– Вот видишь, ты все помнишь. Пойдем, Настенька, обезьяна тоже тебя ждет. (Она не двинулась, но была взволнована.) Ты хочешь, чтобы я ушел? (Она молчала, судорожно сжимая край простыни.) Настя, если я сейчас уйду, ты останешься здесь навсегда. Слышишь? Пойдем. Пожалуйста, пойдем.
Руслан встал с кровати. Затем сделал несколько шагов к двери. Если девчонка не пойдет по доброй воле, придется силой тащить. Столько из-за нее претерпеть и найти это жалкое создание, не способное ни на что! Он обернулся.
– Ты хочешь остаться? Оставайся.
– Не хочу, – вдруг сказала она и спрыгнула с кровати. – Меня не отпустят.
– Отпустят. Только ты ничего не бойся, верь мне. Дай руку.
Настя протянула руку. Когда Руслан взял ее, Настя крепко сжала его пальцы; он понял: Настя ему доверяет, но боится. Может, еще не все потеряно, они явились сюда не зря и наступит время, когда девочка придет в себя? Он вывел ее из комнаты, тихонько повторяя, чтобы Настя ничего не боялась, что он защитит ее.
Едва Руслан появился с Настей в заведении, двое за столом зашевелились. Сева и Мурад вынули пистолеты и направили на них. Те подняли руки, а бармен за стойкой быстро заговорил на турецком языке. Настя сжалась, Руслан обнял ее за худенькие плечики и говорил на ухо ободряющие слова. Прибежала из кухни старуха, ахнув и заголосив, убежала, вернулась с бумажками, стала тыкать по очереди налетчикам, непрерывно тараторя. Сева догадался, что за бумажки принесла старуха, выдернул из руки и поджег от зажигалки. После этого прорычал:
– Всех рюс давай! Мурад, переводи!
Услышав требования молодого человека, бармен залепетал что-то, отрицательно мотая головой. Старуха выкрикивала проклятия – это было так понятно, что ей пригрозили пистолетом. Руслан, заметив некоторое движение среди турков за столом, тоже выхватил пистолет и прицеливался в каждого по очереди. Турки присмирели.
– Галю давай и еще рюс! – цедил Сева, Мурад переводил. – Веди, карга.
Карга повиновалась, ругаясь уже себе под нос, поднялась по короткой лестнице, тяжело переваливаясь, указала на дверь. Мурад по просьбе Руслана принялся связывать мужчин. Тем временем Сева ногой выбил дверь, впрочем, держалась она на честном слове, поэтому вылетела запросто. Картину Сева узрел замечательную: голую задницу.
– Мужик, вставай, – приказал он, размахивая стволом.
Турок просто скатился с кровати, испуганно отполз к стене.
– Живо одевайся, – приказал Сева Гале. – Со мной пойдешь.
Галя метеором натянула платье, сунула ноги в тапочки.
– Кто еще из русских здесь? – спросил Сева. – Скажи ей, чтоб привела.
Галя, как ведьма, налетела на каргу и врезала ей пощечину, выкрикивая отдельные турецкие слова не хуже турчанки. Старуха взвыла, махала руками…
– Быстрее! – прошипел Сева.
Снизу раздался разбойничий свист. Он понял: пора сматываться. Остальных девчонок придется оставить. В сердцах схватив каргу за локоть, швырнул ее на кровать:
– Отрабатывай сама!
Вдвоем с Галей сбежали вниз. В доме началось оживление, видимо, шум потревожил клиентов. Но это было еще не все. Внизу стоял Мустафа, он о чем-то с жаром говорил Мураду. Через секунду снаружи стали выбивать дверь.
– Там Бурак, – указывая на дверь, сказал Мурад. – Он не один.
– Здесь есть второй ход, – крикнула Галя и первая ринулась в кухню.
