для того, чтобы не расставаться со мной. Может, ты мне объяснишь весь этот бред, а, Фери?
И тут голос старика вновь изменился. Джокер уже знал этот тягучий, звенящий и шуршащий напев.
— Феликс, — произнёс старик, — мы думали, что ты уже обо всём догадался. Кортес — это не один человек. Уже пять раз он умирал, чтобы вновь возродиться. Его уже пять раз клонировали. А его сознание, сохранённое в специальной капсуле, подобной тем, из которых состоят соты, перенесли в это тело и не только его. Сейчас в старике обитают сразу три личности: Кортес, Агрит — сириусянин, один из лучших генетиков нашего времени и я — твой отец, нибириец. Да, мой мальчик, я твой отец. Я мог бы жить ещё долго, но в своём настоящем теле я бы слишком бросался в глаза. Единственное, что мы изменили в тебе — это рост. Три метра для человека — это многовато. Такие вот дела, малыш.
После этого признания в комнате воцарилась такая гнетущая тишина, что Рита буквально кожей её почувствовала. Все присутствующие пытались переварить услышанное, но сознание отказывалось принять эту невероятную, противоестественную правду и лишь грохот грозы за окнами нарушал своим издевательским смехом мучительное безмолвие.
— С вами свихнуться можно, — выдохнул Феликс и вновь замолчал. Потом признался. — Я не знаю, что мне теперь делать.
ГЛАВА 29
Если ты знаешь, как жить, рискни ответить мне
— Эрик, — крикнул Фернандо и тут же в дверях возник светловолосый одноглазый человек, как будто он только и ждал, когда его позовут. — Эрик, размести наших гостей и постарайся утрясти проблемы с ФСЭС. Ребята сами не справятся.
Лицо Виктора при этих словах помрачнело. Ему никак не хотелось признавать, что какой-то никому неизвестный старикан обладает большей властью, чем он — владелец одной из крупнейших финансовых империй. Он, скупивший всю земную власть оптом и держащий в своих руках ниточки к управлению почти всей Федерацией, оказался бессилен перед какой-то ФСЭС! Самолюбию наследника рода Вершининых был нанесён сокрушительный удар.
Очередная вспышка молнии и последовавшие за ней раскаты грома заставили Кортеса скривиться от головной боли.
— Как же мне надоели эти бесконечные грозы, — тихо сказал он, потирая виски. — Голова раскалывается.
— Да, Фери, ты совсем сдал, — заметил Джокер грустно. — Скоро тебе опять придётся умереть. Не боишься? Или ты уже к этому привык?
— Хорошо бы уже насовсем, — устало ответил старик, — но не дадут. Как же мне надоело умирать и рождаться!
Пират задумался. Впервые за всю свою жизнь он пожалел этого бесконечно уставшего от жизни человека, которого считал своим отцом, но при этом никогда не любил. Из раздумий его вывел голос Фернандо:
— Феликс, прекрати это, — попросил старик жалобно.
— Что? — Не понял Джокер. — Что прекратить?
— Грозу, — ответил Кортес, сжимая виски ладонями. — У меня сейчас голова разорвётся на куски. Проклятое давление. Старость, мой мальчик, это слишком тяжёлая ноша.
Джокер растерянно посмотрел по сторонам, словно ожидая от своих спутников поддержки, но те молчали, не понимая, что происходит. Всем казалось, что Кортес свихнулся на старости лет, да это и не мудрено, если учесть, что в нём каким-то образом уживаются три личности, абсолютно не похожие друг на друга.
— Я не бог, — ответил он тихо, — я не могу тебе ничем помочь.
— Можешь, — упрямо возразил старик. — Ты даже сам не осознаёшь, на что ты способен.
Исполнитель готов был с ним согласиться. Новые способности открывались ему неожиданно, удивляя и пугая. А, в самом деле, что ещё он может? Ему захотелось тут же проверить слова Кортеса и он подошёл к окну. Глядя сквозь зарешёченное окно в тёмное грозовое небо, он пытался понять, что же ему надо сделать, чтобы погасить это буйство стихии. Ответ никак не находился и Феликс ответил угрюмо:
— Я не знаю, что надо делать. По-моему, ты меня переоцениваешь, Фери. Я всего лишь человек из плоти и крови.
