спускаться — мелкими пробными шажками.
Порыв ветра шумно всколыхнул рукава нейлоновой куртки. Девушка выключила фонарик и замерла, напряженно прислушиваясь к движениям в близлежащих домах.
Тишина.
Меган расслабила глаза, и отраженный звездный свет заструился на сетчатку. Наконец в темноте проступили контуры дверного проема.
Она включила фонарик, плотно прикрыв его ладонью: лучики скупо просочились сквозь пальцы. Направо от входа виднелись несколько аккуратно сложенных початков. Рядом стояла чаша с кусочками курицы, над которой роились мухи. В хижине было пусто, Не считая глиняного кувшина для воды посередине, на грязном полу. Глазурованный ярко-пурпурный сосуд поблескивал в лучах света.
Через минуту Меган уже проникла внутрь хижины и заглянула в кувшин. Он был наполнен… грязью?
Разглядывая абсолютно сухое вещество, напоминающее пыль — серую и мелкую, — она вспомнила.
«Врачи-гринго расплавили его тело».
В кувшин она больше не смотрела: это была урна с прахом Хосе Чаки.
Меган присела рядом с останками мальчика. Кто же мог кремировать тело? Судя по настроению обитателей деревни и реакции матери на ее визит, местные жители были против. Коронер? Если медэксперты обнаружили нечто такое, что потребовалось уничтожить, об этом бы узнали в клинике Пол Дельгадо, Стив Далтон. Ерунда какая-то.
Через минуту, выбравшись из хижины, Меган не приблизилась к разгадке ни на йоту.
Погрузившись в мысли, она стала подниматься по холму. Наконец что-то ее подтолкнуло: склон не выравнивался. Давно пора быть на самом верху. Меган полукругом осветила окрестности: вершина холма оказалась правее метров на двадцать. Вместо того чтобы взбираться на холм, она обошла его по окружности и очутилась на обратной от деревни стороне.
Мочевой пузырь вдруг напомнил о том, что еще на несколько дней можно забыть о привычном туалете. Если терпеть, то она так и будет думать об этом неудобстве до самого восхода солнца. После чего, если захочется уединения, придется совершить марш-бросок на полмили в джунгли.
Фонарик высветил путь налево. Страх соперничал с позывами мочевого пузыря. Сначала ей померещились мерзкие и скользкие твари, притаившиеся в траве. А потом она вообразила себя средь бела дня у тропинки, на которую совсем некстати выбегает ватага мальчишек.
Меган ступила на тропинку вниз. Почти тут же над самой головой сомкнулись заросли. Она почувствовала себя как в туннеле — отрезанной от внешнего мира. Листья папоротника не выпускали луч света, возвращая неясные фрагменты.
Пройдя метров двадцать, Меган услышала звук справа.
Что-то хрустнуло, как сухая ветка.
Выключив свет, она села на корточки и прислушалась, ожидая новый звук и надеясь, что он не повторится.
Мочевой пузырь подождет. Она ощупала веточки и стебли вокруг, обозначая периметр тропинки, и по-утиному стала пятиться назад.
После нескольких неуклюжих шажков она встала и повернулась к деревне.
Глухой треск заставил ее вновь присесть.
Прошло несколько секунд.
Заныли бедра. Меган направила неяркий луч света через заросли, навстречу звукам. Когда она включала и выключала фонарик, рука дрожала.
Что-то слабо блеснуло сквозь кустарник. Вода? Металл?
Не важно.
Меган вскочила и метнулась в сторону деревни.
— Она меня увидела! — крикнул вдруг кто-то по-испански.
Послышались тяжелые шаги. Сразу несколько.
Прямо перед ней тропинку прорезала вспышка света. Меган бросилась вправо и с размаху наткнулась на ветку, но вместо острой боли почувствовала, как протянувшаяся из зарослей рука схватила ее за куртку. Она яростно рванулась, но хватка была мертвой.
Меган вонзила зубы в палец и почувствовала на языке вкус крови.
— А-а! Кусается! Обходите сбоку, и она ваша.
Мужской голос — сдержанный и властный — заставил содрогнуться. Тиски не разжались.
Меган нашла палец и снова укусила — на этот раз как дикое животное, пытающееся разорвать свою жертву на куски. Хватка ослабла, но лишь на секунду. Этого оказалось достаточно.
Она вывернулась и что есть духу побежала к деревне. Фонарик бешено плясал, по рукам нещадно стегали нижние ветки.
Меган не успела сделать и десяти шагов, когда луч света настиг ее. Она резко свернула и опрометью кинулась в джунгли.
ГЛАВА 28
В перекрестие оптического прицела попала голова неизвестного. Люк получил приказ Альфы:
— Омега, твоя цель — чужой. Убей его.
Каппа, ведущий группы захвата, скрывался в неглубокой нише между двумя промышленными объектами в конце пирса. Неизвестный стоял в пяти метрах от позиции Каппы. Он вторгся в зону принудительного поражения, стал целью и должен быть уничтожен.
— Кто-нибудь может опознать цель? — прошептал Люк в шейный микрофон, переводя винтовочный прицел с чужого на Каппу и обратно.
Мишень безоружна. Выглядит как обычный рабочий рыбоперерабатывающего завода, под видом которого Северная Корея скрывала военно-морской объект.
— Омега, повторяю: убей чужого. Огонь!
В шепоте Альфы проскользнули гневные нотки: приближалась буря.
Люк отщелкнул масштаб оптики на одно деление, не желая видеть лицо человека, и снова навел прицел на голову чужого.
— Омега, ты что, не понял?! — Голос лидера группы звенел сталью. — Я приказываю открыть огонь на поражение!
Цель внезапно повернулась к Маккене, словно почуяв опасность. Люк дожал последние миллиметры зазора спускового крючка.
Винтовка глухо фыркнула.
Через четыре сотых секунды голова чужого откинулась и он как подкошенный рухнул на пирс.
Выскочив из ниши, Каппа оттащил безжизненное тело в укрытие.
— Группа захвата — вперед! — скомандовал голос в наушниках.
Когда остальная группа достигла пирса, Каппа уже занял позицию дальше по бетонной платформе. Люк быстро скользнул в укрытие, покинутое Каппой, и осмотрелся.
За ним лицом вниз лежала цель, уничтоженная несколько минут назад.
Тщедушное тело, оборванная штатская одежда, голые ноги. Неестественно раскинутые конечности. Голова в луже крови, растекающейся по бетону.
Люк схватил мертвеца за плечо и перевернул.
Из пулевого отверстия над правым глазом сочилась кровь.
Чуть пониже раны он встретил взгляд широко раскрытых юношеских глаз.
Люк привстал на постели, грудь шумно вздымалась.
Сознание раскалывала острая боль. Приложив ладонь ко лбу, он пальцами сдавил виски. Когда
