влюблялись мужчины. Кого-то я привлекала как сексуальный объект, кому-то импонировало мое легкое отношение к жизни, чей-то интерес был наполовину дружеским… А вот так – чтобы краснеть от невинной шутки друзей, стесняться прямого взгляда в глаза… Никогда.
Даже Георгий (
Интересно, как это – быть с влюбленным мужчиной? Принимать поцелуи от влюбленного мужчины? А прикосновения влюбленного мужчины? Отличаются ли они от обычных торопливых проявлений страсти?
Но в тот вечер мне было не суждено найти ответы на эти вопросы. Все повторилось: Павел проводил меня до подъезда, чмокнул в щеку, пожелал спокойной ночи и оперативно удалился, оставив меня в полном недоумении.
Поднявшись в квартиру, я позвонила Наташке.
– Слушай, у тебя так когда-нибудь было? – я кропотливо пересказала ей ситуацию.
Наташка смеялась долго.
– Мне такие образцы целомудрия не попадались, – отсмеявшись вволю, ответила она, – Алиска, где ты его нашла? Он такой старомодный. Это так мило! Неужели москвич? Тут больше таких нет? Я бы тоже не отказалась…
– Могу уступить по сдельной цене.
– Что, совсем не цепляет?
– Не то чтобы совсем, но… Есть любопытство, нет огня.
– Любопытство – двигатель эротического прогресса, – выдала она мудрость собственного сочинения. – Советую не разбрасываться.
– Что еще может посоветовать такая, как ты? – ухмыльнулась я.
– Попрошу без оскорбительных намеков, между прочим, у меня новый роман, и на этот раз все серьезно.
– Да ну?
– Вот тебе и ну. Его зовут Мафусаил, представляешь? То ли араб, то ли еврей. Но жутко сексуальный.
– Где ты его нашла? Позавчера, когда мы созванивались, у тебя вроде был какой-то Костик, – с трудом припомнила я.
– Костик в прошлом, – вздохнула Наташка, – он скучный, и у него воняет из кроссовок. Мафусаил совсем другой. Я познакомилась с ним сегодня утром,
– Отличное место для знакомства, – одобрила я. – Надеюсь, он не бабе там что-то покупал?
– Какая разница, – отмахнулась Наташка, – если и бабе, то теперь она в прошлом. Теперь у него есть я. И он подарил мне запонки.
– О, Господи!
– Из белого золота, с жемчужинками. Как раз под мою белую рубашку подойдут. У него
– Почему девушки всегда хвастаются марками авто своих любовников? Как будто бы это имеет какое-то значение.
– Еще какое! – воскликнула Наташка. – У меня даже своя теория есть. О взаимосвязи автомобиля и сексуальных возможностей. Вот например, я бы ни за что не познакомилась с владельцем
– А девятка? – насмешливо поинтересовалась я.
– БМВ-девятка? – оживилась Наталья. – Я такую не знаю даже. Это что, новая модель?
– Нет, обычная девятка,
– А, – разочарованно протянула она, – такого автомобиля в моей шкале ценностей нет. Слушай, не хочешь пойти со мной и Мафусаилом в баню? Сегодня вечером, а? Он арендовал отдельный зальчик в Сандунах. Хочет заказать банкет из «Пушкина».
– Что, надо отработать запонки?
– Фу, какая прямолинейность. Я просто одна стесняюсь, пойдем!
– Не думаю, что твой Мафусаил обрадуется третьему лишнему. Да и я не любительница парилок. А Ксюхе предлагала?
– Она не может, – вздохнула Наташка, – у нее вообще дурдом, какая-то пробная фотосессия. Америкосы в восторге от ее нового образа, хотят заключить с ней какой-то миллионный контракт, представляешь? Свалит скоро наша Ксюха в Америку, только ее и видели. Будем читать о ней в буржуйском глянце.
– Зато она познакомит тебя с Рикки Мартином, – утешила я Наташку.
– И то верно, – согласилась она, – ладно, катайся со своим Пашей в «девятке». Мне пора собираться. Как ты думаешь, купальник с собой брать или все равно нет смысла?
Я считала, что смысла нет, но на всякий случай посоветовала взять. Наташка еще долго щебетала, подробно описывая каждый из дюжины своих купальных костюмов. Но я ее почти не слушала. Мои мысли были устремлены к Павлу и его странному поведению. Стоит ли ввязываться в отношения с мужчиной таких старомодных убеждений? Неужели у нас и правда что-нибудь получится?
Паша объявился через четыре дня, когда я уже подвела под нашими отношениями жирную черту с пометкой «не судьба». Он был взволнован, оживлен и жаждал встретиться со мною немедленно. Вечер был ничем не занят, к тому же мне стало любопытно, что понадобилось от меня этому романтичному увальню.
– Заезжай за мной часиков в восемь, – разрешила я.
До восьми оставалось полтора часа: я успела вымыть и высушить голову, в очередной раз вздрогнув по поводу красного цвета волос, к которому все никак не могла привыкнуть. Выбрала из Наташкиного чемодана зеленое мини-платье с вышитой шелковой вишенкой на инфантильном кармашке. Вот странно: раньше я никогда не носила юбок, а после операции не могла от них отделаться. Любимые камуфляжные штаны были заброшены на антресоли. Я бросила их, как удав сбрасывает старую кожу весной.
Паша прибыл без пятнадцати, я едва успела подвести глаза.
Он никогда не был у меня дома и, казалось, удивился, что я живу в коммуналке. В малоформатных интерьерах моей крошечной комнатки он смотрелся инородным элементом. Для того чтобы пройти внутрь, ему пришлось втянуть голову в плечи и слегка пригнуться. Старенький диван жалобно скрипнул под весом его литых мускулов. Никогда у меня не было таких огромных мужчин.
– К чему такая срочность? – я уселась на стул, закинув ногу на ногу, и взяла со стола яблоко. – Хочешь фруктов? Можешь налить себе чаю, кухня справа от входа, мой шкафчик самый верхний.
От чая он отказался.
– М-да. Как ты здесь живешь? Соседи-то хоть приличные?
– Не жалуюсь, – пожала плечами я, – пьют, конечно, но хотя бы ко мне не лезут. Зато дешево.
– Твои родители, наверное, где-то далеко? – посочувствовал он.
Мои родители жили на той же ветке московского метрополитена. Я не видела их уже несколько лет. Хотя иногда мы перезванивались.
– Далеко, в другом городе, – неизвестно зачем соврала я.
– Я почти ничего о тебе не знаю, – глядя в пол между своих расставленных колен, пробубнил он.
– Знаешь вполне достаточно для человека, которого я вижу в четвертый раз в жизни, – улыбнулась я.
– А мне кажется, что мы знакомы вечность, – выдал он самую пошлую и предсказуемую из всех возможных в данной ситуации фраз. – Алиса, я не звонил так долго, потому что не был уверен… Ты совсем другая. Короче, как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне?
Я поперхнулась яблоком.
– Паш, сколько тебе лет?
– Тридцать четыре, а что? – насупился он.
