такое было. Это как сон, который невозможно вспомнить, но он всё равно не даёт покоя.
— Ты никогда не умирала и никогда не умрёшь, — ответил он, — я тебе не позволю этого. Я всегда буду рядом.
— Ну, тогда, какие могут быть сомнения? Мы летим! Когда?
— Сегодня я осмотрю свой корабль и, если с ним всё в порядке, то уже на этой неделе мы покинем Тотугу. До Нибиру рукой подать, так что, если всё будет хорошо, то скоро мы увидим то, чего до нас не видел ни один человек.
— Звучит соблазнительно и…пугающе, — призналась Рита. — Как оно там? И… — она вся напряглась, — Феликс, а ты уверен, что мы доберёмся до Нибиру? Мы не разобьёмся?
— Не знаю, честное слово, я ничего не знаю, — Джокер с трудом произнёс эти слова. — Думаю, что приземлимся мы без эксцессов, но вот сможем ли мы вернуться обратно — это уже вопрос. У тебя ещё есть время передумать.
Девушка нахмурилась. Только сейчас до неё стало доходить, что всё это не игра и Феликс действительно решил лететь на эту загадочную закрытую планету, о которой никто ничего не знает. Ей захотелось отказаться, но Рита понимала, что тогда, возможно, она навсегда потеряет любимого мужчину.
— Нет, — глухо ответила она, — я не передумала. Должен же там кто-то быть с тобой рядом и следить за тем, чтобы ты не наделал ошибок.
*****
— А Феликс меня удивил, — довольно сказал Фернандо, кутаясь в шерстяной плед и потягивая вино. — Я только в последний момент догадался, что он собирается совершить.
Они с Эриком сидели в пещере, в той самой, в которой несколько веков назад Кортес обнаружил анунака. За это время он успел обустроить её и сделал пригодной для жизни. Никто, кроме верного Эрика, не знал, что в скале, на которой раньше стоял монастырь, есть ещё и потайная пещера.
— Фери, я только вот чего не могу понять, почему ты не спас остальных? — В голосе Эрика звучал упрёк. — Их же можно было спасти, но ты никого не предупредил и теперь все они погибли. Чёртов Феликс! Надо было уничтожить, пока он не набрал силу. А теперь с ним трудно будет справиться. Я всегда говорил, что он ещё покажет себя
Кортес был почти счастлив и даже не пытался скрывать это. Впервые за их многовековое знакомство Эрик видел его в таком приподнятом настроении. Чему радуется этот безумец? Дело всей его жизни разлетелось на мелкие кусочки прямо у него на глазах.
— И он показал! Ещё и как показал! — Фернандо даже светился от гордости. — У нас всё получилось и, если я не ошибаюсь, а я не привык ошибаться, то остальные нам больше не понадобятся. Хотя, я перестраховался и всё оборудование и материалы перенёс сюда. Так что мы всегда сможем всё начать сначала. Знаешь, я никак не мог предположить, что парень решится на это. Пойти против нас — это не просто поступок, это с его стороны безумие. Эрик, кажется, у нас всё получилось! Если бы он переночевал в монастыре, а не покинул его в такой спешке, то нас бы уже не было в живых. Красота! Ты понимаешь, что я не смог рассчитать этот его ход? Он — настоящий игрок, лучший из всех, кого я видел за всю свою очень долгую жизнь.
Старик довольно потирал руки и блаженная улыбка озаряла его тёмное, изрезанное морщинами, лицо.
— Если мой мальчик пойдёт дальше, то это будет нечто! Большая игра, Эрик, это будет большая игра! Веришь, я даже не надеялся, что когда-нибудь доживу до этого дня. Только бы он решился на этот шаг. Только бы не остановился.
Эрик ничего не мог понять, но молча слушал старика, надеясь на то, что смысл сказанного им, всё- таки, станет ему ясен.
— На какой шаг, Фери, чего ты ещё ждёшь?
— Нибиру. Следующим его шагом должна стать Нибиру. О, как хорошо, что я дожил до этого дня! Спасибо тебе, дружище, что ты всегда добросовестно возвращаешь меня к жизни.
— Это не трудно, — пожал плечами Эрик, всё ещё не понимая, чему старик так радуется. — Но какова конечная цель, Фернандо? Ради чего всё это, неужели только ради игры? Я не могу понять твою логику.
Кортес снисходительно улыбнулся, закурил сигару и, пуская в потолок сизые кольца дыма, многозначительно изрёк:
— А что такое наша жизнь, Эрнест? Игра. Люди всегда играют, обдумывают каждый свой шаг и шаг предполагаемого противника. Они делают не то, что говорят, а говорят не то, что думают. Они стремятся достичь желаемого результата, ошибаются, проигрывают, но продолжают игру. Чему же ты так удивляешься, мой друг? А конечный результат всегда неизвестен, особенно, когда в игру вступает тёмная лошадка, такая, как Феликс.
— А девушка? — Единственный глаз Эрика растерянно моргал. — Что будет с девушкой? Её ты тоже сумел просчитать? Что будет, если она не захочет отдавать артефакт твоему сыну? И вообще, с чего ты взял, что она…
— Она влюбилась в Феликса, как кошка и иначе быть не могло. Как ты думаешь, Эрик, кто такая Маргарита Вершинина? Ну-ка, отгадай с трёх попыток.
Эрик опешил.
— Племянница Виктора Вершинина, — ответил он не очень уверенно, — или я чего-то не знаю? — И тут его осенило. Догадка оказалась слишком фантастической, чтобы он рискнул её озвучить. — Кто? Алекс? Значит и Виктор тоже, они же братья.
— Ох, какой же ты тугодум, мой друг, — скрипуче рассмеялся старик. — У неё ведь ещё и мать была. И Мила не первая, у кого инстинкты взяли верх над разумом. Незадолго до своей свадьбы с Алексом Алиса отдыхала здесь неподалёку. Знал бы ты, с каким отчаянным упорством она выторговывала у меня своё право на продолжение рода! — Кортес рассмеялся. — Что ты так смотришь на меня? Ты думаешь, что череп попал в руки Ритиного деда случайно? Мне пришлось пожертвовать своим правом на возвращение. Теперь Феликс может посетить Нибиру, а я, к сожалению, никогда не смогу вернуться на родину. Эти соты принадлежали когда-то мне. Алиса была Исполнителем. Забавно получилось, верно?
Рука Фернандо скользнула в карман. Он достал оттуда какой-то небольшой предмет и вдруг расхохотался, на глаза у него даже слёзы навернулись от смеха. Он закашлялся и крикнул:
— Ай, да Феликс! Ай, да стервец! Я даже не заметил, когда он мне это подсунул. Поставил, таки, эффектную точку на наших жизнях!
Эрик привстал, чтобы разглядеть то, что держал в руке Кортес. На стол упал чёрный пластиковый прямоугольник с изображённым на нём улыбающимся черепом. От возмущения Эрик даже задохнулся.
— Ну и сволочь этот твой сынок! Редкий мерзавец! Это же…
Старик продолжал смеяться. С трудом справившись с приступом смеха, он взял чёрный прямоугольник и стал вертеть его в руках, разглядывая изображение.
— Всё верно, Эрик, — произнёс он весело, — это — ЧЁРНАЯ МЕТКА!
