Екатеринбурга: ни деловых бумаг, ни записной книжки, ни калькулятора, ни обыкновенной ручки. Я решила, что ты — сыщик, которого нанял отец. Ты не похож на людей, с которыми он ведет дела. К тому же, ты много сидел у нас дома, почти никуда не отлучался. Да и мой отец, признаться, не самый лучший актер, твое присутствие действовало на него, как телевизионная камера. Он вел себя неестественно, это было видно.
Лиза замолчала. Она подъехала к КПП возле ботанического сада.
Площадку перед КПП и дорогу освещали яркие фонари. Машины здесь ехали даже медленней, чем предписывали знаки, а инспектора ГИБДД выборочно останавливали автомобили для проверки. Девушка напряглась и затаила дыхание.
Серебристая Камри не заинтересовала никого из инспекторов.
За КПП девушка включила фары, набрала скорость и повернула на дорогу, которая вела через перевал к побережью Уссурийского залива. Узкую асфальтовую ленту сразу обступили высокие деревья. За ними прятались, сбившись в кучи в соответствии с рангом своих хозяев, старые частные домики и большеглазые напыщенные коттеджи. Скоро сопки почернели, и огни этих разных, мало похожих друг на друга жилищ остались позади.
Вдоль дороги не было фонарных столбов, и только фары встречных и попутных машин освещали знаменитую шаморовскую трассу, которая, разжигая азарт и приветствуя необдуманную юношескую удаль, коварно петляла между сопками.
— Сегодня, я окончательно поняла, что ты — милиционер, — снова заговорила Лиза. — Ну, а когда ты сказал, что прокуратура хочет провести в доме обыск, я сразу догадалась, что ты блефуешь. Ты намекнул, что на теле Влада нашли следы от электрошока. Легко было понять, чего ты хотел. Ты решил, что я попытаюсь избавиться от тетради и шокера. Ведь после того, как нашли труп охранника, я не выезжала из дома, а поручить такое дело кому-то я бы, конечно, не рискнула. Поскольку ты меня подозревал, ты напросился мне в попутчики. И мне пришлось прибегнуть к проверенному средству…. Ты просто меня вынудил.
Девушка взглянула на спящего майора, словно выспрашивая оправдания.
— Я угостила тебя «Червонной дамой». Состав и название коктейля я придумала сама. Красивое название, согласись?! Ты нелестно отозвался о коктейле, но справедливости ради, мог бы и признать, что он хорошо маскирует горечь снотворного. Для тебя я таблеток не пожалела, растолкла все, что оставались, а это почти в два раза больше, чем досталось Валентине Яковлевне. Кстати, ты помог мне избавиться от остатков снотворного…. С того момента, как ты выпил коктейль, я уже знала, что ты не сможешь помешать мне избавиться и от улик…. Зря. Зря ты начал этот откровенный разговор. Лучше бы ты просто уснул. Я всего-то хотела выбросить тетрадь и электрошокер, обыскать тебя, и узнать точно, кто ты есть на самом деле. Теперь уже нельзя этим ограничиться. Ты знаешь слишком много, и ты не согласишься помочь мне. А жаль.
Тем временем серебристая Камри поднялась на перевал и спустилась в низину. Когда извилистая дорога вынырнула из леса на открытое пространство, впереди замаячили огни Шаморы. В конце сентября популярный Владивостокский пляж ещё не пустовал, и Лиза с тревогой увидела, что пост ГИБДД на перекрестке шаморовской и горностаевской дорог до сих пор не был снят.
Девушка почему-то была уверена, что в это время года поста ГИБДД на Шаморе уже нет, но, видимо, из-за теплой погоды на пляже ещё не перевелись отдыхающие, и инспектора ГИБДД и ДПС продолжали дежурить, отлавливая в веренице машин те, в которые рискнули сесть нетрезвые водители.
Лиза снизила скорость до сорока километров в час, и включила сигнал правого поворота. Ей нужна была не Шамора, а горностаевская дорога, которая вела вдоль берега Уссурийского залива обратно во Владивосток.
