— Мы — первокурсники — делаем всю чёрную работу — моем пол, стены. Второй курс убирает верхние этажи. Там почище. Третий — протирает зеркала. Наверху. Там зеркала поновее и получше. А здесь старые, ещё со времён прежнего ректора.
— А четвёртый и пятый?
— Готовятся к экзаменам.
Олли вздохнул.
— Ну, пошли, что ли, лестницу мыть.
— Пошли.
Я всё же рискнул спросить:
— Олли, а как отсюда выйти?
— Но ты же как-то сюда вошёл, — хмыкнул он, выжимая тряпку.
— Я не про то, — отмахнулся я. — Какой-нибудь другой, запасной выход есть?
— Не знаю. А тебе зачем? — Снова этот подозрительный взгляд.
Я огрызнулся:
— Погулять хочу.
— Первокурсникам без сопровождения преподавателей выходить нельзя. Таковы правила.
— А если мне родственников навестить нужно?
— Не отпустят. Закрытое учебное заведение. Так герцог распорядился.
— Но мне очень нужно уйти, — отчаялся я.
Оливер посмотрел на меня с сочувствием.
— Что, очень надо?
— Очень!
— Можно попробовать через гостевой вход, но там привратница. Не выпустит. С ней не договоришься.
— А если подкупить?
— Чем? — Олли усмехнулся.
— А ночью?
— Ты и правда с Луны свалился, парень из Фегля, — он фыркнул. — Ночью невозможно! Да и запирается всё. Но даже если ты каким-то чудом выйдешь отсюда, то куда ты пойдёшь? Вокруг — Древний лес. А в лесу рыщут волкопсы, бродят чёрные медведи и подстерегают сухие спуны…
Олли нервно сглотнул, и глаза его наполнились страхом. Непонятно было, кто из перечисленного монстрятника пугал его больше всего.
— Чем тебе здесь плохо? КЧП, знаешь ли, не самое худшее учебное заведение. Даже одно из лучших. Да, места здесь глухие, но поступить сюда непросто. Кого попало не берут, способности иметь надо. Мы целый год готовимся к поступлению, занимаемся, а ты вот так — всё бросить и уйти. Или испугался трудностей? В университет тебя всё равно не возьмут. Куда пойдёшь?
— Ладно, — согласился я, не желая развивать эту тему. — Поживём — увидим.
— Правильно. Молодец, — Олли улыбнулся.
Лестницу мы домыли молча. А я размышлял. Надо бы узнать, где находится этот Фегль, и что за люди там живут. Чтобы при случае не пришлось врать, что я ещё и память потерял. Да! И надо бы выяснить, что это за КЧП такое. Пока я здесь как бы учусь.
Сгрузив помывочный инвентарь в коморку под лестницей, мы вместе с другими студентами отправились на занятия.
И как только очутились в большой мрачной аудитории с голыми стенами, уселись за грубые деревянные столы, на жёсткие деревянные скамьи, отполированные поколениями студентов за много лет до нас, я понял, что самый главный бред только начинается.
В аудиторию подпрыгивающей походкой вошёл сухой и желчный преподаватель, сморщенный, как усохший лимон. Он прыгнул за кафедру, смерил студентов недовольным взглядом и отрывисто поздоровался. Новоиспечённые студенты привстали со своих мест, как-то неуверенно, вразнобой.
«Господин Гимвирог», — кратко представился преподаватель, все сели, и он начал занятие.
Вернее, сначала он прочитал нам краткую лекцию о том, как надо себя вести. Минут на двадцать. А потом напомнил правила распорядка колледжа.
— Занудный тип, — прошептал Олли.
Гимвирог не реагировал на разговоры. Студенты вовсю шумели, а ему, похоже, было наплевать, чем они занимаются. Закончив речь, преподаватель выскочил из-за кафедры и раздал всем брошюрки с заданием, карандаши и бумагу. Половина аудитории к этому моменту уже дремала, другая половина тупо пялилась в потолок. Девушки за первым столом хихикали. За моей спиной громко и взахлёб обсуждали какого-то Хмука и прошедшие праздники. Знать бы, какие!
