— Тот, кто хочет раскрыть секрет, который защищали вот эти люди.
— Разве здесь есть секреты?
Люк подошел вплотную к женщине и пробуравил ее взглядом.
— Вариантов два. Первый. Вы уже знаете, кто я такой и чего хочу. — Он снова указал на трупы. — В данном случае вам известно, кто эти головорезы, и вы меня просто дурачите, ждете подмогу. Вариант второй. Вы и впрямь не понимаете, о чем речь. Так или иначе, нужной информацией владеете. А у меня нет времени играть с вами в бирюльки.
Люк, взорвавшись от ярости, грохнул кулаком по скамейке. Две колбы и тонкая стеклянная трубка упали на пол.
— Итак, выкладывайте, что знаете. Живо! — рявкнул он.
Один из мужчин непроизвольно дернулся с места.
Женщина сложила дрожащие руки на коленях.
— О чем говорить?
— Начните с Кейт Тартальи. Расскажите, что вы знаете о ее убийстве.
— Я слышала, что ее застрелили во время ограбления. И только. Какое это имеет отношение к…
— Над чем она работала перед смертью? Какие проекты?
— Да ничего особенного. За это не убивают. — Женщина в замешательстве мотнула головой. — Кейт возглавляла клинические испытания, программу проверки вакцины.
— Подробнее.
Ее взгляд стал жестче.
— Зачем вы здесь? Даже не соизволили сказать, кто вы. — Она обвела взглядом тела на полу. — Я знала четверых. Это были хорошие люди. Зачем наводить на нас пистолет, словно мы в чем-то виноваты? А ведь мы не сделали ничего плохого. — Ее нижняя губа затряслась, в глазах появились слезы. — Что? Собираетесь убить нас, когда закончите допрос? Для вас это такой пустяк?
Мужчины рядом с ней нервно переглянулись.
Голубые глаза женщины блеснули с энергией квазара, и язык тела красноречиво дал понять Люку, что разговор окончен, если он продолжит вселять в них ужас.
— Нет, не пустяк. — Люк тяжело выдохнул. — Ведь я врач. В моей работе убивать не принято.
Ее челюсть отвисла.
Слова и поведение женщины были так естественны. Люк чувствовал, что если она и причастна к делишкам «Зенавакса», то просто по долгу службы. Надо попытать счастья и немного раскрыться в надежде сломать бастионы недоверия.
Он рассказал о Хосе Чаке и Джейн Доу, загадочной связи между ними и Кейт.
— Тарталью убивали не за тем, чтобы ограбить, — добавил Люк. — Она что-то знала.
Он достал из рюкзака фотографию Майякиталя и протянул женщине.
— Тут какая-то деревня, и с ней тоже что-то связано.
Женщина взяла листок, мельком взглянула на него и вернула обратно.
— Я сама сделала эту фотографию.
Заметив, что Люк попытался что-то сказать, она подняла руку.
— И мне известно о мальчике, Хосе Чаке.
ГЛАВА 45
— Это я послала Хосе Чаку в клинику Санта-Лючины, — сказала женщина. — Ничего не знаю о девочке, которую вы назвали Джейн Доу. Уверяю вас, что эту историю можно объяснить и без тайного заговора.
— Расскажите.
— Вижу подозрительность в ваших глазах, — заметила она. — Прежде чем начну, вы должны знать, что ничего зловещего здесь не происходит. Разве что мошенничество с обезьянами-ревунами, в котором я с готовностью поучаствовала. — Она бросила взгляд на маленьких приматов. — Несколько лет назад я, как микробиолог, выполняла исследования в Университете Гватемала-Сити и обнаружила, что ревуны обладают уникальной сопротивляемостью к малярии, вызываемой плазмодиями фальципарум.
Тропическая малярия. Самая опасная.
— Я связалась с «Зенаваксом», где заинтересовались моей работой, — продолжала она. — Вскоре они наняли меня и построили лабораторию. Большинство экспертов посчитали это глупостью, потому что в регионе основная форма малярии не тропическая, а трехдневная, вызываемая плазмодиями вивакс. Однако коллеги просто не знали, что мне удалось найти.
— А при чем тут Хосе Чака?
— Скоро поймете. — Она откинула с лица прядь волос. — С помощью антигена, который я получила после опытов с обезьянами, исследователи в американской лаборатории почти три года назад создали первый прототип вакцины против малярии. Мы уже показали ее эффективность на приматах. Десять месяцев назад началась проверка на добровольцах. Вот тогда-то и подключилась Кейт.
Внезапно послышался лязгающий звук. Люк обернулся: одна из обезьян пыталась открыть замок на клетке.
— Кейт отвечала за анализ результатов от испытуемых, — продолжала женщина. — Мы определили пять деревень — все километрах в Пятидесяти отсюда, — где случались вспышки тропической малярии. Согласились четыре деревни, включая Майякиталь. — Неожиданно она спрятала взгляд. — Поначалу все шло хорошо. Но через несколько дней после ввода вакцины Майякиталь охватила эпидемия болезни. Кейт следила за обстановкой из офиса в США, обрабатывая данные. Четыре месяца назад она приехала сюда, чтобы лично посетить Майякиталь. Тогда мы и встретились — в первый и последний раз.
— Она считала, что болезнь началась из-за вашей вакцины?
— Не самой вакцины. Кейт предполагала, что в болезни повинен вектор альфа-вируса.
— Объясните.
— За несколько месяцев до того, как сделать подопытным инъекцию малярийной вакцины, мы вводили им вакцину против гриппа. Как жест доброй воли, скромный подарок в обмен на их согласие. Когда сразу несколько человек после ввода малярийной вакцины заболели, Кейт заставила нас взять дополнительные пробы крови. — Женщина, поколебавшись, глубоко вздохнула и сказала: — После того как Она просмотрела данные, ей показалось, что вакцина против гриппа не вполне обычно повлияла на иммунную систему и вторичное воздействие антивируса — из вакцины против малярии — запустило сокрушительную автоиммунную реакцию. Кейт посчитала, что иммунные системы добровольцев буквально уничтожили их тела.
Люку вспомнилась партия мышей, погибшая от прототипа отцовской вакцины против гриппа.
— Кейт упоминала о Т-лимфоцитах?
— Да. Она грешила на апоптоз. Но вы должны понять — в компании с ее мнением никто не согласился.
— А вы?
— Я не видела итоговых данных. Компания установила одностороннее зеркало между исследовательской командой — теми, кто разрабатывает вакцину, — и аналитиками вроде Кейт, которые собирают и изучают данные. Нашу работу они видят, а мы их — нет. Таковы требования контрольных органов. Видимо, чтобы уменьшить предвзятость. Но и без результатов анализов есть причины сомневаться в теории.
— Например?
— В течение нескольких недель с начала заболевания симптомы у большинства больных не проявлялись в полной мере. Я не врач, но вижу, что болезнь распространялась, как инфекция. Наша альфа-вирусная вакцина вырабатывает простой антиген. Он не может передаваться от человека к человеку. А главное: то, что случилось в Майякитале, не повторилось в трех оставшихся деревнях.
— Я своими глазами видел болезнь. Это не инфекция.
