любезные! Прекрасный выбор!
Брат Хойет с опаской взял в руки вонючую рыбину.
— Как там епископ Браумин? — опять понизив голос, спросил Роджер. — Я опасался, что если не Де'Уннеро, то Эйдриан убьет его, как только Палмарис окажется в их руках, но, насколько я понимаю, он после этого уже не раз выступал перед народом.
— Да, он несколько раз обращался к людям, заявляя о том, что поддерживает короля Эйдриана, — вздохнул брат Хойет.
— Чтобы успокоить горожан и предотвратить резню, без сомнения?
— Он поддерживал и Маркало Де'Уннеро, — сокрушенно добавил Дестау, и Роджер против воли вздрогнул.
Его опасения оправдывались. Без сомнений, дело здесь было в одержании души бывшего епископа значительно превосходящим его в магическом мастерстве человеком. Потому что никогда, ни из страха перед самой страшной угрозой, ни даже ради блага людей, которым он служил, епископ Браумин Херд по доброй воле и в здравом уме не встал бы рядом с бывшим монахом — разве что если бы они стояли под виселицей и петля была бы уже накинута на шею Де'Уннеро!
— Он обращался к горожанам с просьбой ради славы и благополучия Хонсе-Бира принять короля Эйдриана и изменить несправедливое мнение о брате… я хотел сказать, об
— Епископ Браумин никогда не сказал бы такого! — воскликнул Хойет.
— Конечно нет, даже если бы ему к горлу приставили отравленный кинжал, — согласился Роджер. — Когда он все это говорил, где вы были? Близко от него?
— В третьем ряду, — ответил брат Хойет. — Это и вправду был епископ Браумин, не какой-нибудь самозванец.
— А может, самозванец был
Монахи, явно придерживающиеся того же мнения, кивнули.
— Де'Уннеро? — осведомился их собеседник.
— Может быть. Ходят слухи, однако, что сын Джилсепони весьма поднаторел в обращении с магическими камнями. Достиг даже большего в этом искусстве, чем она сама, — высказался брат Дестау.
— Судя по его делам, он не сын Джилсепони, даже если физически это так и есть, — вздохнул Роджер. — Вы знаете, где они держат епископа? Как с ним обращаются?
— Думаю, в подземелье аббатства, — ответил Хойет. — С тех пор как тут объявился новый король, темницы прямо-таки забиты пленниками. Нас, конечно, туда и близко не подпускают. Только тех братьев, которые прибыли с новоявленным аббатом.
— Разве можно говорить что-либо о нормальном обращении, если епископа держат в цепях? — добавил брат Дестау. — Только когда он понадобится, его вытаскивают наружу и приводят в себя.
— Значит, ты точно знаешь, что он находится в аббатстве? — спросил Роджер.
Монах пожал плечами.
— Я заметил следы цепей у него на запястьях и еще, что он сильно исхудал. Но, говоря по правде, не видел, как его выводят из темницы аббатства.
Роджер воздел очи горе в совершенном отчаянии. Конечно, он предполагал такой поворот событий. Едва узнав, что Браумин не покинул город и не был убит, а превратился вдруг в приверженца Эйдриана и Де'Уннеро, Роджер заподозрил, что его добрый друг попал в крайне тяжелую и опасную ситуацию и, скорее всего, находится в темнице аббатства или в подвалах Чейзвинд Мэнор.
— Где он выступал?
— Как обычно, на площади перед аббатством, — ответил Дестау.
— И он появлялся на площади вместе с братьями? — продолжал допытываться Роджер. — Шел ли хоть раз перед его выступлениями дождь?
— Было такое.
— А выглядел епископ сильно промокшим?
— Нет, пожалуй, — сказал брат Хойет.
Внезапно лицо молодого монаха просветлело — он наконец-то понял смысл настойчивых расспросов собеседника.
— Де'Уннеро остановился в аббатстве? — задал тот очередной вопрос, и Хойет кивнул. — А король Эйдриан — в Чейзвинд Мэнор?
Последовал новый кивок.
— Хотя как раз сейчас он покидает город, возглавляя поход на запад, — добавил Хойет.
Роджер обдумывал услышанное, покачивая головой. Он хорошо знал темницы Чейзвинд Мэнор. Многих его друзей бросили туда, когда в городе воцарилась власть Маркворта, жестоко борющегося с последователями Эвелина, в числе которых были и Браумин Херд с Джилсепони. И конечно, прожив в поместье последние несколько лет, любопытный Роджер имел возможность облазить его сверху донизу, проникнуть во все подземелья, все темницы и потайные проходы.
— Ты попробуешь пробраться к епископу? — спросил брат Дестау.
— Я его друг, как же я могу оставить Браумина Херда в беде? — удивленно ответил Роджер, и монахи повесили головы, словно это замечание заставило их устыдиться.
Роджер оценил эту реакцию. Он понимал, что, если бы эти двое молодых братьев открыто выступили в защиту Браумина, их тоже бросили бы в темницу. Без сомнения, обоих грызет чувство вины. В молодости Роджер наверняка обвинил бы их в трусости; однако, проведя столько времени рядом с Элбрайном и Джилсепони, теперь он был в состоянии понять их терзания.
— Вы не предали епископа Браумина, — великодушно сказал он. — И вы сильно рисковали, встретившись со мной сегодня. Берегите белого окуня. — Роджер подмигнул им и покатил тележку дальше.
Братья дружно кивнули, и Хойет поднял рыбину в подобии салюта. Спасаясь от холодного ветра, молодые монахи поплотнее закутались в рясы и зашагали в сторону аббатства.
Будь Хойет и Дестау повнимательней, они заметили бы прячущуюся в тени фигуру человека, с напряженным интересом наблюдающего за ними.
Маркало Де'Уннеро стоял у северных городских ворот, провожая взглядом Эйдриана, во главе четырехсот королевских солдат покидающего Палмарис. Молодой король, казалось, не выказал особого огорчения при известии о бегстве своего жеребца. Он восседал на крепком тогайском пони, множество которых сейчас находилось в конюшнях Палмариса, поскольку большая часть Бригады Непобедимых отправилась с графом Де Лурмом к заливу Короны.
Позади отряда грохотали повозки. Прекрасно обученные солдаты безупречно держали строй, и, похоже, половина города собралась тут, наблюдая за их уходом.
Де'Уннеро вскоре переключил внимание с Эйдриана на толпившихся вокруг горожан, некоторые из них, он замечал, поглядывали на него с большой тревогой. Хотя прошло уже почти двадцать лет, многие в Палмарисе хорошо помнили правление епископа Маркало Де'Уннеро, сколь бы недолгим оно ни было.
«На этот раз все будет по-другому», — мысленно сказал себе монах.
Они с Эйдрианом тщательно продумали, что нужно сделать, чтобы жители Палмариса если и не были очарованы молодым королем, то, по крайней мере, относились к нему терпимо. Как и к его ближайшему советнику. Они не будут устраивать никаких публичных казней. Не будет массовых арестов, равно и каких- либо указов, нарушающих права граждан и течение привычной для них повседневной жизни.
Более того, Де'Уннеро пока не будет официально провозглашен ни епископом города, ни даже настоятелем аббатства Сент-Прешес. Пока жители Палмариса не успокоятся, произнося звание аббата, будет для них исполняющим роль доверенного лица Эйдриана при епископе Браумине Херде.
Конечно, на самом деле Маркало Де'Уннеро имел гораздо больший вес. Теперь, когда Эйдриан покинул город, а Калас занимается покорением южной части страны, монах стал фактически единоличным