— МОЛЧАТЬ! — голос щуплого Гимвирога оказался оглушительно-громким.
У меня аж уши заложило. Остальные притихли, пригнулись и принялись выполнять задание.
Преподаватель с довольным видом уселся на стул перед кафедрой и углубился в какую-то книжку.
Я открыл брошюру и уставился на цветные картинки с изображением разных предметов. Нашёл инструкцию и начал читать… Стоп! Я понимаю, что здесь написано. Знакомые буквы, слова, фразы. Разве что предложения построены непривычно. Но это не особенно напрягало. Только сейчас до меня дошло, что я понимаю язык другого измерения и говорю на нём же, и читаю. Одно из двух. Либо в этом измерении говорят и пишут так же, как и в моём. Либо, попав сюда, я автоматически усвоил местное наречие и воспринимаю его как своё? Да какая разница! Всё равно одной проблемой меньше.
Я углубился в чтение инструкции, которая предписывала мне срисовывать картинки с брошюры в надлежащем порядке. И всего-то? Я насчитал двадцать картинок, взял карандаш, и почувствовал себя в младшей группе детского сада. Ерунда какая-то. Но, судя по виду остальных студентов, они относились к этому серьёзно, уйдя в работу и сосредоточенно шурша грифелями.
Я глянул в окно, за которым маячил уже порядком надоевший лес и принялся украшать листы своими каракулями. Дело в том, что я никогда не был силён в рисовании. Мне даже человечки-головоноги удавались с трудом…
Так прошло около двух часов. Благо у меня были часы. Кварцевые, на аккумуляторе. В начале занятий я их сразу поставил на девять часов. Правда, шли они почему-то в обратную сторону. Мне некогда было с этим разбираться, и я предпочёл приспособиться. Гораздо больше меня заботило, что будет, если их кто-нибудь увидит. Я же не знал, существуют ли в этом ненормальном мире часы. Поэтому приходилось их прятать… Интересно, а если и существуют, то как они выглядят?
Когда возле меня выросла приличная горка мятой бумаги, Гимвирог велел сдать подписанные работы. Я отдал свои «шедевры» последним. Преподаватель долго и пристально изучал рисунки, одобрительно кивая головой и улыбаясь, пока очередь не дошла до моих кривулей. Сперва он удивлённо замер, затем неуверенно пролистал и огорчённо покачал головой. Как я его понимал! Гимвирог сунул рисунки в папку, обвёл глазами аудиторию, как-то расстроено задал нам домашнее задание: мысленно нарисовать все эти картинки по памяти, к следующему занятию. Попросил собрать брошюры и ссутулившись удалился.
Ударил гонг. Началась перемена. Студенты вставали и выходили. Болтали и смеялись. Олли сосредоточенно хмурил брови, думая о чём-то своём. И я размышлял, глядя в окно. О том, как выбраться отсюда, и куда потом идти, — раз, и что это за КЧП такое, — два. Ну ладно, я конечно не силён в аббревиатуре, но и так понятно, что К — это колледж, П — это… что там Оливер говорил о «превращателях». Наверное П — это превращатели. А «Чэ»? В голову так и лезли разные мысли, одна смешнее другой. Если им верить, получалось — Колледж Чокнутых Превращателей. Забавно! Теперь я стал одним из них.
Гонг! Начало следующих занятий. На этот раз вошёл молодой преподаватель. Гладкий и холёный. Он надменно осмотрел притихших студентов и, не говоря ни слова, в отличие от Гимвирога, раздал брошюры со словами. А точнее с названиями предметов. Теперь в инструкции значилось, что к каждому слову надо нарисовать картинку. Более бесполезного времяпрепровождения я пока не встречал. Хотя наверняка у меня всё ещё впереди. И на этот раз нас ограничили во времени. Заодно я узнал, как в этом измерении выглядят
