для себя я уснула. Просто отключилась всё. А проснулась я оттого, что кто — то бесцеремонно пнул меня ногой в бок. Я не сразу поняла, где я нахожусь. Медленно моё сознание прояснилось. Я всё вспомнила, и настроение сразу упало до нуля.
— Называй меня просто — Господин Крак. — Представился он.
— Лучше я буду называть тебя проще — сволочь.
Что — то обожгло мне спину. Я обернулась. Здоровенная бабища широко улыбалась мне.
— Не смей оскорблять моего папочку! — Ласково сказала она.
Папочка, мать его так, хлопнул свою дочурку по необъятной заднице и рассмеялся. Господи, до чего же противная семейка! Парочка таких родственников — и врагов уже не надо. Я хотела, было, по простоте душевной, высказаться относительно её внешности, но вовремя сообразила, что толстозадая доченька мне этого не простит. На Базе я видела множество самых невероятных существ, но почему — то именно люди вызывают у меня самые негативные чувства — такие люди, как эта сладкая парочка. Папаша — сволочь и дочурка — образина. Сюда бы моего скарра — научил бы он их правилам хорошего тона!
И потянулись бесконечные дни моего плена. Я целыми днями убирала их задрипанное жилище, готовила им жрать и жалела только о том, что нет у меня под рукой автомата Калашникова. Как же они меня достали! Мама родная!
Чем занимался этот хренов 'господин Крак'? Ничем особенным, жульничал помаленьку. Иногда приходил к нему какой — то тип из тёмных башен — настоящий господин из высшего общества, и приносил кое — какое барахлишко. Крак это барахлишко продавал. Господам из тёмных башен негоже было заниматься торговлей, а выкидывать ещё хорошие, дорогие вещи — рука не поднималась, вот Крак и продавал для него всё это, но и себя не обижал — продавал он по одной цене, а говорил, что продал гораздо дешевле — разницу клал себе в карман. Иногда загадочный господин поручал моему грёбанному хозяину что — то для себе купить, и Крак лихо справлялся с этим заданием, но опять — таки ухитрялся объегорить его на разнице в ценах. Но теперь он убеждал, что товар приобрёл гораздо дороже, чем тот стоил. И не боялся же, гад, что его махинации выйдут наружу! А чего ему бояться, если господа из тёмных башен принципиально не занимаются куплей — продажей. Откуда им знать, где и по какой цене Крак всё это покупает и продаёт?
С каждым днём становилось всё холоднее и холоднее. Снег валил без остановки, погребая под собой этот грязный, тёмный мир. Здесь было, как в старом чёрно — белом кино. Видимо, все остальные цвета были здесь запрещены. Конечно, они были, но грязь и пыль надёжно скрывали их яркость. Интересно, какого цвета здесь трава?
Несмотря на холод, Крак постоянно где — то пропадал. Домой возвращался под вечер голодный, припорошенный снегом, но довольный — дела шли хорошо.
— Скоро, доча, купим новый просторный дом в хорошем районе — сказал он, потирая руки.
— Хорошо бы, папуля, но где мы возьмём деньги? — С надеждой в голосе спросила толстозадая Марза.
Крак рассмеялся громким лающим смехом.
— Господин Таракс предложил мне продать кое — что из его недвижимости. Подумай сама, сколько я смогу на этом выиграть. Плюс к тому же продам эту халупу — и роскошный домик нам гарантирован.
Я молча прислуживала им за столом, и очень внимательно слушала их болтовню — авось пригодится.
— Папочка, а как же быть с документами? Там же напишут настоящую цену.
Он потрепал её по щеке и весело сказал:
— Какая же ты у меня дурочка! Учись, дочка, пока я жив. Учись. Твой отец — умный и опытный человек!
— Да, папуль, я знаю — покорно соглашалась Марза.
— Так вот, ты знаешь, что надо уплатить налог с продажи жилья? Большой налог! Я договорился с покупателем, чтобы назвать в документах меньшую цену, чтобы и налог был меньше. Понимаешь теперь? Реально нам заплатят большую цену, чем та, которую укажут в документах.
