напротив, все больше склонялся к этой версии.
– Когда она это написала? Полгода назад? Почему не раньше? А теперь скажи, когда жена Севы забрала диплом?
– Два года назад?
– Не раньше, – удовлетворенно кивнул Денис. – Почему же она в то же время не избавилась от Вероники, если предположить, что твою сестру где-то держат? Нет, Алина, у двух Вероник крепкий альянс и хитро спланированная акция, но какую цель она имеет, не берусь угадывать. Для меня более-менее ясно одно: что-то у них не получилось, произошел сбой, возможно, твой приезд им помешал.
Глаза Алины заволокли слезы, они покатились по щекам быстро, одна за другой.
– Но почему? За что? – выдавила она.
Денис пожалел о сказанном. Его безжалостные слова причинили боль Алине, она этого не заслужила. Хотя кто знает точно, что лучше: открыть глаза и смотреть правде в лицо, или витать в облаках? Он притянул Алину к себе, но не находил слов утешения.
– Возможно это месть. Существует категория людей, которые не терпят успешных, богатых, да просто умных. Они считают, что этим людям незаслуженно повезло, самые отчаянные из них пытаются исправить якобы ошибку судьбы. И методы избирают подлые и жестокие. Знаешь, в чем парадокс ситуации с двумя Верониками? Все сделано потрясающе глупо, и в то же время чувствуется расчетливый ум. Не плачь, Алина, я ведь могу ошибаться, – наконец-то нашел он способ утешить ее.
О, как подействовала на нее последняя фраза! Подняв заплаканное лицо, Алина с надеждой спросила:
– У тебя есть и другие мысли?
– Лгать не буду, пока нет, – вытирая большими пальцами мокрые дорожки на ее щеках, сказал Денис. – Но у нас есть Макар, ты только верь ему.
– Макар растерян не меньше меня и тебя.
– Все равно верь. Макар разберется...
Он долго ждал, когда сможет сказать себе: можно. Этот момент просто надо почувствовать и не дай бог его упустить, другого может не наступить, потом о нем пожалеешь. Еще сомневаясь, Денис чуть-чуть приблизил лицо к лицу Алины, она не шелохнулась, не отодвинулась, не опустила голову, что было бы равносильно отказу. И он бы понял, настаивать не стал бы. Но сейчас, очевидно, пришел тот миг, когда их стремления совпали. У Алины возникла необходимость в буквальной защите, которую дает мужчина, его обнимающие руки, обещающие губы. А ему нужна была она потому, что это она. И ушло стеснение, какое бывает при первой близости у людей с большими требованиями к себе и окружающим. Пришло обоюдное понимание, что есть настоящее, оно сильнее навалившегося хаоса, который рано или поздно развеется. Может, завтра будет все по-другому, но сейчас казалось – надо именно так: любить – это очень просто, гораздо сложнее ненавидеть.
А Макар в то же самое время спорил с самим собой, или с галюником. Больше-то было не с кем. Но в нынешнем общении его не устраивал тон второго Макара – унизительный, с подковырками.
– Вот-вот, бесишься! Ишь, привык на коне скакать. А в данном случае извилинами надо шевелить.
– Что ж ты не подскажешь, какую извилину подключить? – желчно спросил его Макар и, размахивая руками, как мельничными крыльями, припомнил: – «Я умнее! Без меня ты ноль!» Я ноль, я? А ты тогда что?
– Не пыли. Тебе не попадалось по-настоящему сложных дел, поэтому сейчас ты раскис. Безнадежных ситуаций не бывает. У тебя достаточно зацепок, распорядись ими разумно. Так и быть, подсказываю. Первая зацепка: старуха, убитая в подворотне. Вторая: институтская анкета, вдруг повезет, и ты нащупаешь ниточку. Третья: Ида...
– Ида! – взвился Макар. – Вождь краснорожих Костик видел голубой рукав за углом дома Иды. Видел как раз тогда, когда Иду задушили. А в голубом пальто была фальшивая Вероника. В связи с новыми фактами я не берусь утверждать, что она не имеет отношения к убийству. И сообщника у нее не было, потому что была сообщница. И есть.
