какую-то команду. В тот же миг на системном мониторе отобразилась запрошенная ею схема.
— Видите? — Повернулась она к Ярову. — Компьютер блокирует вывод данных на экран, мотивируя свой отказ невозможностью выполнения процедуры. Сколько бы вы не спрашивали у него относительно причин такого отказа, более развернутого ответа вы не получите. Однако стоит отдать аналогичную команду с клавиатуры и она незамедлительно выполняется. Что скажете?
Яров внимательно разглядывал выведенную компьютером на экран схему и думал о том, как он ошибался. Ошибался в определении срока, который, как он предполагал, ему предстояло здесь провести. Источник возникших неприятностей, который вот уже две недели не могла определить Хелли, стал очевиден для него едва ли не с первых минут пребывания в этом помещении. Что это? Накопленный за время многолетней практики киберпсихолога опыт? Или просто интуиция, иррациональное и необъяснимое шестое чувство, благодаря которому ему порой удавалось понимать машину, как самого себя? Он не знал ответа. Но был твердо уверен лишь в одном: компьютеры не умеют врать. Безусловно, во многом они сумели превзойти человека, но эта грань человеческой души так и осталась для них недосягаемой.
— Позвольте мне попробовать, — вежливо попросил он, извлекая из кармана пластиковую карточку личного ключа, позволявшего ему управлять практически любой вычислительной системой, изготовленной на его родной планете.
— Да, пожалуйста, — охотно согласилась Хелли, уступая свое рабочее место Ярову.
— Здравствуйте, Олег. — Приветствовал его компьютер, считав с идентификационной карточки Ярова его личные данные. — Я готов к работе.
— Привет, — отозвался Яров на транслингве, настраивая вручную микрофон на прием его голоса. — Ты не ответишь на несколько моих вопросов?
— С удовольствием.
— Прекрасно. — Кивнул киберпсихолог. — Каковы базовые критерии обеспечения диалога с пользователем в стандартных условиях эксплуатации?
— Максимальное удобство для оператора с точки зрения восприятия выводимой информации. — Охотно откликнулась машина.
— Каким критериям должен соответствовать формат вывода данных на внешние устройства?
— Требованиям эргономичности и максимального соответствия человеческой психологии. — Процитировал компьютер вложенные в него еще на заводе-изготовителе инструкции. — Оператор должен получать информацию с возможным комфортом, не перегружая собственные органы зрения и слуха при ее восприятии, во избежание проявления усталости и стрессов.
— Отлично. Выведи, пожалуйста, на головной монитор схему загрузки твоих портов ввода-вывода на текущий момент времени, — попросил он.
— Схема на экране, Олег.
На черном, тускло светящемся мониторе проступило сложное переплетение диаграмм, числовых таблиц и графиков.
— Вас… Вас он слушается? — Изумленно произнесла Хелли, попеременно переводя взгляд с Ярова на вмонтированный в стену монитор и обратно.
— Как видите, — пожал плечами тот, поднимаясь на ноги. — Прощайте, мисс Линсен. Надеюсь, вы разобрались, в чем заключалась проблема.
Олег аккуратно складывал свои вещи во вместительную спортивную сумку, готовясь отправиться обратно на Землю на очередном транзитном корабле, прибытие которого ожидалось через несколько минут, когда магнитный замок его каюты тихо щелкнул и дверь беззвучно отворилась.
— Я не помешаю? — Раздался с порога уже ставший знакомым ему голос.
— Проходите, Хелли, — предложил он, доставая из шкафчика несколько герметичных пластиковых банок, содержащих саморазогревающиеся напитки, с которыми он не расставался практически никогда.
— Хотите кофе?
