руки, но я испугался холода. С трудом пробормотал:
— Пока, приятель.
Убого… Как будто я и сам не знаю.
Я пожал руки куче родственников:
— Мне очень жаль.
Они хором ответили:
— Спасибо, что пришли.
Убийство.
Короткое благословение, длинная речь, потом священник нас отпустил. Вырвавшись из церкви, мужчины немедленно вытащили пачки
«Кэрроллз»
«Мейджер»
и
«Силк Кат Ультра».
У стены в штатском стоял старший инспектор Кленси. Он поманил меня пальцем. Инспектор сбросил несколько фунтов: ему это было просто необходимо. Я заметил двух крупных парней поблизости. Охрана. Я подошел:
— Инспектор.
— Джек, рад тебя видеть.
Дружелюбие Кленси настораживало. Когда-то мы были друзьями. Но… очень давно.
Я спросил:
— Обращался в общество желающих похудеть?
— Стресс, приятель… и гольф.
— Приятно, что ты пришел проводить Брендана.
Я сказал это почти что искренне.
Кленси оглянулся, как будто боялся, что его подслушают, и проговорил:
— Он мог бы добиться большого успеха — настоящий талант следователя, — если бы не ударился в религию.
У него это прозвучало как «болезнь». Он помолчал и добавил:
— Вроде тебя, Джек, только ты утопил свой талант в бутылке.
Я бы пропустил это мимо ушей, но не мог из-за Брендана. Что-то я должен был сделать. Я сказал:
— Ну, кто-то из нас должен был вскарабкаться по лестнице и в итоге получить… что?.. гольф… лишний вес?
Кленси подал сигнал часовому, смахнул пылинку с отворота пиджака и произнес:
— Тут вчера одного парня подстрелили.
— Да?
— Часового твоего старого приятеля, этого Билла Касселла.
— Вне сомнения, вы проведете самое тщательное расследование.
Инспектор взглянул мне прямо в глаза:
— Я и пальцем не пошевелю, чтоб они все сдохли.
Он ухмыльнулся, повернулся к часовому и рявкнул:
— Чего ты тут стоишь? Гони эту проклятую машину.
Пришла моя очередь улыбнуться. — Власть тебе явно великовата, — заметил я.
И потопал прочь.
Среди присутствовавших на похоронах я заметил Брид Ник ен Иомаре. Вероятно, она была на дежурстве, поэтому опоздала. Выглядела Брид потрясенной. Наверное, это для нее первая смерть полицейского. Даже если Флад был бывшим полицейским.
Я подумал, не подойти ли к ней, но она куда-то скрылась.
* * *
Главным церемониймейстером, как водится, был святой отец Малачи. Сейчас он прикуривал одну сигарету от окурка другой. Я сказал:
— Хорошая служба.
— А… про самоубийство очень трудно говорить. Во всяком случае, мало, что можно сказать хорошего.
Священник взглянул на меня сквозь облако дыма и добавил:
— Они от него наконец избавились.
— Bay, да вы прямо переполнены сочувствием.
Тут выражение лица святого отца изменилось, в его глазах появился ядовитый блеск Мало можно найти людей противнее хитрого священника. Он ведь подкрепляет все свои деяния теологическими выкладками.
— Когда я услышал, что с собой покончил бывший полицейский, — сказал Малачи, — я решил, что это ты. Готов был поспорить.
— И разбить сердце бедной матушки?
Он отмахнулся от меня, но я еще не закончил:
— Так вы все еще получаете от нее «взносы»?
Прежде чем его хватил удар, подошла женщина и обратилась ко мне:
— Джек Тейлор?
Я повернулся… Миссис Флад в трауре, напоминавшая сушеную ворону.
— Сожалею, такая потеря, — произнес я.
— Никакая он не потеря. Вот.
Она протянула мне конверт. Записка Брендана. Я не знал, что сказать.
Вдова заметила:
— Не беспокойтесь. Я конверт не открывала.
— Я так и не думал.
— Да нет, думали. Может, вы и не носите форму, но вы все равно полицейский. Да накажет вас Господь.
Она не плюнула в меня, но я все равно вытер лицо и пробормотал:
— Ну, хватит.
И направился к Фостер-стрит. Быстрым шагом.
МОНАСТЫРЬ СВЯТОЙ МАГДАЛИНЫ
Прачечная работала так хорошо, что местные жители начали даже носить туда свое белье. Никакого сочувствия они не проявляли. Все девушки были бледными, они редко покидали здание и напоминали те крахмальные простыни, с которыми возились. Отсутствие солнечного света и духота еще больше усиливали
