прошлой вторник сюды прибыли на вечер благополучно, а в дароге мешкали в трех местах: на Середе, в Тавърове и на заводах. Того для ожидаем вас сего дня; а ежели сего дня не будете, то мне не без сумнения будет.
Петр.
Из Либириц,[251] 14 д. декабря 1722.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Объявъляю вам, что дорога зело худа и реку Шошу с трудом переехали; того для вели чрез оную себя в маленких санях людем перевести, и чтоб шестов было более, понеже зело худа.
Петр.
З Городни, в 26 д. февъраля 1723, в 2-м часу по полудни.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
В пути сколько возможно поспешай; понеже дорога весьма худа: не только снегу, и череп,[252] ежели так постоит, дни в два не будет. Итак ни саньми, ни телегою ехать мочно будет. Волга также плоха, которою в день с опасностью переедь в маленьких санех людьми.
Петр.
Из Твери, в 26 д. февъраля 1723, в 6-м часу по полудни.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Я сюда доехал черепом, а отсель черепа по дороге, где подводы стоят, нет; а проселачная уска; также и на преспективой, сказавают, черепу нет. Того ради я сани здесь покидаю, а еду водою (понеже Волхов прошел) до прешпективы, а там калясками. Я вчерась ехал Мстою, лед был еще крепок, только ехал [в] валковънях; а тебе своими саньми тут ехать опасна: поежай летником. [253] Также есть озеро, не доежая Бронниц, зело худо, и мы страхом переехали; а ты объедь кругом, о чем я и ямшикам приказывал, чтоб вам а том сказали. А когда приедешь сюды, поежай водою, взяв коляски, а суды велел пригатовить; а коляски на бронницкой ям послать велел г. маеору Волкову.
Петр.
Из Новагорода, в 1 д. марта 1723.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Я вчерась сюды приехал, слава Богу, благополучно, и потрошонка наш в добром здоровье; только хотя ими и порадавался, а без вас очень скучно. Дорога преспективная очень худа, а особливо чрез мосты высокие, которые чрез реки многая не крепъки; того ради лутче, чтоб пешком перешла или в одноколки переехала. Кареты к вам посланы. Дай, Боже, чтоб вас в радости видеть скоряя.
Петр.
Из Санкт-Питербурха, марта 4 д. 1723.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Сего утра мы услышали, что ты третьего дня прибыла на преспективу позна, и ежели вчера рано горазда поехала оттоль, то можешь сего дни поспеть сюды; ежели ж не рано, то сего дни очень позно будешь. Того ради, ежели засветло сегодня не можешь поспеть, то лутче начевать на Ижоре или в Вологотской слаботке, дабы сюда днем приехать вам, а не ночью; о чем дай нам знать.
Петр.
Из Питербурха, в 5 д. марта 1723.
Катеринушъка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Объявъляю вам, что мы со флотом вчерашнего дни в здешней бай[254] прибыли благополучно [в] 8 часов по полудни, и стали на якорь; а сего моменту идем к городу. Могли б быть и ранее, только великой был туман; чего для зело опасались кокшхар и протчих мелей, того для немного парусов употребляли. За сим паки здравъствуй и будь весела, а мы, слава Богу, веселы и здоровы.
Петр.
От Ревеля, в 4 д. июля 1723.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Иного писать не имею, только, слава Богу, все здесь благополучно. Огород, которой 2 года как посажен, так разросся, что веры нельзя нять; ибо одинакие деревья болыпия, которые вы видели, уже в некоторых местах срослись вет[в]ьми через дороги, и любимое теткина дерева, у которого сук подобен средоуказательному персту без нохтя, изрядна принелось; каштаны такъже все изрядно кроны имеют. Полаты только снаружи домазавают, а вънутри готовы, и единым словом сказать, что едва ль где инде такой дом правильной имеем. При сем посылаю вам клубники, которая еще до приезду нашего на грядах поспела, также и вишни; зело удивъляюсь, что так рана здесь поспевает, а один градус с Питербурхом, и для сей куриозы посылаю вам оных фрукътов. Дай Бог пробовать оные на здоровье; а клубнику налил спиртом только для виду вам.