— Не откажусь, — ответила она, осторожно присаживаясь на край убирающегося в стену узкого, но мягкого и удобного кресла. — Я хотела сказать… Понимаете, я потеряла мать, когда мне было пятнадцать лет, она попала под машину и погибла… Отец, с которым я росла, владеет небольшой частной компанией в Сиднее, осуществляющей поставки и обслуживание компьютеров… Он… Он очень любит меня и, естественно, он хотел, чтобы я работала вместе с ним, — наверное, он планировал рано или поздно передать мне свой бизнес, ведь я единственный ребенок в семье…
Пришлось поступить в университет, и…
Неожиданно она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Яров поставил рядом с девушкой дымящуюся чашку крепкого бразильского кофе и осторожно взял ее за руку.
— Не нужно объяснений, Хелли, — мягко произнес он, — нет ничего страшного в том, что вы боитесь компьютеров.
Она подняла на него блестящие от слез глаза и совсем по-детски шмыгнула носом.
— Как вы догадались?
— Мне с первого взгляда показалось, что дела обстоят именно так, — улыбнулся в ответ Олег, — когда вы общаетесь с машиной, вы не только отдаете команды отрывисто и резко, но и невольно замыкаетесь в себе, отстраняетесь, нервно сжимаете руки, закрываете глаза, словно сапер, пытающийся обезвредить сложное взрывное устройство и смертельно опасающийся допустить фатальную ошибку, которая будет стоить ему жизни.
При этом вы забываете о том, что видеосистема компьютера постоянно следит за вашими действиями, оценивая их с точки зрения алгоритмов, заложенных в саму интеллектуальную оболочку. Машина не в состоянии понять страха, который испытывает перед ней пользователь. Для него все это — признаки усталости оператора, признаки испытываемого дискомфорта, приближающегося стресса. Именно поэтому она, стараясь сберечь ваше здоровье, максимально ограничивает поток передаваемых вовне данных.
Зачем выводить на монитор схему загрузки узлов, если у вас все равно закрыты глаза?
— Я плохой киберпсихолог? — Упавшим голосом спросила Хелли, пристально и испытующе глядя на Ярова.
— Нет, что вы, — снова улыбнулся тот, — у вас чрезвычайно высокий уровень профессиональных теоретических знаний, накопленных, полагаю, нелегким и упорным трудом. А практические навыки придут со временем. Что же касается вашего опасения показаться некомпетентной окружающим — уверяю вас, они знают гораздо меньше вашего. И еще. Не бойтесь компьютера. В том, что создал один человек, всегда сможет досконально разобраться другой, уверяю вас. Так или иначе, практическое освоение любой профессии — это всегда непрерывная череда проб и ошибок. Не опасайтесь допускать ошибки, воспринимайте это лишь как неизбежную часть вашей работы. Поверьте, машина вас не укусит.
— Вы говорите, как психоаналитик, — засмеялась девушка, взяв в руки уже почти остывшую чашку кофе. — Спасибо вам.
— Я и есть психоаналитик, — отозвался Яров, — быть может, я не прав, но на мой взгляд человечество вряд ли способно придумать нечто принципиально новое: практически во всех своих изобретениях оно предпочитает пользоваться уже готовыми решениями. Именно поэтому психология искусственного разума так похожа на человеческую…
— Мы случайно встретились с ней снова спустя уже много лет, — сказал я, неторопливо раскуривая сигарету, — она стала одним из лучших и уважаемых специалистов в своей области. Сейчас Хелли является одним из руководителей австралийского комитета по исследованию искусственного интеллекта. Вряд ли, конечно, ей каким-либо образом помогли мои слова, но, полагаю, этот случай она запомнила на всю свою жизнь.
— Странно… — Протянула Лена, забравшись в кресло с ногами и задумчиво перебирая в руках взятую со стола салфетку, — многие ваши коллеги добились известности и признания, сделали себе карьеру, заняли руководящие посты… Вы же заживо похоронили себя здесь, вдали от города и цивилизации. Вы ни с кем не общаетесь, практически не поддерживаете связей с теми, с кем раньше были дружны… Почему так
