– На каком основании? – снова спросил Димыч, и снова – весьма резонно. – То, что он куда-то там ездил, пусть даже и с Леркой – еще не факт! Скажет, подвез ее… да на то же Танаево… да сразу обратно. Уж попросила, не отказал. А народу тут много было, всех и не упомнил. Ведь так он скажет?
– Ну… Тебе виднее, ты же у нас участковый.
– А потому – давай-ка не будем горячку пороть, а все еще разок внимательно осмотрим… А ж потом отзвонюсь начальству, доложу. Пусть оно решает, на то у него и звезды большие.
Больше ничего не нашли, как ни искали. Ну, конечно, на худой конец, труп можно было б и закопать – и тут участковый что-то сказал о собаке. И это правильно было бы – чего уж тут искать-то? То же еще – Следопыт и Зоркий Глаз.
Нет… вот младший лейтенант застыл… ну, точно взявшая след гончая – наклонился…
– Колеса!
– Так «жигули» – «семера» Узбекова.
– Не-ет… тут на «Урал» больше похоже! И следы свежие… Прав ты, Михаил, вызову-ка я лучше группу!
– Вот и правильно, – одобрительно кивнул Ратников. – А то мы одни с тобой тут наворочаем… Ладно, отвезу тебя в поселок, и – бывай. Вечерком заглядывай, я тут недалеко – во-он по той тропке километров пять, не больше.
Если, конечно, девчонку убили, если дело вовсе не в браслете… Лерку было жалко. По сути, ведь и пожить-то не успела еще, пятнадцать лет – соплюшка. Жаль, жаль, если вдруг найдут прикопанный кем-то труп… С другой стороны, а зачем Узбеку ее убивать? Коль уж она сама к нему в машину села, вместе и поехали… опять же, колечко он ей подарил, не пожадничал, хоть и жлоб…
Опа!
Едва Ратников притормозил на площади, у магазина, как прямо к машине торопливо зашагал некий молодой парень с обмотанной бинтами головой.
Эдик Кумовкин – Узбек!
– А я вас повсюду ищу, товарищ участковый!
– И чего ж, интересно, ты меня ищешь?
– Рассказать все хочу… Ну, как на Танаевом озере было.
– Ну, тогда пошли к тебе…
– Нет. Лучше здесь, в машине, – Эдик неожиданно застенчиво улыбнулся. – Не хочу, чтоб мои видели. И так-то не отпускали…
– А меня не стесняешься? – кивая на заднее сиденье, хмыкнул Миша.
– А мне стесняться нечего, – парень пожал плечами. – Расскажу все как есть…
Он быстро забрался на сиденье и захлопнул дверь. – Короче, Лерка со мной на Танаево поехала… Я ведь всегда ее… ну… нравилась она мне, очень… Кольцо вот ей подарил. А она все – жлоб да жлоб… Я понимаю, всю нашу семью здесь не любят. Ну вот, в общем, поехали… Как бы искупаться, потом – костерок, шашлыки, музыка. Я мясо купил, в машине – стереосистема хорошая. Весело ехали! Лерка все смеялась – никто, говорит, за мной еще так не ухаживал. Нет, что вы смотрите?! Именно так и сказала! Никто, говорит…
– Ладно, – младший лейтенант оторвался от бланка «Объяснения». – Давай – что дальше было?
– А дальше… – парень вновь застеснялся, опустил ресницы. – Ну, сами, наверное, понимаете…
– Ты говори, говори, коль уж начал! Потом еще следователю то же самое рассказывать будешь.
– Так я и говорю…
– Что у тебя с головой-то?
– Так там все, на Танаевом… Короче, приехали, из машины вышли. Я музыку романтическую включил, громко… Хотел костер, да Лерка на капот села… Стали целоваться… А потом вдруг – бамм!!! Кто-то меня приложил по затылку… Отключился… Очнулся – вокруг никого. Ни Лерки, ни… того, кто меня огрел… Ну, покричал-покричал Лерку… да домой поехал. Башка вся в крови… до сих пор трещит – вот.
