стул и показался ей несчастным. — Эмма — моя жена. Бывшая. Мы в разводе. Скажу тебе, девочка, честно, лучше Эммы я не встречал женщин…
— Почему же вы разошлись? Я заметила, она неравнодушна к вам.
— Ошибки, милая, — признался он с горечью. — Мои ошибки, которые Эмма не простила.
— А, понятно, — протянула Жанна, откидываясь на спинку стула и рассматривая Ростислава Матвеевича с насмешкой. — Вы увлеклись молоденькой, изменили Эмме, она узнала, пришла в ярость и подала на развод.
— Да, — вскинул он на нее тоскливые глаза. — У нас остался общий бизнес, мы не могли его разделить, потому что это грозило крахом. Эмма всегда была мозгом, я же неплохой администратор… В общем, мы нуждаемся друг в друге. Но не это главное. У нас была дочь, единственная…
— Была? — насторожилась Жанна.
— Да, была. Ее… убили. Почти два года назад. Убийцу не нашли, хотя мы с Эммой сделали все возможное, обещали крупное вознаграждение следователям. Когда же убедились, что они бессильны, наняли частного детектива…
Он замолчал, налил вина, подержал немного, глядя в бокал, и выпил залпом. Тем временем Жанна более внимательно изучала Ростислава Матвеевича, проникшись сочувствием к его беде, но не понимая, чем же она может помочь.
— И что детектив? — спросила она.
— Погиб при загадочных обстоятельствах. У нас за городом есть опасный спуск, машина детектива упала с того спуска на дно яра. Как оказалось, он был нетрезв, но… есть детали, которые отвергают эту версию.
— Вы хотите сказать, его убили?
— Видишь ли, Жанна, Эмма достала результат экспертизы…
— Достала? — удивилась Жанна. — А как же тайна следствия?
— Есть люди, которые не прочь продать информацию, а у нас есть деньги. К тому же Эмма — мать. Жанна, тебе это трудно пока понять, потому что у тебя нет детей. А для матери ничего невозможного нет. Видишь ли, смысл потерян, остался один: найти того, кто убил Нину. На это мы бросили все силы и деньги. В общем, сейчас можно купить практически все.
— Кроме жизни, — вставила она.
— Да, — вздохнул он, соглашаясь с ней. Через короткую паузу продолжил: — Помимо многочисленных повреждений, у детектива был обнаружен нехарактерный ушиб головы.
— Что значит — нехарактерный?
— Нехарактерный для тех увечий, которые он получил в результате аварии. Короче говоря, у него был ушиб черепа до аварии. Задолго до происшествия на дороге кто-то нанес удар тупым предметом, но умер он не от удара, а в результате аварии, машина несколько раз перевернулась. Ходила версия, будто алкоголь и травма черепа как раз и привели к аварии. Объясняли травму черепа так: он с кем-то выпил, повздорил, получил удар по голове в районе затылка, наверняка потерял сознание. После очнулся и сел в автомобиль. И никто не мог объяснить, почему он поехал за город, а не в больницу или домой. Эмма считает, ему влили в рот спиртное в бессознательном состоянии, отвезли на опасный спуск, затем машину столкнули в яр. Мы думаем, его убили из-за нашего дела.
— То есть его убили, потому что он пытался найти убийцу вашей дочери и нашел его? — уточнила Жанна.
— Да. Видишь ли, в ту же ночь сгорела его контора. Он только начал работать, штат не набрал, наше дело было вторым по счету. Его секретаршу видели после аварии пару дней, а потом она исчезла. Очевидно, девушка была в курсе расследования детектива, испугалась, что и ее убьют, поэтому сбежала. Соседка Али по квартире сказала, что видела ее с двумя чемоданами. О детективе знал только один человек. У нас… у Эммы возникло подозрение, что этот человек… ну, если не сам, то с его подачи или по его заказу… убили нашу дочь и детектива, который был близок к цели.
— Извините, Ростислав Матвеевич, но вы опять недоговариваете. Кто же этот негодяй, которого вы подозреваете в убийстве дочери и детектива?
— Филипп. Он был мужем Нины.
Официант очень кстати принес горячие блюда. Идя на встречу, Жанна решила ничему не удивляться, спокойный человек, по ее представлениям, внушает уважение, а за равнодушно-пассивным состоянием стоит моральная сила и ум. Однако она просто потерялась после рассказа Ростислава Матвеевича. Нет, что убийства не редкость в любом городе, она знала не понаслышке, но они не имели к ней никакого отношения, были чем-то далеким, как в книжке. Что же получается сейчас: чужая беда каким-то образом должна стать ее заботой? Не слишком ли?
— А от меня вы чего хотите? — разделяя каждое слово, спросила Жанна.
— От тебя? — дернулся он, будто вопрос застал его врасплох. — Подобраться к Филиппу, спровоцировать… покушение на тебя… и… он должен получить… хотя бы срок. Пожизненный.
У Жанны не было слов, только после паузы нашлись:
— Но Влада подобралась к нему, она не справилась?
Ростислав Матвеевич провел ладонью по своей щеке, потер подбородок, затем налил в бокал вина и проглотил одним махом. Жанна поняла, что Владу отстранили от задания или она сама сбежала, потому усмехнулась. Но Ростислав Матвеевич вынул из внутреннего кармана пиджака несколько фотографий и положил перед Жанной. Она взяла…
Первый же снимок ударил по нервам, как электрический ток. Влада в белом платье, явно подвенечном, залитом кровью на груди и животе. Второй снимок: лицо Влады. Мертвое лицо. Третий: грудь, окровавленная грудь, и ничего больше. Жанна бросила фотографии Ростиславу Матвеевичу:
— Что это значит?
— Влада убита. Полтора месяца назад. Ее нашли в квартире, которую мы для нее сняли. Она собиралась выйти за Филиппа замуж, оставалась неделя… видимо, допустила ошибки и… Эмма в депрессии, считает себя виноватой…
— Еще бы!
— Жанна! — застонал он. — Пойми, мы не хотели, чтоб так получилось.
— Но получилось именно так. У Влады сын…
— Мы позаботились, он ни в чем не будет нуждаться…
— Кроме матери, — жестко сказала Жанна.
— Да, — закивал он с прискорбием, — кроме матери. Мы платим большие деньги, Жанна. Она знала, на что шла, и согласилась.
— Теперь моя очередь стать убитой, я правильно поняла?
— Мы надеемся, у тебя получится…
— Нет, — категорично заявила она и встала, собираясь распрощаться с Ростиславом Матвеевичем.
— Жанна, сто пятьдесят, — жалобно произнес он.
— Что — сто пятьдесят? — задержалась она.
— Ты получишь сто пятьдесят тысяч в случае успеха.
— А в случае неуспеха?
— Твои родные получат эту же сумму.
Перед глазами промелькнула мама, девчонки, да и у Жанны нет перспектив на будущее. Она наклонилась к нему:
— А почему бы вам не грохнуть Филиппа? Дешевле обойдется.
— Как бы тебе объяснить… Эмма уверена, нашу дочь убил Филипп, как и детектива, и Владу. А я думаю, что всегда остается один процент на ошибку. Вдруг мы ошибаемся и кто-то другой их убил?
— Зачем же Филиппу убивать свою невесту перед свадьбой? Достаточно дать ей от ворот поворот.
— Вот-вот, — подхватил он. — Как раз этот факт внес сомнение. Нам нужны доказательства, что это сделал он, ну и поймать его с поличным. А убить… Ни у Эммы, ни у меня рука не поднимется, пойми это. Жанна, не все обеспеченные люди — конченые негодяи и преступники.
