– Доложить, – горько усмехнулся генерал. – Что вы об этом знаете?! Председатель КГБ трижды докладывал Горбачеву о том, что агенты влияния есть и в его ближайшем окружении.
– В вас говорит чувство неудовлетворенности, – осторожно заметил Дронго, – вы все еще живете реалиями тех лет.
– Реалиями тех лет, – повторил его слова генерал. – Несколько лет подряд, пока мы говорили о том, что в ближайшем окружении Горбачева сидит агент влияния, нам никто не верил. Просто никто не верил. Говорили, что у нас непроверенная информация, что мы снова хотим начать «охоту на ведьм». Но сейчас- то все должны понять, что мы говорили правду. Нашим агентом в ЦРУ был руководитель специальной программы по дестабилизации КГБ и СССР, кадровый разведчик ЦРУ Олдридж Эймс. Теперь-то все знают, что мы говорили правду. Что некоторые очень видные политики действительно были агентами влияния американцев, о чем нам сообщал Эймс. Мы просто не имели права раскрывать его донесения. Но даже сейчас нам не верят. Даже после того, как Эймса арестовали и он сознался, что работал на нас с восемьдесят пятого года.
– Я об этом не знал, – нахмурился Дронго.
– Мы многого сами не знали. Только сейчас узнаем некоторые факты. И понимаем, кто был кем. Эти фамилии сегодня знает каждый из хорошо осведомленных журналистов. Просто поверить в это не все хотят. Потому что поверить – значит согласиться.
– И я не могу поверить, – вздохнул Дронго, – все-таки не могу понять вашей логики. Получается, что несколько человек, даже очень известных, могли разрушить великое государство. Так не бывает.
– Конечно, не бывает. Это все только шелуха. По-настоящему его разрушили все мы. Своим непониманием, своей трусостью, своим безразличием. И потому заслужили то, что мы имеем.
Дронго молчал. Ему нечего было возразить. Молчал и генерал, очевидно, заново переживая все перипетии последних лет. Потом наконец он поднял голову и, посмотрев на Дронго, спросил:
– Будете писать?
– Буду, – кивнул Дронго, – только мне понадобится несколько дней.
– Хорошо, – неожиданно улыбнулся генерал. – Я всегда боюсь за вас, Дронго. Вы так много знаете, что кто-то в далеком или близком кабинете может решить, что ваши знания слишком опасны. Такие люди долго не живут.
– Кому нужны мои знания? – отмахнулся Дронго. – Я для себя все уже решил. Больше меня в разведку не потянут. Слишком грязное дело. Мне уже почти сорок. Говорят, если мужчина не состоялся до сорока лет, значит, потом он уже ничего не сможет сделать. А я обязан еще успеть что-то сделать.
– И чем вы думаете заниматься?
– Стану частным детективом. Это единственное, что я умею делать. Буду помогать старушкам искать их украденное белье. По-моему, вполне достойное занятие.
Вместо ответа генерал достал из ящика стола фирменный конверт секретариата ООН.
– Лучше прочтите, – сказал он, передавая конверт Дронго. – Они просят, чтобы вы возглавили Комитет экспертов ООН по предупреждению преступности. По-моему, вы можете согласиться.
Дронго взял конверт и положил его на стол. Он смотрел на генерала и на конверт. Сидел и смотрел, не открывая конверт. Он словно размышлял, как ему поступить. И он уже понимал, что его выбор будет однозначным.
ПОСЛЕДНИЙ АККОРД
Спустя несколько дней
Он лежал на диване, с наслаждением читая новый роман Роджера Желязны. Только недавно пришло известие о смерти великого американского фантаста, составлявшего вместе с Айзеком Азимовым, Реем Брэдбери и Робертом Шекли плеяду блестящих мастеров этого жанра. И хотя некоторые из них уже покинули этот мир, свет их таланта, как подлинной звезды, продолжал идти еще много лет. В этот раз он купил в Германии несколько романов Желязны, ранее не печатавшихся на русском языке. Читать в подлиннике всегда было интереснее, хотя и труднее. По его глубокому убеждению, самым литературным и самым красивым языком был язык Толстого и Достоевского, Чехова и Гоголя. Но, достав эти романы, не изданные на русском языке, он погрузился в стихию невероятных переживаний героев писателя, забыв обо всем на свете.
