– Нет. – Изольда прикурила от сигареты вторую, загасила окурок. Она курила, как заводская труба, без перерыва. – Помнишь сказку «Волшебник Изумрудного города»? Там все в очках ходили, чтоб жизнь зелененькой и богатенькой была, вот так и он...
– Гудвин, – рассмеялась Лиля. – Очень иронично. Значит, Диана понимает, что он мыльный пузырь? Зачем же с ним спит?
– А бабки? Много в клубе заработаешь? А у нее машина, которую, кстати, Гудвин купил, гараж снимает, квартиру оплачивает. А свой заработок она тратит на шмотки.
– Изольда, ты не могла бы с ней договориться о встрече? Фитнес-клуб мне подойдет.
– Инструктором хочешь стать? А ты сможешь?
– Нет, но я сумею уговорить людей заниматься спортом в клубе, это у меня точно получится. Обещаю: народ повалит валом.
– Ну, ладно. Я позвоню ей.
– Спасибо, – улыбнулась Лиля. – Мне повезло встретить тебя.
13
Две очаровательные старушки, опрятные, одетые достаточно современно, чтобы не принять их за артефакты из далекого прошлого, мило улыбались следователю, сидя рядышком на диванчике с резной спинкой. Береговой не случайно приехал к одной из них и, к счастью, застал обеих сестер. По его наблюдениям стариков отличает безмерное любопытство и наблюдательность, их выводы зачастую бывают точными и остроумными, иной раз они, что называется, зрят в корень. Это заблуждение, будто большинство стариков впадает в маразм, многие умело дурачат близких, прикидываясь маразматиками, одновременно обращая на себя внимание. Обе бабульки явно умны, определил с первого взгляда Береговой, хитроватые и вызывают умиление.
– Кем вы приходитесь Валерьяну Юрьевичу?
– Родственницами, – ответила Ангелина Даниловна, бывшая балерина кордебалета, о чем она поведала с порога. – Очень дальними.
– Ну, если быть точными, мы родственницы его второй покойной жены, – сказала Евдокия Даниловна. – Приходимся троюродными сестрами сестре ее матери...
– Дусик, это неинтересно, – урезонила ее балерина.
– А что вы можете сказать о Валерьяне Юрьевиче? – спросил Береговой, он хотел составить полное мнение о пропавшем.
– О, это весьма хороший человек, – молитвенно сложила у груди наманикюренные пальчики Ангелина Даниловна. – Лерик терпимый, щедрый...
– Он помогает нам материально, но просил никому не говорить об этом, – поспешила дополнить Евдокия Даниловна.
– Дусик, ты уже проговорилась, – упрекнула ее балерина.
– Но господин следователь должен знать о достоинствах Лерика, а то его только ругают. Разве сейчас найдешь человека, который сто рублей даст безвозмездно? А как жить на пенсию? Одни лекарства разорят. Лерик дает нам приличную добавку каждый месяц.
– И кто же его ругает? – осведомился Береговой. – Не бойтесь, я никому не скажу.
– Все, кому не лень, – с жаром сказала Евдокия Даниловна.
– Например? Дети, да? – сам же и подсказал он. – Зять, невестка, так?
– Вы неплохо осведомлены.
– Особенно старшая невестка, – вставила балерина. Вот она, месть! – Вера ее зовут. Нет, не прямо, конечно, но я не раз слышала, как она высказывается о свекре, выговаривая мужу.
– Ну и как же высказывается?
– Боровом называет его. Жмотом, что несправедливо, узурпатором, ну а Кувалда так просто не сходит с ее уст.
– Кувалда – Валерьян Юрьевич? – уточнил он.
– Да-да. Видите ли, это прозвище Лерик получил еще в молодости. Играли в волейбол, он ударил по мячу, от удара тот разорвался.
– Неужели? Волейбольный мяч невозможно разорвать.
– А от удара Лерика разорвался, лопнул. Пусть другие, кто в шутку, кто со злости, употребляют это прозвище, но людям, которые сидят на шее Лерика, нехорошо так говорить. Вера терпеть не может свекра...
– Она всех не терпит, – сказала Евдокия Даниловна. – Даже нас, а мы ей ничего плохого не сделали.
– А зять его тоже не любит?
– Гена? – подняла тоненькие, аккуратно выведенные карандашом бровки Ангелина Даниловна. – Думаю, да. Они все зависят от Лерика, а зависимость порождает нелюбовь.
– Нелюбовь как-то выражается?
– Нет, что вы. Гена человек воспитанный, но, знаете ли, шипун. Шипит под нос, как гусак, а чего шипит – не слышно. Он под пятой у Наденьки... это дочь Лерика... может, на ее счет и шипит.
– Ошибаешься, Геля, это она у него под пятой, – возразила Евдокия Даниловна. – Наденька своего Генашу обожает, а лично мне он не нравится.
– В тот вечер, когда вы узнали, что на Валерьяна Юрьевича было покушение...
Ему не удалось договорить, Евдокия Даниловна затрещала:
– Это был безумно страшный вечер! Представьте: мы увидели на воде призрак, а через час нам сообщили, что расстреляли джип Лерика. Мы думали, он погиб, мужчины выехали на место покушения...
– Извините, – перебил Береговой. – Еще раз... что вы видели?
– Призрак утопленницы, – в унисон ответили старушки.
Нет, такого поворота он не ожидал. Может, бабушки того, сдвинулись хором? Хотя... если самогонщик Панасоник никуда не уезжал, а на самом деле в качестве менеджера успешно заключил договора совершенно в другом городе, то почему нет?
– Вы обе видели призрак? – решил он не высказывать своих сомнений по поводу инфернальных существ.
– И мы, и дети Лерика, и эта... прилипала... Гертруда, – сказала балерина. – Мы пошли посмотреть на катер, который накануне купил Лерик, и вдруг... Утопленница! Она утопилась сто лет назад из-за несчастной любви, время от времени ее видят в воде и камышах. Она показалась и нам, шла по воде, как мы с вами ходим по земле. А когда повернула к нам голову, то у нее не было лица!
– Как это – не было? – озадачился он.
– А вот так: вместо лица, – балерина обвела указательным пальцем с массивным перстнем вокруг своего сморщенного личика, – у нее было черное пятно, провал! Гертруда тогда еще сказала: «Это смерть...»
– Геля, ты ошиблась, про смерть Гертруда сказала уже в доме, когда сообщили, что расстреляли джип.
– Нет, когда мы видели призрак, – спорила балерина.
– Нет-нет, после! Я предлагала вызвать сталкеров, охотников за привидениями. Ко мне влетела кошка, потом улетела, я обратилась к охотникам за привидениями, но у меня не нашли аномальных явлений, кошку, сказали, хулиганы запустили на веревке. А вот Гертруде, которой являлся призрак ее мужа, они помогли, она обратилась к ним после моей рекомендации. Так вот, когда я советовала вызвать сталкеров, позвонили из милиции, Светлана взяла трубку. Как только мы узнали страшную новость...
– Извините. – Береговой понял, что проспорить они могут до следующего утра. – В котором часу это было? Я имею в виду, во сколько вы видели призрак?
– В половине десятого, – назвала время Евдокия Даниловна.
– Дусик, это было в десять, – поправила ее балерина. – Из дома мы вышли без десяти десять, я точно помню, потому что посмотрела на часы, не спорь.
– Да я не спорю, может, и в десять.
– Откуда и куда шел призрак? – уточнял Береговой.
