Бехрена под властью ятола Ваадана.
Надо сказать, появление Де Хаммана не застало их врасплох. Тогайранка успела не только собрать значительные силы на разделяющем страны плато, но и послала туда некоторых командиров своего гарнизона и дракона Аграделеуса, чтобы укрепить линию обороны.
— Как думаешь, это результат его самонадеянности? — спросила Бринн.
То, с какой надеждой она посмотрела на Астамира, напомнило ему, насколько еще его подруга молода и неопытна.
— Или так, или мы недооцениваем объединенную мощь Хасинты и армии аббата Олина. — Судя по тону мистика, он скорее придерживался второй точки зрения. — Немногие города встали на сторону ятола Бардоха. А раз так, то, как только Авру Иза отошла к Хасинте, Де Хамман имел все основания считать, что Бехрен снова в руках ятола Ваадана. Но даже если это так, я ожидал, что он хорошенько подумает, прежде чем вести армию на Дариан-Дариалл.
— Аббат Олин не желает поступиться одной из традиционно принадлежащих Бехрену территорий.
Взглянув на Бринн, Астамир увидел, что в ее карих глазах вспыхнули огоньки, точно такие же, как во времена давних победоносных схваток с бехренцами.
— По большому счету меня беспокоит не столько аббат Олин, сколько твой юный друг, нынешний король Хонсе-Бира, — сказал мистик.
— Нам неизвестно, какую роль во всем происходящем играет Эйдриан. — Тогайранка, казалось, хотела отвести от молодого короля обвинения. — Может, он даже не знает о походе Олина на Хасинту.
— Аббат Олин пришел сюда с десятью тысячами солдат Хонсе-Бира.
— Это в основном наемники.
— Но тем не менее они выступают под новым флагом короля Эйдриана, — возразил ее друг. — И Олина поддерживает флот Хонсе-Бира. Если аббат Олин, который не является главой абеликанской церкви, в состоянии ради удовлетворения собственных прихотей собрать подобные силы, то, поистине, в королевстве твоего друга с порядком еще хуже, чем в Бехрене.
Судя по выражению лица тогайранки, Астамиру удалось ее убедить.
В этот момент они заметили группу всадников, отделившихся от основных сил Де Хаммана и скачущих в направлении южных ворот Дариан-Дариалла.
Бринн и мистик поспешили к этим воротам и оказались на стене подле них одновременно с всадниками. Над ними развевались три штандарта: Хасинты, церкви Абеля со стилизованным изображением ели и третий — белый, флаг переговоров. Всадники осадили коней у закрытых ворот.
— Я принес небывалые новости! — прокричал человек, находящийся в центре группы всадников, широкоплечий, чрезвычайно внушительно выглядящий бехренский воин, хотя, судя по всему, чежу-леем он не был. Пышные усы опускались по сторонам его рта и переходили в мелко вьющуюся бороду; из-под тюрбана выбивались черные густые волосы.
— Сообщи их! — ответила тогайранка, опередив привратника.
Всадник поднял на нее взгляд; по его смуглому лицу пробежала тень узнавания.
— Тогайский Дракон! — закричал он. — Мой господин, ятол Де Хамман, послал меня сообщить тебе, что, к великой нашей радости, Бехрен снова единая страна.
Бринн бросила на Астамира обеспокоенный взгляд.
— Нам поручено еще раз поблагодарить тебя, Тогайский Дракон, за помощь, повлиявшую на исход сражения с изменниками, не пожелавшими признать власть ятола Ваадана: Мои господа считают, что они перед тобой в долгу.
С этими словами он учтиво склонил голову к шее своего чалого жеребца.
— Господа, — сказала тогайранка так тихо, что ее услышал лишь стоящий рядом мистик. — Ну разумеется, господин у него теперь не один.
— Аббат Олин неплохо потрудился, — так же тихо отозвался тот.
— От имени Тогая желаю ятолу Ваадану успешно преодолеть последствия войны, — ответила Бринн посланцу. — Однако меня удивляет, с какой стати ятол Де Хамман счел возможным наступать на Дариан- Дариалл.
— Но ты ошибаешься, предводительница Тогая. Ятол Де Хамман вовсе не собирается завоевывать город, он хочет лично сообщить тебе о нашей великой победе и долгожданном воссоединении Бехрена. Именно поэтому мы пришли сюда, прежде чем вернуться домой.
— В таком случае, передай мои поздравления ятолу Де Хамману, — сказала тогайранка. — А вам желаю доброго пути.
Воин заколебался, как будто слова Бринн удивили его.
— Госпожа, — спросил он, — разве Дариан-Дариалл не распахивает ворота перед бехренцами точно так же, как перед тогайру? Разве, согласно договору, он не является открытым городом?
— Является.
Под пышными усами расплылась широкая улыбка.
— В таком случае, будь добра, прикажи распахнуть ворота и позволь нам войти в город. Мы передохнем, пополним припасы и отпразднуем нашу великую победу вместе с союзниками, тогайранцами!
Бринн посмотрела на Астамира.
— Это, конечно же, уловка. Бехренские солдаты хотят войти в Дариан-Дариалл, а мы, чтобы они не слишком утомились при штурме, должны распахнуть перед ними ворота!
— И тогда ятол Де Хамман, пальцем о палец не ударив, сможет доложить в Хасинту, что Бехрен восстановлен в прежних границах, — отозвался ее друг.
— Ты тоже считаешь, что это не просто визит вежливости?
Мистик бросил взгляд на замершую в ожидании армию.
— Де Хамман явился сюда с десятью тысячами солдат. Быстро в Дариан-Дариалле они припасы не пополнят, и ятол отлично это понимает. И до Дариан-Дариалла было ничуть не ближе, чем до Хасинты. Долгонько же ему пришлось идти по открытой пустыне, чтобы нанести тебе визит вежливости!
— К тому же дорога на Хасинту лучше, и там расположено насколько оазисов, — добавила тогайранка.
— Так ты откроешь им ворота?
— Скорее волчью стаю пущу в конский загон, — решительно отрезала она и снова обратилась к посланцу: — У нас нет условий для размещения такой большой армии. Для ваших скакунов не хватит конюшен, да и припасов для пути в Хасинту для такого количества солдат под рукой не найдется. Если вашим людям необходим отдых, они могут заходить — человек по сорок.
— Боюсь, моего господина, ятола Де Хаммана, крайне удивит подобное к нам отношение, — сказал широкоплечий бехренец. — Он призывает тебя распахнуть ворота в соответствии с договором, заключенным тобой с ятолом Вааданом, по которому Дариан был передан под твое управление. Мы не станем надолго задерживаться в вашем славном городе, госпожа, и нам не требуется большого количества припасов. Нам нужно лишь подковать и напоить коней.
— Понятно, — ответила Бринн. — Ну что же, против этого возразить трудно. Заходите… по сорок, как я сказала, человек.
— Но мой господин…
— Только на подобных условиях, посланец.
— Но ведь существует договор!
— Я его неукоснимо соблюдаю, — твердо заявила тогайранка. — По сорок человек.
Пышноусый бехренец открыл было рот, но потом, по-видимому, передумал. По взмаху его руки всадники развернули коней и поскакали обратно.
Бринн посмотрела на Астамира, и тот кивнул в знак одобрения. Потом она перевела взгляд на одного из своих командиров.
— Соберите всех воинов, но так, чтобы их не было видно из-за стены. Пошлите сигнальщиков на башни.
— Что они должны передать?
