— Как тебе это удалось? — спросила она.
— Лучше не спрашивай.
— Где Клара?
— Дома, с отцом. С ней все в порядке, оба живы-здоровы.
Посмотрев на небо, Ли вздрогнула и обхватила себя руками.
— Дождь идет, — сказала она. — Пойдем в дом.
Пол в доме покрывали терракотовые плитки, стены были выкрашены в белый цвет — чисто и похоже на больницу. Слева кто-то кашлянул. Сквозь открытую дверь виднелись сидящие на стульях люди, некоторые читали журналы. Пахло антисептиком — явно приемная врача.
Непонятно, как Ли занесло сюда.
Она провела его дальше по коридору, к следующей двери.
— Аня принимает пациентов, так что можно поговорить здесь.
Они оказались на кухне. На газовой плите булькал кофейник.
Ли налила кофе в чашки и подала одну Бену.
— Ты изменился: волосы стали темнее. Что ты с ними сделал?
— Ты тоже изменилась: ты живая.
— Ну уж явно не мертвая! — улыбнулась Ли.
— Я знаю, что произошло в монастыре. Не следовало оставлять тебя там одну…
— Я тебе который день звоню, твой телефон не отвечает. Я очень переживала.
— У меня не было телефона, — ответил Бен, не объясняя причины. — Лучше расскажи, что произошло с тобой и как ты здесь оказалась.
— Да что тут рассказывать. Вертолеты улетели. Клару похитили, и я ничем не могла ей помочь. — Ли помолчала, погрузившись в воспоминания. — Я ждала, пока они все уйдут. Заметила дым и поняла, что происходит. Очень боялась, что они вернутся, и решила убежать как можно дальше. Я была вся в крови.
— Тебя ранили?
— Нет.
— Ты стреляла из старой двустволки?
Ли кивнула.
— Пришлось стрелять. — Она вздрогнула, на мгновение зажмурилась и отхлебнула глоток кофе. — Ужасно противно было ощущать на себе его кровь. Я нашла ручей и отмылась. Потом долго бродила в снегу. Просто шла, сама не зная куда. Вокруг ни души, только лес и горы. Я мало что помню; говорят, я едва держалась на ногах, когда меня нашли.
— Кто нашел?
— Аня.
— Эта докторша?
Ли кивнула.
— Мне повезло. Аня не так-то часто берет выходной. В тот день она каталась с друзьями на лыжах. Наткнулись меня. Аня была единственной, кто понимал по-английски. Сначала она хотела отвезти меня в больницу, но я упросила ее не делать этого. Тогда она взяла меня к себе, и я провела тут всю неделю.
— Я очень благодарен Ане, — произнес Бен и погладил Ли по руке — рука была мягкая и теплая. — Ли, я должен тебе кое-что сказать. Письмо, которое нашел твой отец, уничтожено. Мне очень жаль.
— Да и черт с ним. Лучше бы отец вообще его не находил.
— Это еще не все. Я думаю, твой отец был прав и Арно тоже: письмо подлинное.
— Наверняка мы этого уже никогда не узнаем, верно?
— Верно. И я тоже рад, что письмо уничтожено.
— Значит, теперь все позади?
— Да, все позади.
— А поподробнее нельзя?
— Лучше не надо. Погибли люди.
Ли помолчала.
— Я отвезу тебя домой, — сказал Бен.
— У меня нет документов: я все потеряла.
— Документы тебе не понадобятся: мы полетим на частном самолете.
— Чьем? — удивилась Ли.
— Филиппа Арагона.
— Арагона? — Она недоуменно покачала головой. — Того самого политика?
— Лучше не спрашивай, — ответил Бен. — Успеешь собраться к утру?
— Да я хоть сейчас готова.
— Сначала поужинаем!
— Хочешь пойти в ресторан? Мне надеть нечего.
— Ты и так прекрасно выглядишь! — улыбнулся Бен.
Они сидели за столиком на двоих в ресторане отеля на берегу озера Блед. Бен заказал лучшую бутылку вина из запасов ресторана и не сводил глаз с Ли, постоянно напоминая себе, что она на самом деле жива.
— Ты все еще смотришь на меня, как на привидение! — засмеялась Ли.
— Видела бы ты свою фотографию. Я до смерти перепугался. До сих пор вспоминаю — и в дрожь бросает.
— Вот к чему приводит многолетний опыт трагических ролей! — сказала Ли. — В операх полно жутких смертей — я умирала тысячу раз. Кармен зарезали. Тоска прыгнула со стены крепости. Лючия ди Ламмермур убила мужа, а потом, покрытая кровью с головы до ног, сошла с ума и тоже умерла. Тут быстро научишься выглядеть трупом. Иногда оперу снимают, и камеры смотрят тебе прямо в лицо. Я умею задерживать дыхание не хуже ловцов жемчуга и не моргать часами.
— Во всяком случае, все выглядело очень убедительно.
Ли сделала глоток вина.
— А мне кажется, что это был сон.
— Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.
— До сих пор удивляюсь, как он умудрился в меня промазать, — сказала Ли. — Когда я услышала выстрел, то подумала, что мне конец. Только упав с обрыва, поняла, что целехонька. Чудеса какие-то.
— Никаких чудес, — ответил Бен. — Господь здесь ни при чем, благодари святого — покровителя кривых стволов. Снеговика помнишь?
Ли подняла бокал и улыбнулась.
— Какой ты скептик — особенно для бывшего теолога.
— Я ведь говорил, что пуля уходит вправо.
— Ну да, но я-то с ходу попала снеговику прямо в лоб!
— Это точно, — согласился Бен. — Вот если бы ствол был прямой, то ты бы промазала.
— Интересная у тебя логика! — засмеялась Ли.
Бен молча подождал, пока она перестанет смеяться.
Улыбка исчезла с его лица, он крутил бокал между пальцами, выбирая самый подходящий способ сказать то, что собирался.
Ли заметила перемену настроения и недоуменно посмотрела на Бена.
— Что с тобой?
— Да вот, думаю, — серьезно ответил он.
Ли молча ждала продолжения.
Бен тоже молчал, опустив глаза.
— Так о чем ты думаешь? — повторила она.
— Думаю, что надоело мне это.
— Что именно? — озадаченно моргнула Ли.
