– Почему нет? Он, во всяком случае, посоветует к кому обратиться.
– Уговорила. Тогда давай у него дома. Ты договорись, а я буду ждать тебя вечером... Где он живет?
– Почему дома? Можно в клинике.
– Потому что терпеть не могу больниц. Скажешь, расплачусь с ним баксами. Так где он живет?
В течение разговора Гарпун водил руками по телу Валентины, а она занималась больше тем, что отводила его руки и опускала юбку. В состоянии предчувствия неизбежной близости и связанного с этим волнения, она выложила адрес Артура. Больше ему ничего не нужно было от нее, разве что...
– Хватит базар разводить, – сказал Гарпун. – Давай займемся кое-чем поинтересней. Да погоди ты! Я пока только дотрагиваюсь.
Валя замирала и сжималась. В конце концов, это должно когда-нибудь случиться, на носу двадцать шесть лет, и оставаться девственницей просто неприлично. Виктор, пожалуй, слишком темпераментный, заводится с полуоборота, звереет, ей это не совсем нравится, хотелось бы больше нежности, ласки. Но кто знает, может, Виктор из тех, кто доставляет удовольствие темпераментом дикого зверя? Валя ведь не имеет опыта.
– Ты была с мужчиной? – спросил он шепотом.
– Нет, – выдохнула Валентина.
– Бедняжка. Придется потерпеть.
Не так она представляла первый раз. Читая романы, ставила себя на место героинь и заочно испытывала прилив страсти. На деле же никакого восторга, а сплошное разочарование: грубо, больно, стыдно. Она сидела, поджав ноги и натягивая юбку на колени, неслышно падали слезы. Виктор перекатился с нее и не удосужился убрать хозяйство в брюки, потягивался. Мерзко, отвратительно.
Вечерело. Страшно хотелось домой. Наконец подъехала машина. Валя начала подниматься, но Виктор схватил ее за руку, резко дернул, она села.
– Не спеши. Второй урок – любовь втроем. Петюн, иди сюда.
У Вали зашевелились волосы. Тут не надо быть слишком умной, чтобы догадаться о дальнейших событиях.
Она вырвалась, но, обуреваемая паникой, сдуру стала метаться в поисках сумочки и лифчика, поэтому замешкалась. Гарпун с ухмылкой наблюдал за ней, а Петюн ловил девушку. Он настиг ее быстро, сбил с ног. Валя отбивалась изо всех сил, заехала в белобрысую рожу кулаком, тут же получила сдачу: он стал бить ее по лицу нещадно. Приковылял босс:
– Остановись, Петюн, ты увлекся. Держи ее.
Она кричала до хрипоты, плакала от боли и обиды. Голос Вали разливался по полю, перекрывался шумом деревьев в лесополосе и, казалось, тонул совсем рядом, потому что в этом котле из тишины никто не услышит. Никто не поможет. Когда один сменял другого, ее били, дабы сделать покорной. Валентина выбилась из сил, они в конце концов тоже, что естественно. Петюн застегивал штаны, а Гарпун, сидя на земле и сплевывая – ему тоже она заехала по скуле, – произнес:
– Слушай, Петюн, ее нельзя оставлять так. Она нас сдаст.
– А че? Че делать? – испугался тот.
Гарпун протянул нож и кивнул в сторону Вали. Петюн попятился, на красном и потном его лице проступили белые пятна, ведь Гарпун не любит шутить, не любит, когда не выполняется приказ. Петюн с ужасом пробормотал:
– Не... я не... Гарпун, не могу... не могу...
– А я могу, – сказал Гарпун и поднялся на ноги.
Слыша их, Валя приподнялась на локтях. Из сжатого кулака Гарпуна выскочило лезвие. Она закричала отчаянно, без надежды:
– За что?!!
– Ни за что. Просто так.
Гарпун точно, без раздумий и сожаления воткнул нож в ее грудь.
Пятый лишний
От изумления Даша остолбенела перед доской приказов в редакции: понизили в должности! Больше она не заместитель главного редактора, а рядовой член коллектива, само собой понизили зарплату! И это без всяких предварительных объяснений! Нормально? Через минуту она выясняла у главного: в чем дело, на каком основании?