За ней рванули остальные. Руслану пришлось подхватить апатичную Настю на руки. Выбежали во двор, затем через низкую калитку в каменной стене пробрались в другой двор. Потом преодолели несколько каменных ступенек, ведущих вверх, так попали в соседний двор, перелезли через каменную ограду и очутились на улице. Настю хотел взять Сева, но она не далась. Далее всех повел Мустафа, знающий Анкару, как собственные хоромы. Все бежали без остановки, сделав крюк, вернулись к машине. По счастью, около автомобиля никого не было. Они загрузились в машину и умчались. Мустафа рассказал, как заметил троих человек, поднимающихся по улице, один из трех был Бурак. Отъехав далеко от злачного места, Руслан все же высказал удивление:
– Нам так легко удалось забрать девчонок, почему? Неужели у них нет охраны?
– Есть, – сказала Галя. – Но сегодня вечером все куда-то уехали, остались те двое.
– Понятно, куда уехали, – усмехнулся Сева. – Ну, все, теперь домой. Как я хочу домой, в родную Россию, к родным жуликам и преступникам!
– Вы и нас отвезете домой? – вскрикнула Галя, не веря своим ушам.
– А куда ж еще! – изумился Сева. – Жаль, остальных не удалось забрать.
– Настя, ты слышишь? Мы поедем домой!
И Галя расплакалась. Она плакала так, будто хоронила близкого человека. Но, возможно, настоящее счастье, которое называется еще и чудо, плачет именно так.
Сева поднял с постели Донатовича. Как ни ворчал тот, но сфотографировал Галину, а часик спустя отдал паспорт, в который мастерски вклеил фотографию. Сева вернул ему оставшуюся «лимонку», заплатил за работу и попрощался навсегда. Донатович не мог скрыть счастья, прощаясь с Севой.
Светало. Мустафа строчил записку на капоте автомобиля для полицейских в Стамбуле. Они должны помочь улететь четверке домой. Приехал Ингин, которого отец вызвал по телефону, ему предстояло отвезти русских в Стамбул. Руслан и Сева отдали пистолеты Мураду, теперь вряд ли они понадобятся. Настала минута прощания.
– Спасибо, Мустафа, – сказал Руслан, пожимая ему руку. – Спасибо за помощь. Не забудь прислать фотографию Бурака. Я написал адрес электронной почты, возьми.
Он протянул лист из блокнота, Мустафа взял. Руслан добавил:
– Постарайся и остальных девчонок вернуть домой.
– Попробуем, – ответил Мустафа. – Надо еще доказать фиктивность брачных свидетельств, а это не просто. Будем работать. У нас есть ваш Мага и три человека, которых мы арестовали во время захвата автобуса. Они ответят за все.
– Что бы ему подарить на память? – почесал в затылке Руслан.
– Ой, – выдохнул тяжко Сева, ему так хотелось поскорее выехать за пределы Анкары. – Да часы подари. Когда нечего дарить, дарят часы.
– У меня часы наши, не фирменные, – сомневался Руслан, но часы снял. – Ну, да ладно, не дорог подарок… Бери, Мустафа, на память.
Мустафа взял подарок, улыбнулся:
– Прощайте. Да поможет вам Аллах.
– Поможет, поможет, – подмигнул Руслан, садясь в автомобиль Ингина.
Уже в Стамбуле купили девушкам сносную одежду и улетели в тот же день в Ростов-на-Дону. Записка Мустафы пригодилась, полицейские помогли улететь.
VII. Дома тоже рай, но не для всех
1
Людмила Владимировна ощутила привкус страха на губах. Да, он задержался именно на губах, вызывая легкое покалывание и сухость во рту. Это была не жажда, а именно нечто пугающее. Людмила пыталась устранить неприятный привкус глотком легкого вина, но он не пропадал. А вызван был страх одним-единственным звонком. Она не успела получить никакой информации, связь прервалась, только почему-то стало не по себе. Потом был день – заботы и хлопоты, но, вспоминая о звонке, Людмила невольно трогала губы. Странное ощущение…
Время близилось к вечеру. Людмила Владимировна сидела на пуфике перед туалетным столиком, заставленным косметическими средствами, гримировала лицо, смотрясь в маленькое зеркальце, часто взглядывая на результат в большое. Очередной раз посмотрев на свое отражение, она осталась довольна. Ей сорок пять – и ни одной пластической операции! В свои годы Людмила выглядела исключительно,
