кавалерийской атаки.
К чести альпинадорцев, они не бросились врассыпную. Отдавая дань наследию своих гордых предков, варвары действовали в соответствии с их заветами, как истинные воины, — выхватили оружие и запели песнь Дейна Торсона, бога войны. Стоя бок о бок, они встретили катящийся на них атакующий вал метательными топорами, а потом, когда он приблизился, вступили в сражение голыми руками.
Каждый могучий варвар во время этой схватки сумел убить по меньшей мере двух «медведей». И все же как бы сильны они ни были, отбить атаку всадников королевской армии и гвардейцев Бригады Непобедимых они не смогли. Кавалерия разгоняла альпинадорцев, а потом их добивала пехота, поскольку соотношение сил было один к десяти.
Даже раненые, даже лежа на земле, могучие северяне все еще продолжали сражаться — буквально до последнего вдоха. Ни один варвар не попросил о пощаде, и Тре'фелаус не оставил жизнь ни одному раненому. Их зарубили и бросили тела среди прочих на залитый кровью берег.
Задача была выполнена, и генерал Блаксон приказал своим людям уничтожить большую часть альпинадорских баркасов. Оставшиеся подтащили к воде, и солдаты Хонсе-Бира погрузились на них; баркасы тут же устремились к стоящим на якоре кораблям, охраны на которых почти не было.
Некоторые из них, правда, в том числе и «Сауди Хасинта», успели поднять паруса и устремились в открытое море. На одном судне даже привели в действие катапульту и обстреляли приближающиеся баркасы, хотя толку от этого, можно сказать, не было никакого.
Один за другим огромные боевые корабли Хонсе-Бира снова переходили под власть короля Эйдриана.
Каждый раз, когда на очередном корабле спускали старый штандарт и поднимали флаг с медведем и тигром, Блаксон Тре'фелаус, стоя на берегу, салютовал мечом. Генерал знал: то, что двум-трем кораблям удалось уйти, не может повлиять на ситуацию. Он отлично послужил королю.
Теперь принцу Мидалису путь к отступлению был заказан.
— Все в точности как рассказывал Джуравиль, — заметил Мидалис, когда они увидели Санта-Мер- Абель.
В отдалении безошибочно угадывались силуэты катапульт, и прямо на глазах некоторые из них начали разворачиваться.
— Похоже, наше приближение замечено, — сказала Пони.
— Они не успеют их развернуть, — заверил ее принц и вскинул руку. — Вперед, мои воины! Настал час расплаты!
Смотритель заиграл на волынке воодушевляющую мелодию. По знаку Брунхельда и Андаканавара альпинадорцы грянули песнь Дейна Торсона.
Внезапно все они застыли в благоговейном страхе, завидев в небе огромное крылатое создание. Спустившись с далеких горных утесов, оно обрушилось на катапульты армии Эйдриана. С сидевшими на его спине Бринн и Астамиром дракон промчался мимо охваченных ужасом «медведей», яростным дыханием воспламенив одну катапульту и перевернув огромными когтистыми лапами вторую.
Люди принца снова пошли вперед под возобновившиеся звуки волынки.
Мало кто был в состоянии противостоять им; почти все солдаты передовых постов армии Эйдриана и расчеты установленных на высотке катапульт бросились удирать со всех ног. На втором заходе Аграделеус поджег еще одну катапульту, и на этот раз, завидев, что люди принца уже близко, Бринн и мистик спрыгнули на землю, в самую гущу до полусмерти напуганных, разбегающихся во все стороны солдат.
Пони верхом на Даре первой оказалась рядом и обрушила огненные стрелы молний на оставшиеся катапульты; во все стороны полетели деревянные осколки. Взрывной волной многих солдат противника расшвыряло по, земле. Едва придя в себя, они побросали оружие и запросили пощады.
Пони, тогайранка и Астамир сражались бок о бок, Аграделеус приземлился рядом с ними. Их яростная атака прорвала оборону передовых постов.
