— Это был не твой взгляд.
— Так ее сына, значит, — ахнул кентавр. — Ничего себе! Новый король охотится на эльфов, которые вырастили и обучили его!
— Многие тол'алфар погибли от руки Эйдриана, — подтвердил его догадку Белли'мар Джуравиль. — Он появился на подступах к нашей долине во главе нескольких сотен воинов. Мы пытались заставить его повернуть назад. Однако нам это не удалось. Он могуществен. Слишком могуществен…
— Ты хочешь сказать, — спросила Пони, — что Эйдриан напал на вас?
— Мы надеялись убедить его отказаться от этого, а когда ничего не вышло, оказали ему сопротивление, — ответил эльф. — Которое он легко преодолел с помощью магических камней.
— И тогда ваша владычица встретилась с ним лицом к лицу? — предположил Смотритель.
— Чтобы не пропустить его, она прибегла к единственному способу, который знала. Слившись с изумрудом воедино, своей жизненной силой наша повелительница окутала долину. Теперь Эндур'Блоу Иннинес затеряна где-то, и, пока чары Дасслеронд не рассеются, никто не сможет найти туда путь.
— Так Эйдриан не сумел разрушить эти чары? — продолжал допытываться кентавр. — Ага, значит, не такой уж он и всемогущий!
— Не сумел.
— Тогда почему ты здесь? — спросила женщина. — Почему Джуравиль покинул своих собратьев, оставшихся в вашей затерянной неизвестно где долине?
— Она укрыта не только от людей, но и от тол'алфар.
Теперь и Пони, и Смотритель широко распахнули глаза.
— Вот это, я понимаю, чары… — протянул кентавр.
— Теперь мы лишились дома и вынуждены скрываться от всех.
— Где-то поблизости?
Женщину снова охватила подозрительность.
— Я пришел один, — ответил эльф. — Магический камень тол'алфар обладает огромным могуществом. К примеру, он позволяет быстро перемещаться на огромное расстояние. И все же мне понадобилось несколько дней, чтобы найти тебя.
— И вот тебе удалось сделать это, но я прошу тебя уйти, — заявила Пони, и Смотритель с силой стиснул ее плечо.
Женщина резко обернулась к кентавру.
— Чего ты хочешь от меня? — сердито спросила она, а когда снова перевела взгляд на Джуравиля, в ее голубых глазах полыхали ярость и боль. — А ты чего от меня ждешь? Я-то действительно думала, что в отличие от всех вас ты был мне другом…
— Я всегда был тебе другом, Джилсепони, — ответил Белли'мар Джуравиль.
— Однако прежде всего ты всегда был тол'алфар! — взорвалась она.
Понимая, что Пони права, эльф опустил взгляд.
— Я понимаю твои чувства. И прошу у тебя прощения за горе, которое мы тебе причинили, — с раскаянием произнес он.
— Услышать извинения от эльфа? Ну-у, это дорогого стоит! — воскликнул Смотритель.
— Уж конечно… Он приносит их потому, что теперь я ему понадобилась. Разве не так? — спросила женщина у Джуравиля.
— Госпожа Джил… — начал тот, но замолчал, сделал глубокий вдох и начал снова: — Пони… Я действительно признаю нашу ужасную ошибку. Мне давно следовало прийти и рассказать тебе о сыне.
— Верно, следовало.
Суровый тон Пони отметал какую бы то ни было возможность компромисса.
— Я, поверь, не раз заговаривал об этом с моей повелительницей, — продолжал эльф. — Но уговорить ее мне так и не удалось. Это она так решила — забрать Эйдриана в качестве платы за нашу помощь тебе и Элбрайну в схватке с Марквортом.
— Платы! — разъяренно воскликнула женщина.
— Позволю себе повторить: это было ее решение, не мое. Ты знаешь, я никогда не скрывал от тебя этого: тот, кто правит Эндур'Блоу Иннинес, может прислушиваться к советам собратьев, но их мнение не является решающим. Окончательные решения принимала она сама, мы лишь следовали ее велениям. Никто из нас не мог действовать независимо от госпожи Дасслеронд — даже моя подруга Тантан, которая погибла, сражаясь рядом с тобой и Элбрайном в недрах горы Аида.
