покоится на дне морском. Четвертый неизвестно где, да его теперь и не найдут. Маму Агату я все же исключаю.
– Придется дело кинуть на полку.
– Придется, – покивал Сербин. Кажется, он не расстроился, потому что мрачно пошутил: – Может, нам Риту взять в оборот? А что? Все члены семейства у нас в дело занесены, только она вне подозрений. По закону жанра пора ее привлечь к ответу.
– Я больше склоняюсь в мамину сторону.
– Ну, ладно, ладно. Иди, заданий пока нет, а я еще немного тут помозгую.
– Извините за причиненные неудобства, – сказал Агате на прощание Держава. – Спасибо за гостеприимство.
– Может, вам лучше у нас остаться? – предложила она.
– Нет, у нас есть место, мы там пока побудем. Артур обещает доставлять нам продовольствие.
– Но ему тоже опасно выходить. Вас уже пытались убить, извините, что напоминаю.
– Ма, я не сам буду отправлять продукты, – успокоил ее Артур и повернулся к Державе, Сандре, Горбуше: – Ну, телефоны у вас теперь есть, буду держать вас в курсе событий.
Попрощались, компания уехала на машине, которую вчера оставили у Шелкопряда, а сегодня забрали.
В доме стало тихо. Артур медленно прошелся по гостиной, сунув руки в карманы джинсов, остановился, о чем-то думая.
– Мне как будто чего-то не хватает... – произнес он через пару минут.
– Приключений? – спросила Агата. – Избавь нас от них бог!
– Да нет, приключений с меня довольно. Привык я к ребятам. С ними понятно и просто. Мама! – глядя в окно, воскликнул он, испугав Агату, которая теперь постоянно ждала плохих известий. – Никита идет!
Никита с порога бросил вопрос:
– Где Рита? Извините, добрый день. Я не виноват, меня отпустили. Так где моя жена?
– В вашей комнате, – сказала Агата.
– Я к ней... – И Никита взбежал наверх.
– Мам, а где Вадька? – спросил Артур. – Вечно я его не застаю.
– Так ведь и ты носишься. Где вы были до полуночи? Молчишь... Вадик вчера поздно пришел, отсыпается. Никак не нарадуется свободе.
– Смотри, ты ему слишком потакаешь. Он привыкнет бездельничать...
– Мама! – на пороге появилась Рита с перевернутым лицом. – Представляешь, Никита требует, чтоб мы с ним ушли отсюда.
– Не сразу, – внесла поправку ее вторая половина, появляясь следом. Затем Никита добавил: – Сначала я куплю квартиру. Буквально на днях. Я хочу иметь свой дом, свои кастрюли, и чтобы моя жена готовила мне обеды. И спать хочу на своих простынях. Я могу это предоставить, значит, имею право требовать.
– Ого! – вяло усмехнулся Артур. – Да он у нас бунтовщик!
– Успокойся, Никита... – попробовала вразумить зятя Агата.
Однако бунтовщик не дал теще возможности говорить:
– В гости будем ходить друг к другу – роднее станем. И моя жена должна меня слушаться. Я все сказал, поэтому иду в ванную.
– Мама! – всплеснула руками Рита. – У него сдвиг!
– Не вмешивайся, а то будешь виноватой, – предупредил мать Артур, одновременно набирая на мобильном номер.
– Детка, сама решай, – приняла мужественное решение Агата. Раньше ей всегда хотелось иметь огромную семью, но сейчас она мечтала о покое и тишине.
– Саня, вы где? – заговорил Артур по телефону. – Значит, скоро будете на месте. Тогда порядок. Я заеду. Скоро.
– Чш! – приложила палец к губам Ксения. Глаза ее светились, она была рада видеть всех живыми.
– Кто-то спит? – поинтересовалась Сандра.
– Идите сюда, – позвала Ксения прибывших в глубь дома.
На кровати, свернувшись калачиком, спал...
– Бельмо! – вырвалось у Державы. – Вот гад! Мы его у Шаха ищем, а он тут...
Бельмас не проснулся, только повернулся на другой бок и положил под щеку сложенные ладони. Он спал крепко-крепко, потому что находился в безопасности, а снилось ему нечто очень приятное, потому что лицо его было умиротворенным.
– А я думала, что мой папа красивый, – разочарованно вздохнула Сандра. – Он совсем не такой, каким я его представляла.
Ксения махнула руками несколько раз, выгоняя всех из комнаты.
Вечером Сербина вызвали на новое дело: совершено убийство в квартире – и он ехал на место происшествия.
Виктор Серафимович любил вечерние катания, иногда брал жену, садился за руль и неторопливо колесил по ночному городу. Ему нравились неоновые всполохи, нравилась вечерняя суета и загадочность, которой никогда не бывает днем. Несмотря на срочный вызов, он и сегодня не торопился, машину вел автоматически, а сам вглядывался в людские потоки, в улицы. Кстати, кататься он любил по широким проспектам. Но сейчас ему пришлось свернуть на тихую улицу, где автомобилей в такое время совсем немного, хотя сияла она, поскольку относилась к числу центральных улиц, как и проспекты с бульварами. Он проезжал мимо казино, в котором Бельмас ограбил Джульетту, – вот уж где постарались привлечь внимание. Огней море, бегут, крутятся, мигают.
Вдруг Сербин затормозил, съехал к тротуару и заглушил мотор. Он наблюдал за выходившими людьми – кто-то из них весел, кто-то хмур и зол. Молодые люди, человек шесть, расселись по очень дорогим машинам и красиво, на ракетной скорости, не жалея колес, умчались. Нет на них сотрудников дорожно-транспортной службы, а то штрафы тоже испортили бы некоторым настроение...
Сербин некоторое время сидел, держась за руль, будто не решался тронуться с места, будто что-то ему мешало. Зазвонил телефон.
– Да? – сказал он в трубку.
– Ну, где вы, Виктор Серафимович?
– Еду, еду, – заверил он, но не завел мотор, а вышел.
В казино он нашел администратора и сказал, показывая удостоверение:
– Мне нужна информация об одном вашем клиенте...
Та же ночь, но глубокая. Шах, которого вряд ли узнали бы знакомые, вышел из убежища. Бородка и парик сильно изменяют внешность. Склиф тоже изменился, хотя украсился только усами. В доме стояла тишина и темень, однако оба полуночника двигались уверенно, зная здесь каждый поворот. Трупы уже убрали, ведь у Шаха большой штат обслуживающего персонала, являющегося только днем. В руках хозяин держал чемодан, Склиф – кейс. Вошли в гараж, сели в машину.
– Ну, вот и все, – устраиваясь поудобней, произнес Шах. – Самолет через два с половиной часа, торопиться некуда. Веди аккуратно.
Склиф завел мотор. Ехали молча, пока не выехали из города.
– Шах, а почему ты выбрал меня? – задал Склиф вопрос, который, судя по всему, волновал его.
– Видишь ли, тебя я знаю давно. В некотором роде мы схожи, но и различны. Ты необходим мне, как и я тебе, мы прекрасно друг друга понимаем и дополняем, знаем, что каждый из нас хочет. В этом смысле наш союз выгоден нам обоим.
– Понятно. – Склиф внимательно следил за дорогой. – Я тут немного объеду – чуть дальше менты пасутся, а береженого бог бережет.
Склиф свернул с трассы на проселочную дорогу, потом заехал за лесопосадку и помчался по бездорожью к аэропорту.
– Ужасная дорога, – сказал Шах. – Долго еще?
– Сейчас будет поворот.