После чего в образовавшуюся брешь устремились основные силы принца Мидалиса, захватившие стратегически важную высоту.
Отсюда была недалеко до северной стены Санта-Мер-Абель, а также до темной шевелящейся массы в районе западных ворот — основных сил армии Эйдриана.
Внезапно перед ними возник Белли'мар Джуравиль; прекрасное лицо эльфа было искажено отчаянием.
— Нас обманули! — с горечью воскликнул он. — Армия герцога Каласа возвращается!
Все головы повернулись на запад, где в воздухе стало заметно облако пыли, поднятой приближающейся армией.
— Как такое могло случиться? — спросил у него Мидалис. — Как твои лазутчики не заметили…
— Эйдриан, — ответил эльф. — Эйдриан с магическими камнями… Он обвел нас вокруг пальца!
— Сражаться с ними бесполезно, — заметила Пони.
— Если мы отступим, аббатство будет обречено, — ответил принц.
— Оно обречено в любом случае, — сказал Джуравиль. — У герцога Каласа огромная армия.
Принц Мидалис оглянулся, не зная, что предпринять. Казалось, тиски отчаяния с каждым мгновением все сильнее сжимают его сердце. Но тут Пони прикоснулась к его плечу, призывая взять себя в руки.
— Нам все равно некуда отступать, — сказала она.
Принц кивнул в знак согласия.
— Тогда — в бой! — воскликнул он голосом, полным решимости.
— Ну, начинаем, — сказал Эйдриан, сидя на коне перед воротами Санта-Мер-Абель. Он посмотрел на стоящего рядом молодого монаха. — Ты принес то, что я велел?
— Да, мой господин, — робея, ответил юноша и протянул Эйдриану колчан со стрелами.
Со злобной улыбкой на губах тот приказал Маркало Де'Уннеро обстреливать из катапульт главные ворота и начать наступление. Потом молодой король вытащил из колчана одну стрелу и повертел ее перед глазами, любуясь на вправленный в наконечник маленький рубин.
Он все еще глядел на стрелу, когда к нему подошел Де'Уннеро.
— Неужели ты хочешь… — начал монах, но Эйдриан остановил его, громко рассмеявшись.
Молодой король достал камень души, отцепил свисающий с седла лук Крыло Сокола, некогда принадлежащий его отцу, одним быстрым текучим движением вскинул его и наложил на тетиву стрелу.
— Давно я не практиковался в стрельбе из лука, — посетовал он. Катапульты открыли огонь, наступление началось. — И все же, думаю, мимо сторожевой башни моя стрела не пролетит и кое-кому сумеет доставить неприятности. Причем весьма серьезные.
Со сторожевых башен западных ворот огромного монастыря монахи осыпали наступающих стрелами магических молний. Точно сияющие бело-голубые руки, молнии тянулись вниз, опаляя и сбивая с ног солдат.
В левой башне рядом с отцом-настоятелем Фио Бурэем стоял епископ Браумин. Он всячески подбадривал братьев, убеждая ни на мгновение не ослаблять внимания. Браумин Херд собственными глазами видел действия Эйдриана во время атаки в Палмарисе и понимал, что молодой король и сейчас может повторить их.
Отец-настоятель Фио Бурэй тоже не остался в стороне от происходящего: громким голосом он напоминал братьям, что аббатство Санта-Мер-Абель еще ни разу не уступало врагам, и призывал их выстоять и на этот раз. Защитники монастыря — и монахи, и простые крестьяне — со стен и из башен поливали наступающих градом стрел и огненных молний, сбрасывали на них кипящее масло и тяжелые камни.
Заметив вдалеке группу наблюдавших за сражением всадников, епископ Браумин догадался, что среди них Эйдриан и Де'Уннеро. Особенно, впрочем, он к ним не приглядывался, поскольку они находились слишком далеко, вне досягаемости магических огненных стрел. Поэтому не заметил, как молодой король, не слезая с коня, поднял огромный эльфийский лук.
