На столе лежала огромная карта. Дронго подошел ближе. Район Кёльна, подумал он. Отсюда можно уехать и в Париж, и в Амстердам, и в Брюссель, и в Люксембург, и в Страсбург, и в Гамбург. Какой путь выберет Асанти?
– Мы не сможем вычислить, куда он поехал, – сказал Дронго, – а если будем гадать, потеряем время. Уже скоро четыре.
– Поэтому мы вас и вызвали, – раздраженно заметил генерал Минулин. Он был первым советским офицером, попавшим в этот Центр, и, перед тем как сюда войти, прошел довольно унизительную проверку, когда ему пришлось сидеть перед зданием в машине добрых двадцать минут. Дронго снова посмотрел на карту. Потом на стоявшего рядом Вуда.
– Может, мы могли бы засечь его автомобиль? – спросил Дронго.
Тот покачал головой.
– Мы хотели засечь через спутник, но он поменял свой автомобиль, – тихо пояснил Вуд, – ничего не получается. Свой автомобиль он оставил в Кёльне.
– Может, задействовать систему «Кихоул» [Американские спутники оптико-электронной разведки серии «Кихоул». Используются специалистами АНБ, ЦРУ и Пентагона для распознавания любых объектов на территории возможного противника. Обладают уникальной разрешающей способностью и могут вести съемку с четкостью, позволяющей увидеть газетный лист на земле. Являются основным компонентом всей системы космической разведки США.
– Откуда вы знаете про «Кихоул»?
– Какое это имеет сейчас значение? – пробормотал Дронго. – Вы ведь знали, что я эксперт-аналитик, значит, некоторые вещи я просто обязан знать. Может, задействовать вашу систему космической разведки и выйти на Асанти?
– Мы пытаемся это сделать, – разозлился Вудсток, – но мы не можем следить за каждым человеком в Западной Европе. Это не так просто, как вы думаете. Если бы мы точно знали, где находится Рамеш Асанти, выследить его не составило бы особых трудностей. Но этот тип успел сменить машину.
Дронго снова посмотрел на карту. «Интересно, почему он решил поменять свою машину? – мелькнула мысль. – Или его опять предупредили о возможном наблюдении со спутника? Или что-то другое?»
– Наши люди получили задание проверить по всем европейским столицам, – сказал Вудсток. – Они подключились к компьютерным сетям всех лучших отелей Европы. Если Асанти появится где-нибудь, мы сразу будем знать. Но это может быть слишком поздно.
Наступило молчание. Спустя мгновение в комнату вошел кто-то в штатском. Он протянул листок бумаги генералу Вудстоку.
– Оливейра принял яд. Эксперты не сомневаются, что это было самоубийство.
– Можно подумать, мы этого не знали, – раздраженно пробормотал Вудсток. – Что с Джорджем Осинским?
– Спит в своих апартаментах.
– Обеспечьте ему надежную охрану, – проворчал Вудсток, – он все-таки всемирная знаменитость. И американский гражданин.
Незнакомец кивнул и вышел из комнаты.
«Боюсь, Осинский недолго будет мировой знаменитостью, лишившись поддержки Оливейры-Якобсона и сотрудников Фонда», – подумал Дронго с привычной иронией.
– Они могут нанести удар в любом месте, – вздохнул Вудсток. – Нужно найти какой-то выход.
Асанти уже знает, что на центр в Каруже напали, подумал Дронго. Значит, он имел постоянную связь с ними. Оливейра позвонил ему около девяти часов вечера.
– Можно проверить, какие переговоры вел центр в Каруже с внешним миром? – спросил Дронго вслух. – Вы захватили какую-нибудь их документацию?
Вудсток и Минулин переглянулись.
– Нет, – нервно сказал Вудсток, – они стерли всю информацию из своих компьютеров. Это была автоматическая команда.
– Черт возьми, – зло проворчал Минулин, – они завтра начнут действовать, а мы ничего не знаем.
Дронго задумчиво смотрел на карту. В каждой ситуации можно найти возможность решения задачи. Но как действовать в этой ситуации? Он взял стул и сел в углу, словно не замечая, что творится вокруг.
Через полчаса прибыли представители МОССАДа с генералом Райским. Они также сообщили, что уже передали сообщение во все европейские столицы своим резидентам с категорическим приказом искать Рамеша Асанти. Его портреты были в каждом посольстве, в каждом полицейском управлении. Но все было безрезультатно. Дронго по-прежнему сидел в углу, обдумывая случившееся. Асанти должен получить разрешение на чрезвычайный вариант, понимал он. Вчера в три часа дня, когда Оливейра говорил с Асанти, они уже планировали этот чрезвычайный вариант. Кажется, так. А потом Асанти сменил свой автомобиль, словно уже зная о возможном наблюдении. Дронго привычно довел нить размышлений до логического конца и только затем поднялся со стула, опять подошел к карте.
Вудсток предлагал задействовать пограничников всех стран Шенгенской зоны, уже забывших о том, что существуют границы. Минулин морщил лоб. Больше всего на свете он боялся, что произойдет нечто непоправимое и его отзовут в Москву. Он понимал, как много поставлено на карту: его собственная должность, его возможное продвижение по службе, его собственное выживание в разведке. Генерал Райский был внешне более спокоен, будто вопрос, который здесь рассматривался, не касался лично его.
И в этот момент все посмотрели на Дронго, словно ожидая от него чудес.
– Вы приняли решение о переносе времени нападения из-за разговора Асанти и Оливейры? – спросил Дронго.
– При чем тут это? – отмахнулся Вудсток.
– Подождите, – вмешался Райский, – кажется, у Дронго есть какой-то вариант решения.
– Вы приняли решение о переносе времени нападения из-за их разговора? – снова спросил Дронго.
– Да, – кивнул Вудсток, неприязненно посмотрев на Дронго. Он давно уже полагал, что все слухи о гениальности этого типа сильно преувеличены.
– Значит, Асанти считал, что чрезвычайный вариант возможен? – терпеливо уточнил Дронго.
– Можете прослушать пленку, если хотите, – разозлился Вудсток, – я не понимаю сути ваших вопросов. При чем тут их дневной разговор? При чем тут наше нападение? Нужно искать, где находится Рамеш Асанти.
– Я объясню, – сказал Дронго. – Если в три часа дня Асанти говорил о введении чрезвычайного варианта как возможного, то после нападения в девять часов вечера он говорил уже о реальности такого плана. Вы улавливаете мою мысль?
В неожиданно наступившей тишине Вудсток посмотрел на обоих генералов, сидевших рядом, и ошеломленно спросил:
– Вы хотите сказать, что он получил за это время разрешение?
– Вот именно. Но на введение подобного чрезвычайного варианта согласие должен был дать высший совет Фонда или Верховный Магистр ложи со своими заместителями. Судя по тому, как они готовят этот вариант, речь идет о чем-то очень тревожном и опасном. Значит, где-то в Европе за этот период должно было состояться совещание, собрание этих лиц.
– Вы правы, – медленно сказал Райский. – Как мне это не пришло в голову сразу.
– Мы не знаем, кто эти люди, – возразил не собирающийся сдаваться Вудсток, – мы не знаем никого из руководства Фонда.
– Это нетрудно, – устало заметил Дронго. – Проверьте все города, в которых Асанти мог побывать в течение шести часов на автомобиле. Я не допускаю мысли, что в высший совет Фонда входили малоизвестные люди и их совещание было где-то на сельской ферме. Нужно проверить все вчерашние презентации, приемы, рауты. Это наверняка было не во Франкфурте, где в это время был и сам Оливейра.
