Теннесен одна из лучших адептов нашей новой веры.
– Похоже, что вы проиграли, – усмехнулась Глория, обращаясь к Стивену Харту. – Между прочим, эта молодая женщина работала у нас в Мадриде, и мы были очень довольны ее работой. Но потом она неожиданно решила уйти.
– Ничего я не проиграл, – возразил Стивен, – ведь она и раньше была такой. Просто наш проповедник сумел обратить ее в свою веру. Сумел бы он обратить в свою веру меня или Аманду?
– Боюсь, что Аманда скорее обратит его в свою веру, чем он ее в свою, – прошептал Чистовский, обращаясь к Деменштейну, и тот согласно кивнул головой.
– Чтобы не проигрывать окончательно этот спор по поводу нашей морали, я предлагаю завтра всем желающим прийти в сауну и продемонстрировать степень нашей свободы, – воодушевленно предложил Стивен, – тогда посмотрим, кто из нас ханжа, а кто действительно свободный человек. Вы, досточтимый Гуру, могли бы спуститься вниз в сауну и присоединиться к нам?
Аманда прыснула. Изольда рассмеялась. Глория нахмурилась. Руна замерла, взглянув на Гуру. Тот медленно покачал головой.
– Это не мой путь, – ответил он, – мне кажется, что я не доставлю удовольствия сидящим тут дамам, если приму ваше предложение. Не сомневаюсь, что мистер Стивен Харт в обнаженном виде выглядит гораздо лучше, чем ваш покорный слуга.
– Я тоже так думаю, – рассмеялась Аманда.
– Это интересное предложение, – подала голос Снежана Николаевна, – я думаю, что мы все должны поддержать свободную мысль мистера Харта и вместе пойти в сауну. Как ты считаешь? – обратилась она к мужу.
– Боюсь, что я еще не готов, – пробормотал он, – но если ты так думаешь...
– А ты, Гражина, готова пойти с нами? – обратилась к хозяйке дома Алтуфьева. Она спросила по- русски, чтобы остальные не поняли.
– Не знаю, – растерялась хозяйка дома. Она взглянула на мужа: – Если Альберт не будет против...
– Я готов пойти с вами, – тоже по-русски вставил Чистовский, посмотрев на Аманду.
Жена перехватила его взгляд.
– Наши мужики готовы раздеть своих жен только для того, чтобы посидеть рядом с голой женой Стивена, – усмехнулась Гражина, – а ведь ей не меньше лет, чем нам с тобой, Снежана.
– У нее богатый сексуальный опыт, – тихо вставил Лев Давидович, – вы себя лучше с ней не сравнивайте. И потом – не обязательно завтра раздеваться. Это индивидуальная сауна, а не общественная. И здесь не Германия, а Италия. Кто хочет – разденется. Кто хочет – останется в купальном костюме.
– Кажется, мы с тобой единственная пара, кто не решится завтра спуститься вниз, – повернулась Джил к Дронго. Она хорошо понимала все, о чем здесь говорят, но предпочитала говорить по-итальянски, чтобы ее никто не понял.
– Не единственные, – возразил Дронго, – я думаю, что наш уважаемый проповедник и его секретарь тоже не решатся пойти в сауну. И семьи нашего футболиста тоже там не будет.
– Семьи не будет из-за его жены. Она слишком порядочный человек, – убежденно сказала Джил, – что касается самого Артура, то мне кажется, что он бы с удовольствием к ним присоединился.
– Он симпатичный мужчина и прекрасно знает, что нравится женщинам. Я думаю, что он не всегда сохраняет идеальную верность своей молодой супруге. К тому же он довольно умный человек, чтобы об этом не узнала его жена, – рассудительно сказал Дронго.
Очевидно, выпитое им вино сказывалось, и он позволил себе немного расслабиться. Совсем немного. Но Джил внимательно посмотрела на него и промолчала. Секунд пятнадцать, двадцать, двадцать пять. Затем снова повернулась к нему:
– Ты тоже довольно умный? Или ты не нравишься женщинам?
Он понял, что допустил типично мужскую ошибку: рассуждая о поведении других, невольно забываешь о самом себе.
– Наверное, не совсем, – признался Дронго, – если ты решила задавать подобные вопросы.