Участковый задумчиво погрыз колпачок ручки:
– И кто тебя так приложил, ты, конечно, не видел?
– Нет… – Эдик кисло усмехнулся. – Могу, конечно, предположить…
– Потом предположишь, – Димыч спрятал объяснение в дипломат и, защелкнув замки, многозначительно посмотрел на парня. – Значит, сидишь сейчас дома и ждешь следователя… ну, или опера… Заодно – вспоминаешь все подробности, даже самые незначительный… типа там – какая именно музыка играла и какие трусики были на Лерке!
– Трусики, кажется, розовые были. А музыка – Милен Фармер, новый альбом…
– Все, Эдик! Иди.
Вежливо попрощавшись, парень вышел из машины и скрылся за магазином.
– Ну? – Димыч посмотрел на Мишу. – Как тебе ухажер?
– Он к тому гнет, что это Колька Карякин его по башке треснул, – Ратников усмехнулся. – Кстати, очень может быть. Не удивлюсь, если так оно и было. Только вот Карякин к тебе точно не побежит ни в чем признаваться! Да и этот тоже… ишь – только целовались они… Так, что юбка в кусты улетела. Ладно, пошел я звонить.
– Как группа отработает, заглядывайте на огонек, коли время будет, – врубая мотор, гостеприимно пригласил Михаил.
Они все ж заявились уже ближе к ночи, часов в десять – Димыч и с ним какой-то незнакомый коротко остриженный парень, высокий и худой, Димыч его представил Сашей, дознавателем.
– Задержался после работы – дела в порядок привести, – вот и послали, – Саша развел руками. – Кого уж нашли.
– А я думал – на убийства следователь прокуратуры должен выезжать, – разливая водку, дипломатично сказал Ратников.
– Правильно, – Саша с готовностью кивнул. – Только какое ж это убийство, когда трупа нет? Да, Кумовкин пострадал, но у него, как максимум – средней тяжести вред здоровью, а то и вообще – легкий: как эксперт скажет.
– Но девка-то, похоже, пропала!
– Так ведь еще не вечер… – Дознаватель посмотрел в окно и улыбнулся. – Ой… я в смысле – может, найдется.
– А Карякин что?
– Да ничего – я, мол, не я и лошадь не моя! Никто ж его там не видел!
– А следы? От «Урала»?
– А он не отрицает – заезжал на Танаево, искупаться, только вечером, а не ночью.
– С ворованным лесом!
– Да… Только ведь он не дурак: ворованный лес ему куда лучше признать, чем возможное убийство повесить… Хотя – какое там убийство? Трупа-то нет! А Карякина, кстати, мы все же тормознули… пока по- мелкому…
– По какому?
– Ты, Миша, не вникай, – встрял в разговор участковый. – У них там свои тонкости. Кстати, забыл сказать – плохо мы с тобой искали… то есть – не там.
– Что значит, не там? – вскинул глаза Ратников.
– В «Урале» Карякина монтировку нашли… с плохо вытертыми следами крови… Не успел выбросить или не захотел, пожадничал, решил, что и так сойдет.
– Теперь уж мы из него все вытрясем, – ухмыльнувшись, пообещал Саша. – Не мы, так прокурорские, если их прижмет. Это здесь, у себя дома, они все пальцы гнут, в казенных-то стенах совсем по другому разговаривается. Совсем-совсем по-дру– гому…
– Ну и славно, – улыбнулся Михаил. – Димыч! Ты никак водку пить начал?!
– Начнешь тут… – младший лейтенант смущенно помотал головою. – Коли такие дела.
– Маша! – Ратников обернулся к возившейся у печки супруге… или лучше сказать, сожительнице. Пока – сожительнице. – Хватит там елозить, давай, садись к столу.