За сим отдаю вас и с потрашонком в Божие защищение.
Петр.
С карабля с. Екатерины от Ревеля, 8 д. июля 1723.
P. S. Хотя, слава Богу, все хорошо здесь, только без вас скучно, и для того на берегу не живу.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Уже 8 дней как я от тебя не получил письма, чего для не без сумнения; а наипаче, что не ответствуешь на письмо и посылку, что послано с Андреем деншиком. Дай, Боже, вас видеть в радости; а мы, слава Богу, здоровы и начали пересыпать здешней залив камнем, и стоим здесь за противъным ветром.
За сим предаю вас и з детьми в сохранение Вышнего.
Петр.
Из Рогорвика, в 18 д. июля 1723.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй! Не доежая Дубков, переменился ветер; того ради яхту отпустил я к вам, а сам поехал в шлюпъке сюды, и отсель еду к Варивалдаем; понеже сего моменту получил письмо от Арлова, что флот увидели близь Березовых островов. Ты завътра поежай не рана на Котлин, на пример: чтоб тебе часу в пятом быть туды.
Петр.
Из Аранибома, в 4 д. авъгуста 1723.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Благодарствую за фрукты, а особливо, что уведал от посланнова, что вам лутче и что у обедни уже были. Я сего дня начел фортофикацию обмеривать, понеже вчерась ненас[т]ье не допустило. Я здесь пробуду до пятницы, а в пятницу, ежели Бог изволит, буду к вам. Не погневайся, что присланного ничем не подарил, недостаток в казне имею.
Петр.
С Котлина, в 24 д. сентебря 1723.
Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй!
Я сего моменту на боту от Аранбома сюды прибыл, слава Богу, благополучно, что здесь многих удивило; а перебежал около четверти часа. Другую диковинку объявъляю, что вчерась в Питергофе фонтанна играла, чего и во Франции не бывает. За сим паки здравъствуй.
Петр.
Из Кронштата, в 9 д. генваря 1724.
Катеринушка, друг мой сердешнинькой, здравъствуй!
Здесь по реке много раз ехать надлежит и дорога не безопасна, того для поежай в самых малых боткавънях,[255] и вели шестов взять и с опасеньем переезд зделай.
Конечно сие учини.
Петр.
В 18 день марта 1724.
Катеринушка, друг мой сердешнинькой, здравъствуй!
Мы сюда вчерась приехали, слава Богу, здорово и сего дни зачали воду пить. Оную воду лутче нашли, неже о ней чаяли, о чом пространнее писал дохтор к брату своему. Сколько возможно познать от первого дня, сие у меня было: выпил 9 достаканов, первой с солью, – было 5 сталчаков, из которых последние два одна вода, и для того урины мало было. Голову жала и будто шуметь стал[о], так как и на Олонце, только от олонецких скоро отходит, а от сей долго держит.
Что завътра и позавътрее будет – писать буду, и надеюсь, что Бог даст доброе. Дай, Боже, вас видеть в совершенном здоровье при возврате.
Петр.
З заводов, в 4 день июня 1724.
Катеринушка, друг мой сердешнинькой, здравъствуй!
Объявъляю вам, что воды, слава Богу, действуют изрядно, а особливо урину гонят не менше алонецких; только опетит не такой, аднакож есть. Писмо ваше ответное на мое я третьего дни получил, и что тебе слабоднее есть, тому порадовался, как мне и Павел сказавал.
Петр.
Из Торутина, в 7 день июня 1724.
Катеринушка, друг мой сердешнинькой, здравъствуй!
Благодарствую за уведомление, что вы, слава Богу, приходите в старое здоровье; а мне горазда лутче от вод стала и надеюсь с помощию Божиею избыть болезнь, и чаю в пятницу к вам быть. Не забывай, друг мой, потрашенку дожидатца приказать меня на Вышнем Волочку, и буде забыла, то отпиши. Платара (ежели еще у вас) отпусти с книгами туды ж. Также ежели есть полотно, что в окны от камаров прибивают, пошли наперед к
