нам приезжал с инспекцией сам Серый герцог.
— Рано он чего-то, — заметил Тимми. — Каждый год заглядывает после охоты. У него охотничий домик недалеко отсюда. Но обычно — гораздо позже. Наверное, охота не задалась…
Так или иначе, но весь колледж был поднят на уши. Ведь на подготовку к визиту герцога оставалось мало времени. Первым делом всех студентов и преподавателей собрали во внутреннем дворе. И перед нами выступил сам ректор. До этого мы его никогда не видели. Проректора, — толстенького низенького и вечно суетливого, — мы хорошо знали. Он маячил перед нами постоянно со своими нравоучениями, а про его холмистую лысину, обведённую кустарником из волос, сочиняли анекдоты. Поэтому мы и ждали, что появится ещё кто-то более уморительный и смеясь обсуждали это.
Во дворе замка толпились студенты и преподаватели. Мы втроём заняли самую выгодную позицию, устроившись на крыше сарая. Оттуда хорошо просматривались — и взволнованные учителя, в нетерпении толкущиеся у крыльца главной башни, и толкающиеся студенты, орущие на манер — «кто кого переорёт».
А неподалёку от нас на не очень чахлом дереве, словно синички на ветке устроились рядком три девчонки. Они шушукались и хихикали, поглядывая на нас, а мы загадочно улыбались.
— МОЛЧАТЬ! РЕКТОР! — оглушительно рявкнул Гимвирог. Громкоговоритель он проглотил, что ли?!
Все замолчали буквально на полуслове, полусмехе, полукрике, как будто резко выключили звук. Тяжёлая деревянная дверь главной башни распахнулась и на крыльцо… тут мы вытянули шеи… вышел высокий темноволосый красавец со жгучим взглядом. Девчонки на дереве заохали и заахали. А раскрасавец тряхнул чёрными кудрями, и они рассыпались по плечам; обвёл притихшую толпу обворожительным взглядом, и девчонки семечками посыпались с ветки.
Что поделать? Женщины! Им частенько нравятся именно такие вот темноволосые, смуглые и жгучие красавцы. Сидят теперь и млеют под деревом. Но мы-то не девчонки, и поэтому сразу же захотели устроить этому красавчику какую-нибудь пакость. Особенно, мы с Тимми.
И пока он до безобразия слащавым голосом заливал «какая нам выпала честь», мы замыслили и обсудили по меньшей мере десятка два гадостей, включая и зубную пасту, и зашивание штанов. Жаль, я скотча с собой не захватил.
Потом ректор на редкость эффектно удалился, взметнув полы красной мантии, и Гимвирог своим «встроенным громкоговорителем» разогнал всех студентов по местам. А преподаватели ушли сами.
А на следующий день началось! В общем, всё, что случилось дальше, произошло по вине Серого герцога, или вернее из-за его приезда. Так что, это событие оказалось роковым. Только вот уж не знаю, для меня или для колледжа.
В замке с утра царила суматоха. У младших курсов отменили занятия. Но ничего хорошего в этом не было. Потому что третий курс освободили от уборки. Они, наряду с четвёртым и пятым, должны были демонстрировать свои достижения герцогу и готовить представление.
— Говорят, пятикурсники покажут множественные превращения, — сообщил всезнающий Тим.
— Это как? — поинтересовался я.
— Ну, это когда зеркало напротив зеркала, и получается множество отражений, — попытался объяснить Тим. — Вроде бы так. Только это очень опасно.
— А откуда ты знаешь? — удивился Олли.
— Стащил из библиотеки учебник для пятого курса, — усмехнулся Тим.
— А Библус?
— Ну, именно так я с ним и познакомился.
Всю протирку зеркал взвалили на второкурсников, а помывку коридоров на нас.
— Чтобы к приезду его светлости всё блестело! — распорядился Мракобред.
Поэтому мы с Олли мыли коридор на третьем этаже, недалеко от проректорского кабинета. Третий этаж почти ничем не отличался от первого, разве что казался чище, а на стенах между относительно новыми зеркалами висели гобелены с изображением людей и животных. Один меня особенно поразил: измождённое чудовище с человеческим лицом вылезло из скелетообразного дерева и обвивало кривыми щупальцами, похожими на ветки спящего мужчину в короне… Н-даа… Картина явно была из серии «голодные сны бедного студента».