Над будкой КПП ярко светил фонарь. Один инспектор ГИБДД стоял возле белой иномарки и изучал водительские документы, другой прогуливался по краю дороги.
Лиза скрестила пальцы, надеясь, что ее серебристая Камри не привлечет внимание инспектора.
Однако добросовестный милиционер взмахнул полосатым жезлом, приказывая машине остановиться. Девушка свернула на горностаевскую дорогу и прижалась к обочине.
Она с беспокойством взглянула на Клотова. Тот крепко спал.
Глубоко вздохнув, Лиза согнала с лица признаки беспокойства, улыбнулась, взяла с заднего сиденья сумочку и вылезла из автомобиля.
Молодой инспектор лениво подошел к машине. Он небрежно поздоровался, представился и попросил документы. Лиза улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой и отдала милиционеру документы на машину и водительское удостоверение. Человек в форме с любопытством посмотрел на девушку, тоже улыбнулся в ответ, и включил фонарик. Луч света поблуждал по бумагам и погас. Инспектор наклонился и заглянул в салон машины.
— Кто это? — строго спросил он.
— Мой друг.
Инспектор понимающе улыбнулся.
— Спит?
— Да. Мы едем из гостей. Он немного выпил.
— А вы?
— Я не пила.
Молодой человек внимательно посмотрел на Лизу.
— Почему едете этой дорогой?
— Мы снимаем квартиру на Тихой. Этой дорогой получается быстрее, — нет пробок.
Инспектор кивнул, словно услышал правильный ответ.
Он еще раз наклонился и взглянул на майора. Затем попрощался и отдал девушке документы.
— До свидания, — сказала Лиза и неторопливо села в машину.
Захлопнув дверцу, она с облегчением вздохнула, посмотрела в зеркало на удаляющуюся фигуру инспектора и завела двигатель.
Аккуратно выехав на дорогу, словно не желая тревожить сон «своего друга», девушка плавно нажала на педаль газа.
Когда сердце в груди девушки, наконец, успокоилось, она снова заговорила:
— Ну, вот видишь, мне тоже иногда везет. Если бы этот парень захотел познакомиться с тобой поближе, ты бы попросил его надеть на меня наручники. Хотя, что я говорю?! Чтобы привести тебя в чувство потребуется целые сутки и килограмм активированного угля.
На горностаевской дороге было ещё меньше автомобилей. Два красных огонька, маячивших впереди, сообщали Лизе о приближающихся поворотах. Свет фар освещал асфальтовую полосу впереди Камри, придорожную траву и призрачный лес на сопках. Встречные машины иногда ослепляли девушку дальним светом, и тогда Лизе приходилось сдерживать себя, чтоб не ответить нахалам ответным огнем.
— У моей подруги был период, когда она хотела наложить на себя руки. Были проблемы в личной жизни, — парень бросил, родители развелись. Отец отвалил к молоденькой со всеми деньгами. Подружка привыкла ни в чем себе не отказывать, а тут стало нечем даже заплатить за учебу. Она изнервничалась, и подсела на снотворное, как раз то, что я тебе дала, — Лиза говорила вслух, хотя её никто не слушал. Так ей было легче побороть страх, который усиливался с приближением ночи и того места, куда она направлялась. — Ей хватило ума не увлечься наркотиками, но транквилизаторы она принимала регулярно. Однажды, когда ей было совсем плохо, она решилась. Выпила зараз весь запас своего снотворного. Одна таблетка действует успокаивающе, вызывая сон, а большое количество посылает в нокаут. Когда лекарство стало действовать, подружка одумалась и решила вызвать скорую помощь. Но не тут то было. Она попыталась встать с кровати, но рухнула на пол без сознания. Когда она приходила в себя, она пыталась доползти до тумбы с телефоном, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Самое большее, что у нее получалась — это шевелить пальцами. Мать была в отъезде и не могла ей помочь. Когда, наконец, подружка доползла до телефона и вызвала скорую, оказалось, что прошло сорок часов. Но даже после этого она не смогла открыть дверь, и железную дверь пришлось ломать спасателям. Вот такая познавательная
