– Вильгельм, ты… – Голос Шарлотты задрожал. – За что?
– Ваш кузен, – ответила Марго, – не желает жить в тюрьме. А денег у него нет, чтоб вести светскую жизнь. Он нашел выход и попросил вашей руки. Но герцогиня отказала, поставив условие: исправиться. Однако ваш кузен, видно, неисправим. После того как он уничтожил бы вас и вашу матушку чужими руками, убрать дядю для него не составило бы труда. Например, барон упал бы в озеро и утонул по неосторожности. И тогда баронет стал бы единственным наследником вашего состояния.
Марго на минуту прервала свою речь, ведь изрядно волновалась, а продолжила, уже обращаясь к фон Бэру:
– Ваш родственник очень умен и дальновиден. Предполагая, что по чистой случайности его план рухнет, он обезопасил себя. Вами. Пока вы проводили время с мадам Окуневой, он покидал ее дом ночью и убил первых трех крестьян. Почтмейстера убил уже недалеко от усадьбы герцогини, несчастный привез почту ее светлости. Затем баронет подставил еще одну спину – профессора.
– Но мадам Окунева подтвердила б, что я…
– Кто знает, на какие ухищрения способен столь коварный человек, – возразила Марго. – Думаю, он убедил бы мадам Окуневу, что влюблен в нее. В конце концов, купил бы, как купил Евлампию, или убил бы. В общем, он знал, что делал и ради чего.
– Вильгельм, ты негодяй, – презрительно бросил фон Бэр.
Настала тишина. Когда дело сделано, требовалась пауза для осмысления и перехода к следующему этапу – аресту. Внезапно фон Левенвольде вскочил и, как горный архар, перескакивая препятствия, ринулся по лестнице наверх. Это было так неожиданно, что в первую секунду все опешили. Только когда баронет очутился уже наверху, за ним кинулись полицейские. Суров крикнул:
– Мишель, за дом!
Оба мужчины выбежали. Вскоре затопотали полицейские, сбегая вниз и направляясь к выходу, один из них сообщил:
– Сбег через окно.
Погоня не увенчалась успехом.
В усадьбе остались полицейские в надежде, что баронет все-таки явится, ведь без денег далеко не уйти. Уваров не хотел уезжать, опасаясь мести фон Левенвольде, но Шарлотта убедила его, что сегодня кузен побоится вернуться, а завтра, собрав вещи, она переедет в Озеркино. Марго и Суров отправились в лодке с Уваровым.
Шарлотта проверила, насколько хорошо заперты двери, и распорядилась подать ужин. Дядя и полицейские усердно пили водку, разговаривая, словно ничего не произошло. Де ла Гра, хмурясь, не принимал участия в болтовне. Шарлотте было неприютно в доме более чем когда-либо, стыдно за кузена. У нее оставалась одна надежда – Уваров.
У себя она распахнула окно, откуда на нее дохнуло чудодейственной прохладой, рассеивающей меланхолию. Как ни странно, Шарлотта не чувствовала себя ущербной, она действительно любила ночь с ее загадочностью и неограниченным простором.
В дверь постучались. Предполагая, что это кто-то из прислуги, девушка открыла.
– Разрешите войти? – спросил де ла Гра. – Мне необходимо с вами поговорить.
– Прошу вас, – отступила она, хотя ей ни о чем не хотелось говорить с ним, все обитатели дома казались ей неискренними.
Профессор прошел к окну и обернулся:
– Не стоит держать открытым окно, ваш кузен наверняка недалеко.
– Ему не забраться сюда без лестницы. О чем вы хотели поговорить?
Де ла Гра медленно заходил по комнате, потирая руки, и молчал. Внезапно он остановился напротив Шарлотты и жестко бросил:
– Вы не можете выйти замуж за Уварова…»
21
Положив один нож на стол, София на ощупь нашла трубку. Есть недостаток в современных телефонах: пикают, когда набираешь номер, а как отключить звук, София не знала. (Не нужно было узнавать, техника ее вообще никогда не интересовала.) Теперь во все тонкости будет вникать, если только…
– София… – позвал он.