Дергунов-второй будто не слышал. А как сидел! Нога за ногу, спина прямая, руки скрестил на груди, подбородок поднял. А вид! Воплощение ума, достоинства и величия. Неужто и Макар был когда-то таким противным типом? В сущности, он смотрел на себя же, но как бы со стороны, значит, был таким же. Теперь понятно, почему многие не выносили его.
– Четвертое... – вещал противный тип. – Ограбление Севастьяна. Пятое: диплом, грамоты, свидетельство о рождении настоящей Вероники...
– Обе они сволочи, – процедил Макар. – Потому что в сговоре.
Но разве можно сбить с толку второго Дергунова? У него же нет ни чувств, ни эмоций, ни всего остального, чем наделен живой человек. Менторским тоном он продолжал:
– Обобщай больше, держи в уме все, что стало известно, ничего не отбрасывай. И логику подключи. Свою, а не чужую.
Макар плюхнулся на стул, закурил и сгорбился, ворча:
– Логика примитивна: девочки составили четкий план, действовали сообща. Что ими двигало – алчность или кураж, желание утвердиться, почувствовать себя смелыми и сильными, – не знаю...
– А тебе не все равно? Найти-то обеих предстоит.
– Не все равно, – буркнул Макар. – Одно дело, когда ищешь преступника, который прячется, убегает, охвачен паникой, потому делает ошибки. Другое дело – две хитрющих бестии, наглые и отчаянные. Это уже сообщество. Они намеренно создают путаницу...
– Я же сказал, – поморщился Дергунов-второй, – свою логику подключи, а не чужую. В связи с этим напомню: старуха, умирая, повторяла имя Алины. Шла она наверняка к ней. Зачем?
– Какое это теперь имеет значение? Может, случайно узнала о планах Вероник и хотела предупредить Алину, что ей грозит опасность.
– Может и так, – вроде бы согласился Дергунов-второй. – А мотивация убийства Иды, где она? Запутывание? Глупо совершать тяжкое преступление, чтобы кого-то запутать. Так же обстоит дело и с другими фактами.
– Не понимаю, чего ты хочешь?
– Чтоб ты занимался пока сбором информации. Не можешь понять чужую логику – наплюй на нее. Не видишь ошибок? А я вижу. Убийца-то не предполагал, что бабуля после удара проживет еще несколько минут и назовет имя Алины, значит, это ошибка. Теперь диплом. Жена Севастьяна не думала, что муж отдаст тебе диплом, и по нему ты установишь дату выдачи, а также, кто именно его получал. Это улика.
– Куда там ей было думать! – фыркнул Макар. – Она спасалась от нас.
Неожиданно Дергунов-второй задумался, выпятив нижнюю губу и тараща глаза в никуда. Явно ему в голову пришла любопытная мысль, Макар ждал, пристально глядя на него и не мешая. Наконец тот сказал:
– А ты не знаешь, зачем ей понадобился чужой диплом?
– Понятия не имею.
– А грамоты? Она уже жила с Севастьяном два года... Неужели без диплома и грамот он любил бы ее меньше? Разве это не странно?
– Наверное, она принесла ему диплом, чтоб он не сомневался в ее компетенции, – пришло в голову Макару.
– Слабовато, – покривился Дергунов-второй.
– Но она же помогала ему разбираться в бухгалтерии! А на самом деле Вероника помогала ей. А цель... Хм! Обе хотели получить доступ к банковскому счету Севастьяна. Но девочкам не удалось опустошить счет полностью, удовлетворились частью, потому что случайно заимели платежку и чековую книжку. Думаю, планы их далеко простирались. Не исключено, что Севастьян в скором времени поел бы несвежих грибочков и стал бы жмуриком. А там настала бы очередь и Алины с дочерью. Вот они планы!
– Черт его знает, – не поддержал его Дергунов-второй, впрочем, он всегда противоречил Макару, наверняка из вредности. – Еще я все время думаю о рецептах. Носки поглажены, а рецепты...
– Дались тебе эти рецепты, – фыркнул Макар.