Телефонный звонок прервал чтение. Он с неудовольствием отложил книгу и поднял трубку.
– Да, – сказал несколько раздраженно.
– Добрый день, – послышался незнакомый голос.
– Кто вам нужен? – спросил Дронго. Он не любил, когда ему звонили незнакомцы. С этого обычно начинались все неприятности.
– Вы купили сегодняшние газеты? – спросил вместо ответа незнакомец. – Посмотрите некоторые из них. Там есть имя одного из ваших знакомых. Он сегодня умер от сердечного приступа.
Дронго положил трубку и начал одеваться. В газетном киоске работал знакомый парень, который обычно оставлял для него стопку свежих газет. Купив газеты, Дронго вернулся к себе. Начал лихорадочно разворачивать одну за другой. Ничего не ясно. Кто умер за последние несколько дней? Все газеты дружно писали о весенней победе итальянских коммунистов на выборах. Он начал внимательно изучать страницы и наконец нашел известие о кончине газетного магната из Франции.
Заметка собственного корреспондента столичной газеты «Известия» вызвала у него особый интерес. Похоже, корреспондент даже не понял, что именно он написал и какой вывод можно было сделать из этого сообщения:
«Человек загадочный и скрытный, один из самых влиятельных людей во всем мире, газетный магнат Робер Эрсан всегда предпочитал действовать за кулисами. Никогда не давал интервью и не появлялся в светских салонах. Сильных мира сего он принимал у себя дома вдали от посторонних глаз.
На протяжении всей своей жизни Робер Эрсан одновременно строил свою империю прессы и занимался политикой, до самой смерти оставаясь депутатом Европейского парламента. В годы войны в двадцатилетнем возрасте он возглавлял профашистскую организацию «Молодой фронт» и сотрудничал с газетой того же направления – «Пилори», которая провозгласила своей задачей борьбу с жидомасонами. После разгрома Германии Эрсана приговорили к десятилетнему поражению в правах, но затем амнистировали».
Дронго не стал читать дальше. Он закрыл глаза. Робер Эрсан – владелец «Фигаро» и «Франс-суар». Может, он и был Великим Магистром ложи. Или одним из его заместителей. На его долю приходилось более трети всех ежедневных газет Франции. Такой человек при желании мог оказывать любое влияние на общественное мнение страны, склоняя его в ту или другую сторону. Все так перемешалось в мире. Или магнат не выдержал разгрома центра в Швейцарии?
Он был в тот день в парижском отеле «Георг Пятый». Значит, вполне мог быть одним из руководителей Фонда. А по своему влиянию в мире он был одним из очень известных людей. Судя по сообщению, все сходится. Многие правые политики искренне считали, что в мире слишком много секретных «жидомасонских обществ». И, как реакция на эти слухи, вполне могли сформировать свой собственный масонский орден, противостоящий другой стороне.
В этот момент раздался еще один телефонный звонок.
– Вы нашли сообщение? – спросил незнакомец.
– Нашел, – подтвердил Дронго.
– Я просто хотел убедиться. До свидания. – И незнакомец, не сказав больше ни слова, положил трубку.
Они не успокоятся, понял Дронго, ни та ни другая сторона. И продолжат свой спор в двадцать первом веке. А может, нам еще предстоит быть свидетелями нового витка их противостояния.
Интересно, кого изберут на президентских выборах девяносто шестого года в Америке? Если оба кандидата останутся в живых, то это наверняка должны быть Билл Клинтон и Боб Доул. И победа любого из них будет победой сил, стоявших за ними. Интересно, подготовил ли Фонд альтернативную фигуру