– А? – в мгновение ока развернулась она.
Трубка выпала из рук, упала на пол. Да все равно ОН не даст набрать номер, а вслепую не получится. К счастью, нож не выпал, слишком крепко сжимала его София, другой рукой она шарила по столу, ища второй. Но фигура у светлой стены настолько зловеща, что у нее перехватило дух. Хотя это всего-навсего человек, а не дьявол, обладающий сверхъестественной силой. Это просто человек, и он уязвим, ему можно причинить боль, в конце концов, убить, как убивал он сам. Тем не менее у него тоже есть нож, которым он и режет жертвы, наверняка умеет с ним обращаться лучше, чем она. Людоед начал наступать:
– София, ты моя…
– Не подходи! – отчаянно закричала она, отступая.
София понимала: оглядываться, чтоб посмотреть, куда отступать, нельзя. Стоит ей на секунду отвернуться – он воспользуется временем, поэтому не сводила с него глаз. Людоед не торопился, наступал медленно – он начал облаву, надеясь вымотать жертву. А София перебежала за стол – пусть теперь поймает.
– Артем! – закричала она.
– Я убил его, – сказал спокойно мясник.
Наверное, думал, сообщение доконает Софию, ведь помощи ей теперь ждать неоткуда, а та разозлилась:
– Ах ты, сволочь! Ну-ну, подойди, подойди…
Он играл: метнется резко в сторону и остановится, метнется в другую сторону – остановится. София живо отскакивала, не допуская сокращения расстояния. А ведь недавно хотела выбросить громоздкий стол и придать гостиной модный вид, освободив середину. Борька не позволил. В нем иногда просыпаются гены предков – скупость, жалеет даже трухлявую доску выкинуть, хранит в кладовке. Жадность, оказывается, не лишнее качество…
Видимо, ему надоела беготня по кругу, он отшвырнул одновременно два стула в стороны и, взявшись за край стола, опрокинул его вперед, на свою цель. Преимущества большой квартиры – места много, София успешно отскочила назад. Грохот был невероятный, появилась надежда, что соседи снизу проснулись и, может быть, прибегут ругаться, а Людоед испугается и убежит. Но он, освободив себе путь, ринулся на Софию, та схватила с пола вазу и, не чувствуя веса, швырнула в него. Попала! Правда, не видела, обо что ваза разбилась – о его голову или об пол, сразу побежала на кухню – там кипяток, который надежней ножа.
Вдруг на Софию будто потолок обрушился, она с криком «а-а-а…» плашмя упала на пол, немедленно ее что-то придавило. Не что, а кто! Чудовище прыгнуло на нее и пыталось заползти сверху, больно хватая за тело. София помнила: надо сопротивляться! Ему никто не оказывал сопротивления, а она должна.
Снизу постучали в потолок. Кретины! Нет чтоб скандал устроить и поднять весь подъезд на ноги, – стучат, призывая к порядку. София извивалась под Людоедом, а тот умудрился перевернуть ее на спину, зло сопел, удерживая. Короче, выжидал, когда у нее истощатся силы. А они и правда иссякали. Но маленькая передышка кончится смертью… Потеряв при падении нож, София вцепилась в его рожу когтями и причинила боль, так как он застонал, выругался. София высвобождалась, не давая ему одержать верх, но, к сожалению, он был сильнее. Его пальцы сдавили горло, началось удушье… Внезапно Людоед крякнул, разжал пальцы…
София почувствовала: тяжести нет, значит, он слез с нее. Что случилось? Упираясь руками в пол, села, тяжело дыша. А рядом потасовка! До Софии дошло: откуда-то появился Артем. Он не убит – какое счастье! Не рассчитывая, что Артем справится с Людоедом, она буквально на четвереньках поползла на кухню. Схватив чайник, вернулась, включила свет. Несмотря на ослепление, рассмотрела: голова Артема в крови, шея и плечо тоже, без сомнения, ему будет трудно одолеть убийцу. Да, действовал он замедленно…
– Брось его, Артем! – закричала София. – Отойди!