– Я не дура, – вздохнула Джил, – и прекрасно понимаю, что глупо требовать верности от мужчины, который подолгу бывает один в разных странах. Но ты хотя бы не показываешь так явно своего интереса к другим женщинам, как это делает Артур Бэкман. Правда, только в те моменты, когда на него не смотрит супруга.
– Кто без греха, пусть бросит в меня камень, – вздохнул Дронго, – во всяком случае, я завтра в эту пресловутую сауну не пойду. В этом ты можешь быть уверена.
– Мне кажется, что твоя знакомая Снежная королева хочет устроить какую-то провокацию или скандал, – покачала головой Джил. – Честно говоря, я даже начинаю ее немного побаиваться.
– Нужно опасаться, а не бояться, – ответил Дронго. – Завтра днем они будут заняты в сауне, вечером состоится ужин в гостином зале, а уже утром мы сможем отсюда уехать. Боюсь, что это не совсем наша компания. Они ведут совсем иную, параллельную с нами жизнь, в которой нам с тобой нет места.
– Ты не настолько богат, как они, – улыбнулась Джил.
– Возможно, – согласился он, – просто у меня другая «специализация».
– Нет, – неожиданно сказала она, – у тебя другая совесть.
Он удивленно взглянул на нее. Обычно они не говорили о подобных вещах.
После завершения своеобразной дегустации почти все гости отказались от предложенной порции мяса. Только Стивен Харт заказал себе бифштекс из говядины с кровью, а Автандил Нарсия попросил зажарить ему несколько кусочков свинины. Остальные благоразумно отказались от столь обильного угощения.
Пока убирали со стола, все поднялись и прошли на веранду, ближе к морю. Женщины стояли немного в стороне, обсуждая свои вопросы, мужчины сгруппировались около лестницы, ведущей к морю.
– Здесь царила такая разруха, – рассказывал хозяин виллы, – практически ничего не уцелело. Хозяева много лет здесь даже не появлялись. Поэтому это место мне продали фактически за бесценок. Только за четырнадцать миллионов долларов. Мне потом говорили, что это просто смешная сумма – за такое место и дом.
– Тебе повезло, – согласился Деменштейн, – нашим друзьям предлагали участок южнее – за тридцать миллионов. И там не было вот такого спуска к морю. И своего индивидуального пляжа тоже.
– Этой лестницы вообще не было, – сказал Чистовский, – только тропинка, уходившая вниз. А лестница была в жутком состоянии, мраморные плиты сломаны, в некоторых местах просто нужно было прыгать. Пришлось все делать заново. И в результате я потратил в три раза больше на ремонт, чем на покупку этого участка. Пришлось все переделать и в доме, и на участке. Я даже заасфальтировал дорогу. Почти полтора километра от шоссе до виллы.
– У вас очень хорошо получилось, – вежливо похвалил Артур Бэкман. – А кто ваши соседи? Вы с ними знакомы?
Чистовский начал рассказывать о соседях. Дронго и Деменштейн отошли немного в сторону.
– Как у вас дела? – спросил Лев Давидович. – Кажется, мы не виделись целый год.
– Как будто неплохо.
– Что с вашим напарником? Он ведь был в больнице. Вы говорили, что у него сломана нога?
– Уже все в порядке. А вы, видимо, решили простить свою супругу?
– Мне не за что было ее прощать. По существу, она пыталась спасти нашу семью от вымогателей. Разве я должен был ее укорять?
– Спасти, но методами, весьма далекими от законных.
– Во всем был виноват мой помощник – Валерий Арсаев. И вы об этом прекрасно знаете. Моя жена всего лишь пыталась выкупить документы у шантажиста. По-моему, я должен быть даже ей благодарен.
– Арсаев действовал по прямому указанию вашей супруги. И не забывайте – она стреляла в моего помощника. Что бы вы ни говорили, но не каждая женщина может пойти на убийство, даже ради собственного мужа.
– Вы хотите убедить меня в том, что я должен развестись? – криво усмехнулся Деменштейн. – Считаете, что так будет правильно?
– Нет, не считаю. Вы умный и проницательный человек и можете сами принимать решения. Но на