Напоминание о Тантан слегка пригасило гнев женщины. Отважная эльфийка погибла ужасной смертью, ценой своей жизни спасая Пони и Элбрайна, когда они сражались с демоном-драконом. Одно лишь упоминание о Тантан напомнило женщине обо всем хорошем, что тол'алфар сделали для нее и тех, кого она любила. Начать с того, что эльфы спасли ее и Элбрайна почти три десятилетия назад, когда гоблины напали на Дундалис. Эльфы и в особенности Белли'мар Джуравиль вместе с ней прошли через многие выпавшие на ее долю суровые испытания и действительно спасли ей жизнь той роковой ночью на поле под Палмарисом — и жизнь Эйдриана, между прочим, тоже.
— Я всегда считал, что моя повелительница приняла насчет твоего сына неверное решение, — признал Джуравиль. — Она и сама признала это незадолго до того, как пошла на смерть. И я хочу попросить у тебя прощения за нее и за себя самого тоже. Меня всегда будет преследовать мысль, что я, которого, я знаю, ты считала другом, не оправдал твоего доверия.
От этих слов у женщины сжалось сердце. Она знала: эльф говорит именно то, что думает. И теперь Пони ясно видела боль, исказившую лицо Джуравиля с тонкими, красивыми чертами.
— Я не в силах исправить то, что уже сделано, — продолжал он. — Однако теперь мы все столкнулись с таким страшным испытанием, которое можно сравнить разве что с нашествием демона-дракона. У Эйдриана аппетиты не меньше, чем у самого Бестесбулзибара…
Привалившись к стене, женщина обессиленно сползла по ней на пол пещеры. Как будто она сама не понимала этого! Склонившись над Пони, Смотритель безмолвно попросил разрешения, и она еле заметно кивнула.
— Ну, заходи давай, чего стоишь, там же холодно, — сказал кентавр эльфу. — Я только что принес еще дровишек. Сейчас подброшу, огонь и разгорится как следует.
Джуравиль с настороженным видом вошел в пещеру и уселся напротив Пони рядом с едва тлеющим костром. Они не обменялись ни словом, пока Смотритель подбрасывал в костер сначала дрова, потом растопку, а женщина, достав рубин и змеевик, окружила руку с зажатым с ней рубином защитным щитом, просунула ее между поленьями и воззвала к силе рубина. Спустя несколько мгновений костер ярко запылал.
Пони откинулась назад, глядя на эльфа. В ее голубых глазах мерцали отсветы костра. Так они долго сидели в молчании, просто ощущая присутствие друг друга, — снова не как враги, но как друзья.
— Госпожа Дасслеронд считала, что Эйдриан — наша единственная надежда, — заговорил наконец Джуравиль. — Моя повелительница верила, что только он может избавить долину от гниющего пятна, оставленного демоном-драконом. Поэтому она и сохранила ему жизнь — чтобы использовать его в качестве своего орудия. В ее сознании это преломилось таким образом: будто той ночью на поле ты уцелела, а Эйдриан — нет; мальчик, которого мы забрали с собой, был не твоим сыном, а только надеждой Эндур'Блоу Иннинес. Я знаю, это звучит ужасно бессердечно. Однако пойми: само наше существование оказалось под угрозой из-за того, что владычица эльфов проявила милосердие к людям. И тем не менее, отдавая себе отчет во всем этом, я считаю, что она действительно допустила ужасную ошибку. Прежде всего потому, что нельзя таким образом использовать человека. Любого человека.
— И теперь мы видим результат.
— За заблуждение она поплатилась жизнью, — напомнил Джуравиль. — Однако теперь мы должны смотреть вперед и постараться спасти то, что осталось в мире.
С его губ сорвался беспомощный смешок. Это было чисто человеческое проявление; никогда ни один эльф не вел себя так в присутствии Пони.
— Ирония в том, что в каком-то смысле причиной всего, что творится ныне, стал я сам. Это я постоянно втягивал мою повелительницу и свой народ в дела людей. Со времен Терранена Диноньела мы не позволяли себе этого, а тогда, без сомнения, мир был совсем другим. И вот я здесь, лишенный родного
