пожалеть о содеянном. Гадость я сотворила, подлость! Ненавижу себя за это! Но ничего уже изменить нельзя. Марза потеряла сознание и поэтому не почувствовала, как второй 'моток колючей проволоки' обвился вокруг неё. Вскоре от Крака и Марзы осталась лишь грязная лужица.
И что дальше?
Таракс вдруг вспомнил обо мне. Он кивнул охраннику, и тот освободил меня от цепи. Значит, меня наказывать не будут, и я свободна!
— Как тебя зовут? — Спросил меня Таракс.
— Саня.
— Пойдёшь со мной. — Сказал он таким тоном, что возражать я не рискнула, помня о печальной участи 'сладкой парочки'.
— Что со мной будет? — Робко спросила я, и вся напряглась в ожидании ответа.
— Я так понимаю, что у тебя дома нет. Будешь жить у меня. Это большая честь — жить в доме верховного жреца Таракса!
Ё — моё, а он — то, оказывается, верховный жрец! Вот ведь вляпалась — так вляпалась! От него труднее будет сбежать. Хрен редьки не слаще.
— И вы тоже посадите меня на цепь? — Робко спросила я.
— Зачем? Ты абсолютно свободна. Если хочешь, то можешь идти куда угодно. Я просто хочу тебе напомнить, что сейчас зима, и ты можешь замёрзнуть на улице.
Ох, однажды я уже клюнула на такую вот удочку и попала в рабство. Что же мне делать?
— Так ты идёшь со мной или нет? — Спросил он.
Выбор у меня не велик.
— Иду.
На улице была такая холодина, что внутри у меня всё заболело. Я шла босая по колено в снегу. Добрый дяденька мог бы посадить меня в свою повозку. Я же ноги отморожу.
Повозку тянуло странное животное, похожее на большого дикобраза на лошадиных ногах. Называется, посочувствовал, хрен моржовый, взял к себе в дом, пожалел сиротку. Да я просто не дойду до его дома — ноги отвалятся. Хоть бы обул во что — нибудь!
— Ты не замёрзла? — Спросил он меня из своей кареты
Ну не сволочь ли?! Он ещё спрашивает. Конечно, ему тепло и уютно, а походил бы он босиком по морозу.
— Замерзла.
Молчание длилось, по — моему, очень долго. Он, что, не слышал, что я ему сказала? Или ему всё до лампочки?
Дверь кареты открылась.
— Иди сюда.
Долго упрашивать меня не пришлось. В карете было тепло. Лицо Таракса ничего не выражало — он был где — то далеко — в своих мыслях. Я нагло его разглядывала. Вообще — то, дядька — ничего такой. Не бог весть, какой красавец, но не урод. Его лицо напомнило, какого — то хищника — волка или коршуна. Колючие, чёрные глаза, в которых ничего нельзя было разглядеть, большой нос, совсем, как клюв хищной птицы, высокий лоб и узкие губы. Лицо худое, удлинённое. Он мог бы быть красивым, но у него всего было слишком много — слишком большой нос, слишком высокий лоб, слишком жёсткие глаза.
— И, как я тебе? — Спросил он, не глядя в мою сторону.
— Бывают и похуже — не подумав, ляпнула я, и сразу осеклась — как он отреагирует?
Он засмеялся, и лицо его сразу стало гораздо более человечным, более симпатичным.
— Ты интересная девица. Впервые встречаю человека, который не заискивает перед верховным жрецом Таракса. Может быть, ты такая смелая, потому, что тебе не чего терять?
Я посмотрела на две коробки, стоящие на полу у его ног. То, что находилось в этих коробках, напомнило мне о том, что каждому есть, что терять. Нечего терять только покойникам.
— Не бойся, я не собираюсь скармливать тебя корку — успокоил он меня. Интересно, что это за корки такие? Кто они? Ничего подобного я никогда и нигде не встречала.
— Ты раньше видела корков? — Спросил он.
— Нет — честно ответила я.
— Интересные твари. Когда — то они почти полностью уничтожили цивилизацию шаксов. Ты знаешь, что шаксы когда — то были разумными?
'Я не знаю даже кто такие шаксы' — подумала я, но вслух этого я не сказала.
— Они жили здесь до нас. А откуда взялись корки — этого никто не знает, но они очень быстро превратили шаксов в животных и едва не уничтожили их совсем. Это именно корки загнали шаксов на свалку. А вот мы смогли приручить корков! Мы контролируем их численность — стерилизуем.
О — ё! Как можно стерилизовать моток колючей проволоки?! Умельцы — слов нет! Я вообще сомневаюсь, что подобное существо способно воспроизводить себе подобных — как? Хотя, ёжики ведь тоже колючие, просто сначала иголки у них мягкие, может и у корков так же?
— В мире всё постоянно меняется и когда — нибудь исчезнем и мы, а на наше место придут другие. — Философски заметил Таракс.
— А, может, мы останемся? — Несмело предположила я.
— Девочка, вспомни, что говорил людям Таракс!
Я уже поняла, что Таракс — это бог, которому он служит, и в честь которого его назвали, но, что когда — то говорил этот бог — хоть убейте — не знаю, даже не догадываюсь. Я вопросительно посмотрела на жреца, дескать, ты мне мозги не суши, а объясни по — человечески, просвети меня, темную.
Он ухмыльнулся.
— Таракс — бог гнева говорил в начале времён: 'Всякий народ волен выбирать свой путь — путь совершенства и познания истины. Все же иные дороги ведут в пропасть. Те, кто подойдут к краю пропасти встретят там меня, и гнев мой обрушится на них: водой; землёй; огнём и воздухом, а так же тварями жестокими и беспощадными! И будут уничтожены все, свернувшие с Пути Истины! А на их место придут другие, чтобы пройти свой путь'.
Старая песня о конце света и народе, погрязшем в грехах. И так везде — вот, что интересно. Но кое — что важное я для себя ухватила из его проповеди, так я выяснила, что бог, которому он служит, является богом гнева. Повезло мне, как утопленнику!
Так незаметно подошли мы к подножью одной из тёмных башен.
— Ты знаешь, что эти величественные башни, когда — то очень давно, создали шаксы? А мы до сих пор не можем понять, как им это удалось! Удивлена? Да, те животные, которые обитают на свалке, когда — то были могущественным народом. Они были умнее и сильнее нас….
ГЛАВА 8
Ари вернулась с Шабара в своём собственно теле, она немного устала. Я её понимаю — путешествие в физическом теле всегда даётся намного труднее. Мне хотелось сразу потащить её к голубому озеру, но я понял, что надо дать ей отдохнуть.
— Ты не нервничай, Соф, мы её обязательно найдём. — Пыталась успокоить меня Ари.
Не очень — то я успокоился. Меня бил озноб. Я не мог стоять на месте — мне нужно было что — то делать!
На мёртвую планету спустилась ночь. Высоко в небе загорелась большая голубая звезда, слишком большая, чтобы быть обычной звездой. Это была планета — близнец. Все спали, все, кроме меня. Я никак не мог уснуть, как можно спать, если я не знаю, что случилось с Санькой?! Когда нервы мои окончательно вышли из подчинения — меня трясло от нетерпения и неизвестности — я встал и побрёл к озеру. Я точно знал, что мне надо идти именно туда. Я не знаю, что там меня ждёт, но, что бы ни произошло, я её всё равно найду! И вдруг кто — то дотронулся до моего плеча. Я вздрогнул и обернулся.
— Зачем ты пошёл один? — Спросил Шарт. — Этого делать нельзя — так мы все по одному пропадём.
— Я не могу спать.