– А что вы хотите? – обиженным тоном оправдывался, нет, скорее нападал главный. – Вы посчитайте, сколько времени вы просидели на больничном. Я могу уже уволить вас как недееспособную, но я же не зверь! Вхожу в положение. Вы понесли тяжелую утрату, но мы-то не можем остановить выпуск газеты и ждать, когда вы оправитесь. Вашу работу делают другие. И вообще, Даша, я облегчаю вам на данный момент жизнь.
Облегчает! Усложняет – точнее. Унизительная ситуация.
– А кого вы назначили на мое место? – поинтересовалась она.
– Вениамина Даниловича. Идите работайте, – разрешил работодатель.
В отделе, куда она вошла, как ей казалось, с бесстрастным лицом (хотя ее выдавали красные пятна на щеках), ее встретили скорбным безмолвием, виновато пряча глаза. Поразительно устроен человек: стоит ему сделать малюсенькую гадость, как он избегает прямого взгляда в глаза, чем и выдает себя с головой. Конечно, это происходит с теми, кто еще не окончательно расстался с некоторыми моральными принципами. Вениамин расположился за ее столом, предусмотрительно сложив вещи Даши на двух стульях, но встретил ее с иезуитской радостью:
– Дашенция! А я тут по совместительству.
– С повышением вас, Витамин Данилыч, – ядовито произнесла Даша.
– Ваш шесток там-с, – указал он на самое отвратное место у двери, туда сажают новичков, об стол постоянно бьет открываемая дверь.
Даша проторчала на новом месте день целый, всеми силами подавляя ярость. Дело не в том, что ее понизили в должности, а в том, что сделано это грязно, исподтишка. И все – Витамин, умеющий, когда нужно, искусно льстить, дать «дельный» совет, настроить на определенный лад начальство, это и есть его талант. Жаль, люди, облеченные властью, не от большого ума подвержены влиянию мерзавцев, значит, чувствуют свою слабость, неуверены в себе, посему цепляются за поддержку моральных уродов, чтобы те не колыхали болото. Ладно, с этим еще можно смириться, но с ядовитым Витамином... Даша улучила момент и поймала его тет-а-тет на лестнице. Хотела сказать одно, а вылетело:
– Импотент.
– Шлюха, – с удовольствием высказался и он. – Ну и как оно, под негром?
– Классно, – сама обалдела от того, что ляпала языком. – У него с этим делом все в порядке. Это ты у нас не доносишь...
Достала-таки, у Витамина побелели губы и сверкнули очи:
– Это Марина сплетни распускает? Поделом ей, бог шельму метит.
Но то, что она наговорила ему, ее саму удивило:
– Тебя-то он отметил с рождения – бездарностью, отсюда все твои беды, которые ты считаешь победами. Это заблуждение в скором времени будет тебе дорого стоить, тот же бог накажет, если раньше ты снова не нарвешься на кулак, как уже однажды было.
– Не знал, что ты хабалка. Умело скрывала суть.
– Я ж из деревни, Витамин, – ехидно заявила Даша. – У нас там все такие.
– Слушай, деревня, выметайся подобру-поздорову. Тебе здесь не жить. Все уже знают, что ты подстилка. И алкота Марина ответит за сплетни, ее махараджа не поможет, поняла?
– Ты плохо осведомлен, махараджа тебя сметет вместе с главным. Смотрю я на тебя и диву даюсь: откуда такое дерьмо вылезло? И это дерьмо стряпает газету. Мда, такой газетой даже зад нельзя вытирать, отравишься. Конечно, унизительно работать с тобой.
Выпустила очередь и поспешила убраться с лестницы, дабы последнее слово осталось за ней. Поверить не могла, что с ее уст слетала всякая дрянь, но остановиться была не в состоянии. Фу-х, а ведь легче-то стало. Какая полезная вещь – площадная брань.
С этого же дня пошла черная полоса и у Артура. Появился он на работе в прекрасном