— Не думай, — нервно ответил Кортес голосом 'пса', - просто делай. Мы в тебя верим, не зря же столько сил и времени потрачено на твоё создание. Делай!
Джокер закрыл глаза, наклонил голову и попытался сосредоточиться на своём задании. Казалось, что ещё немного и решение придёт само, но шла минута, другая, а ничего не менялось. Пират на секунду даже растерялся. Он был уверен, что не станет Кортес, или кто там ещё в нём обитает, требовать от него чего-то невыполнимого, а, значит, он это сможет. Бесконечные вспышки и не прекращающийся грохот, дребезжание растревоженных стёкол, всё это привело Феликса в странное состояние. Весь окружающий мир словно перестал существовать, осталось лишь это пасмурное небо, гремящее и полыхающее.
Упёршись руками в подоконник, Феликс внезапно почувствовал, что внутри него рождается нечто настолько сильное, что оно способно было разорвать его на мелкие кусочки. Неведомая энергия лилась по венам, наполняла собой всё его существо и причиняла чудовищную боль. Нечто обжигающее, яркое, словно кислотой проедало все его нервы. Это нечто требовало выхода, стучало в висках, вибрировало на кончиках пальцев и настойчиво просилось наружу. Не сознавая, что он делает, пират позволил себе расслабиться и выпустил неизвестную силу наружу.
Никто ничего не заметил. Никто, кроме Феликса. Белый, искрящийся вихрь легко прошёл сквозь стёкла и устремился ввысь. Пират даже залюбовался невиданным зрелищем. Сияющий поток то распадался на мириады ярких точек, то вновь соединялся в единое целое. Вскоре он достиг своей цели и разметал тяжёлые свинцовые тучи на множество мелких грязных кусков. Сквозь голубые прорехи прорвались солнечные лучи. Гроза прекратилась так же неожиданно, как и началась.
Джокер улыбнулся и обернулся к Фернандо.
— Ты этого хотел?
Старик кивнул.
— Я знал, мой мальчик, — произнёс он тягучим голосом анунака — что всё у тебя получится. Я шесть тысяч лет ждал этого момента. Теперь мы будем действовать иначе. Такое дело, как создание нового вида нельзя пускать на самотёк. — Потом он обратился к остальным уже привычным голосом Кортеса. — Сейчас, господа, Эрик проводит вас в гостевые комнаты. У нас здесь, правда, довольно скромно, но, я думаю, что вас это не смутит. Гости здесь бывают не часто.
Виктор, Мила и Рита последовали за Эриком и в комнате остались лишь Фернандо и Феликс. Ещё несколько минут они молча рассматривали друг друга, удивляясь тем переменам, которые произошли с ними за эти годы. Только сейчас Джокер осознал, насколько быстротечно время. Раньше он над этим даже не задумывался, жизнь казалась ему вечной. Он и оглянуться не успел, а Кортес уже превратился в дряхлого старика, чья жизнь уже почти закончилась.
— Отец, — обратился Феликс к своему собеседнику, пробуя на вкус это непривычное для него слово, — отец, у меня к тебе много вопросов накопилось.
Старик с трудом поднялся со стула и подошёл к пирату. Внимательно он всматривался в его глаза, что-то для себя решая, потом отвернулся и хрипло сказал:
— Я отвечу на все твои вопросы, мой мальчик, но не думаю, что мои ответы тебе понравятся.
Джокер нахмурился. Желание задавать вопросы куда-то испарилось. Иногда лучше не знать всей правды, но отступать было поздно. Не сговариваясь, они направились к столу и сели друг напротив друга. Старик тяжело дышал, руки у него тряслись, а глаза слезились. 'Интересно, каково ему, такому сильному и могущественному, почти бессмертному по человеческим меркам, существу обитать в таком дряхлом, изношенном теле? — подумал пират о том, кто назвался его отцом. Он знал, что жизнь анунаков исчисляется многими тысячелетиями и шесть тысяч лет для них — это то же, что для обычного человека 'год назад'.