— А, что, если Таракс проверит? — Забеспокоилась Марза.
— Ха, не проверит — он верит всяким там бумажкам. Бумажка — это сила! Эти господа такие наивные, что их просто грех не обмануть. Дураков, дочь, учить надо. Вот я их и учу.
Они радовались, как дети радуются новой игрушке, а в моей голове зрел план освобождения. Рискованный план, но иначе я никогда не смогу покинуть этот малоприятный мирок. С цепи мне никак не сорваться. А мне просто необходима свобода! Ребята никогда не смогут меня здесь отыскать! Выбираться я должна самостоятельно, но для этого мне необходимо покинуть этот «гостеприимный» дом.
Подлые мыслишки тихонечко царапались в моей голове. Мне даже было стыдно перед собой за них, но иного выхода у меня не было, и я наступила на горло своей совести — в конце концов, они поступили со мной тоже не очень честно! Тем более что с каждым днём в моей кладовке становится всё холоднее и холоднее. Я даже заскучала по адской жаре Тартры.
Шли дни, и нервы мои уже были на пределе, когда к моим мучителям заявился, наконец — то Господин Таракс. Я вся подобралась, как кошка перед прыжком. Мои уши, как локаторы улавливали каждое слово.
— А ты не дёшево продал? — Засомневался Таракс.
Вот болван, он даже цен не знает!
— Дороже не получилось, хотя я старался. Очень старался.
Господин Таракс внимательно разглядывал документ и, конечно же, не обнаружил никакого подвоха. Он пересчитал деньги, поблагодарил Крака и собрался уходить.
Так, а теперь мой выход!
Я появилась в комнате внезапно, сама не ожидала от себя такой прыти. Я подошла к Тараксу, и посмотрела ему прямо в глаза.
— Господин, вас обманывают! — Громко и уверенно сказала я.
Ох, до чего же не люблю стучать, никогда этим не занималась! Но, если я сейчас этого не сделаю, то уже никогда не смогу вернуться на свою родную Землю. Моё бездыханное тело обнаружат мои бедные родители, и даже вскрытие не объяснит, от чего я умерла.
Кнут Марзы обжёг меня, но к этому я уже привыкла. Я увидела в глазах Таракса интерес и поняла, что спасена. Они ничего со мной не сделают — он не позволит.
— Кто ты такая? — Спросил меня важный господин.
— Это наша полоумная рабыня — засуетился Крак, но эта его суетливость сыграла с ним плохую шутку, она насторожила Таракса.
— Говори! — Приказал он мне.
И я заговорила. С каждым моим словом глаза Таракса становились всё темнее и темнее, а Крак и Марза как — то сразу скукожились и стали такими маленькими и жалкими, что я даже почувствовала себя сволочью.
— Вы можете всё проверить, Господин, — сказала я — достаточно просто спросить у покупателя по какой цене он купил дом.
Бледное лицо Таракса исказила гримаса гнева. Глаза его горели, зубы сжались, нос заострился. Кажется, да не кажется, а точно, кому — то будет очень плохо, и я надеюсь, что не мне.
— Корк! — Скомандовал Таракс, стоящим за его спиной охранникам.
Я ничего не поняла, но, взглянув на Крака с Марзой, до меня дошло, что сейчас произойдёт что — то страшное. Ноги толстухи подкосились, и она упала — большая бесформенная туша, скулящая и дрожащая. Сам Крак с трудом держался на ногах, но держался.
Охранники поднесли две коробки, что бы это могло значить? Таракс открыл коробки и достал из каждой по мотку колючей проволоки. Бред, какой — то! Увидев это, Крак потерял самообладание. Вой, плач, стенания. Чего они запаниковали?
Таракс положил проволоку на пол и что — то скомандовал. Я ничего не понимала и с интересом за всем этим наблюдала. Мотки колючей проволоки сами собой развернулись. До меня стало доходить, что это не совсем проволока, а что — то неизвестное. Оно слегка приподнялось и вдруг, я даже не заметила, как оно это сделало, оно обвилось вокруг Крака. Вопль, который издал мой бывший хозяин, заставил меня