Вскоре, после созерцания ещё пары таких картин, я предпочёл уставиться в намыленный пол.
Да-да, вы не ослышались, и вам не привиделось. Мы мыли полы с мылом. А Тим за два поворота от нас протирал зеркала.
А когда мы устали и отдыхали, привалившись к стене, послышался стук каблучков, и из-за поворота выскочила привратница с подносом в руках. Она несла второй завтрак для проректора.
— Чего уставились, бездельники?! Живо мойте, сейчас Мракобред придёт проверять.
— Спасибо, что предупредила, — буркнул Олли, остервенело намыливая тряпку…
И в этот момент где-то внизу что-то грохнуло, зазвенело, — оттуда раздался душераздирающий вопль и прокатился по замку. Привратница вздрогнула. А крик повторился. Внизу забегали и заголосили:
— ААААА! ААААА! Кто-нибууууудь!
— Да что же это такое! — воскликнула мнимая девица. Огляделась, подбежала к нам и, сунув мне в руки поднос, велела:
— Отнеси это проректору и сразу же назад. Понял? — и убежала, дробно стуча каблучками. Притворщица!
Я кивнул. Посмотрел на Олли, пожал плечами и понуро отправился выполнять поручение. Но не успел я дойти до проректорской двери, как она распахнулась, и из кабинета подобрав полы мантии, пузатым мячиком вылетел проректор, прокатился по коридору и запрыгал по лестнице.
Внизу снова завопили. И проректор перепрыгнул сразу через пять ступенек — догадался я по смачному шлёп и жалобному «Уй!»
Поскольку дверь он не запер, то я воспользовался этим и проник в кабинет. Так даже лучше, встречаться не придётся. А то во время нашей последней встречи он как-то подозрительно на меня косился.
В кабинете проректора не было даже зеркал. Так, — не кабинет, а одно название. Стол, стул, шкаф. Я поставил поднос на стол и уже собрался выйти, как вдруг заметил оттопыренную штору в глубине комнаты. И что меня дёрнуло?!
За шторой оказалась приоткрытая дверь. А за дверью узкий коридор, освещённый настенными светильниками. Он поднимался вверх и заворачивал, огибая башню. Ух ты! Таинственный путь… Проклятое любопытство!
Я не мог не посмотреть, куда он ведёт. И коридор привёл меня в другую комнату побольше и пороскошнее, а там я нашёл ещё несколько дверей. Треть комнаты занимала кровать под балдахином, а напротив красовался резной комод. Но не они привлекли моё внимание. Вся комната была уставлена и увешана зеркалами — круглыми, квадратными, овальными; большими и маленькими; в рамах и без рам. А посреди комнаты на медной подставке возвышалось нечто, накрытое чёрным покрывалом.
Заинтригованный я протянул руку и вдруг услышал громкое сопение и шаги из коридора позади себя. Так я же только что пришёл оттуда!
Я заметался словно зверь в клетке (благо навык у меня имелся), забегал, дёргая ручки дверей, но ни одна из них не поддавалась. Попался! Загнали в ловушку!
Шаги и сопение раздавались совсем близко, и в последний момент я метнулся под стол с висящей до пола плюшевой скатертью. Хоть бы у меня не было аллергии на плюш, бахрому и пыль!
В комнату кто-то вошёл и торопливо просеменил мимо стола. Я осторожно выглянул из-за плюшевых складок. Посреди комнаты стоял проректор. Со своего места я отлично видел, как он сорвал с подставки чёрное покрывало, и под ним оказалось круглое зеркало в узорчатой раме.
Проректор покрутился, осматривая себя со всех сторон, провёл рукой по зеркалу, и оно вдруг прямо на моих глазах вытянулось, постепенно увеличиваясь и вмещая в себя всего проректора… И диаметр моих глаз тоже резко увеличился.
А через секунду никакого проректора в комнате не было. В зеркале отражался высокий красавец со жгучим взором. Опа-на! И кто бы мог подумать?! Ректор?! Так проректор и есть ректор? Или ректор — это
