этого судна». И уставилась на меня.
Я знаю её, — пояснил Федр. — Она, наверное, забыла комбинацию.
Доски причала были скользкими, и пока он осторожно шел туда со всем своим багажом, видел, как она сидит там под реями.
Это ему не нравилось. Ведь она собиралась уйти насовсем. Интересно, что она теперь ему приготовила.
Когда он добрался туда, Лайла смотрела на него широко открытыми невидящими глазами. Она вроде бы не узнаёт его. Она что, накачалась наркотиками?
Он перекинул багаж через поручни и шагнул на борт. «Чего ты не входишь?» — удивился он.
Она ничего не ответила.
Ну ничего, скоро выяснится.
Он покрутил ручки кодового замка, подсчитывая в темноте количество щелчков, затем резко потянул за ручку, и дверь открылась. Может быть поэтому она и не смогла войти.
Что, не справилась с замком?
У меня украли кошелёк.
Так вот в чём дело.
Он почувствовал некоторое облегчение. Если ей нужны только деньги, то он даст ей достаточно, чтобы она убралась поутру. Ничего страшного, если переночует здесь ещё одну ночь.
Ну, пойдём внутрь, — предложил он.
Да, теперь нам можно отправляться в путь, — ответила Лайла. Она как-то странно поднялась, как будто бы в руках у неё было что-то тяжелое.
Кому это «нам» — подумал Федр.
В каюте он подал ей полотенце, но вместо того, чтобы вытереться им самой, она раскрыла свой свёрток и стала протирать что-то похожее на лицо младенца.
Присмотревшись поближе, он понял, что это не ребёнок. Голова куклы.
Лайла улыбнулась ему: «Мы поплывём все вместе», — пояснила она.
Он внимательно посмотрел ей в лицо. Оно было безмятежным.
Она вернулась ко мне, — произнесла Лайла, — с реки.
Кто?
Она поможет нам добраться на остров.
Какой остров? — удивился он. — Что это за кукла?… О чём ты говоришь?
Он пристально посмотрел на неё. Она выдержала взгляд, и вдруг он снова увидел то, что было в баре в Кингстоне, свет. Он совершенно непонятно почему успокоился.
Это всё-таки не наркотики.
Он уселся на рундук и попытался осмыслить всё это. Как-то всё слишком быстро навалилось на него.
Чуть погодя он попросил: Расскажи мне про остров.
Лаки уж, наверное, там, — промолвила Лайла.
Лаки?
Мы все отправляемся туда, — продолжала она. Затем добавила. — Видишь ли, я знаю, кто ты такой.
— И кто же?
Паромщик.
Задавать больше вопросы смысла не было. В ответ появлялись лишь новые вопросы.
Она снова с обожанием опустила взгляд на куклу. Это вовсе не наркотики, — подумал он. Дело действительно худо. Он узнал ту манеру говорить, которая называлась «словесный винегрет». Когда-то его самого обвиняли в этом. Слова что-то значили для неё, но она постоянно сбивалась, пропускала что-то и перескакивала с мысли на мысль.
Он долго наблюдал за ней и заметил, что её клонит в сон.
Тебе лучше бы просушиться и сменить одежду, — предложил он. Она не отвечала. Она лишь смотрела на куклу и тихонько ворковала.
Прошла бы ты вперёд и ложилась отдыхать, — повторил он.
По-прежнему нет ответа.
Поесть хочешь?
Она отрицательно покачала головой и мечтательно улыбнулась.
Он встал и потащил её за плечо. — Пойдем, ты совсем спишь.
Она чуть встрепенулась, слепо глянула на него, затем тщательно завернула куклу и поднялась. Она как лунатик прошла перед ним в носовую каюту, осторожно уложила куклу на полку перед собой и затем медленно взобралась туда сама.
Выспись как следует, — посоветовал он.
Она не ответила. Казалось, она уже уснула.
Он вернулся назад и сел.
Это было не так уж трудно, — подумал он.
Интересно, а как быть с ней поутру. Может, у неё это пройдёт. Такое ведь бывает.
Он взял фонарик, поднял рыбины, чтобы посмотреть сколько воды на дне.
Воды было немного.
Затем он взял ключ, открыл крышку бачка питьевой воды и посветил фонариком внутрь. Воды было примерно полбака. «Завтра утром, перед выходом, можно будет наполнить», — решил он.
Черта с два! Уедешь тут завтра. А что делать с ней?
Он вернулся и снова сел. Да, никак это дело не улаживается.
Подумав, он предположил, что можно будет обратиться в полицию.
«И что я им скажу?»
«Видите ли, у меня тут на судне сумасшедшая дамочка, заберите её».
«А как она к вам попала?»
«Да вот подсела ко мне в Кингстоне», — ответит он… смешно. Ничего путного из такого разговора не получится.
Потом он предположил, что проще всего законным образом выпутаться из этой заварухи было бы послать её на приём к психиатру. Тогда, что бы с ней ни стало, он отвяжется от неё. Ведь для того они и существуют. А как уговорить её на это? Он еле-еле сумел уложить её здесь на полку.
А кто будет платить? Такие ребята дёшево не берут. Может быть её возьмут из благотворительности? Как иногороднюю в Нью-Йорке. Вряд ли. А при всей бумажной волоките, бюрократизме, пройдет несколько дней, прежде чем ему удастся выбраться отсюда.
Постепенно он стал сознавать, в какую попал переделку. Боже мой! Бесплатного сыра не бывает. Она ведь затащила его в ловушку. Теперь от неё уж не избавиться. И что же ему теперь остаётся?
Никакой трагедии нет. Всё настолько глупо, что даже смешно. Вот где попался!
Он представил себе, что ему придётся провести остаток жизни с безумной бабой в каюте, сообщить о ней никуда нельзя, и будет он метаться из порта в порт как Летучий Голландец, прислуживая ей до конца своих дней.
Он почувствовал себя как Вуди Аллен… Вот кому надо сыграть его роль в кино. Вуди Аллену. У него получится.
Но что же делать? Просто невозможно.
Можно было бы вытащить её на палубу да и сбросить за борт. Он задумался над этим, но возникло какое-то щемящее ноющее чувство. Что тут ёрничать? Вот где влип.
В каюте было холодно. Ошеломлённый событиями он как-то не замечал этого. Он достал угольные брикеты и наложил в печь, но тут кончились спички. Опять как у Вуди Аллена. Всё вдруг стало валиться из рук.
Он снова перебрал в памяти всё, что произошло с ним с тех пор, как встретился с ней в Кингстоне. Ведь были какие-то признаки, что нечто подобное может стрястись. Но он совсем не был знаком с ней, и поэтому ничего не понял. Внезапное раздражение, дурацкий секс-эпизод в носовой каюте в Кингстоне. А
