- Это еще надо с главным врачом согласовывать. Не так всё просто.
- Обожди, не суетись, - Герой встал, вывел ее в коридор. - Не надо так всё сразу. Важно не где лежать, а кто будет резать. Здесь хорошие хирурги, мне сказали в поликлинике.
- Ну и что? Тут на другом этаже коммерческие палаты, сказала сестра. Те же хирурги разрежут и там... Ну хорошо, это мы еще обсудим, - неожиданно быстро согласилась Джулия. - Все-таки ты не в коридоре, а то я уж боялась, когда ехала. Холодильник общий тут есть, давай я выложу тебе припасы. Чем меньше ты съешь здешней баланды, тем лучше.
Против таких приношений Герой не сопротивлялся. Как и против плейера с десятком кассет. Впрочем, ценнее было то, что в том же футляре помещался и приемник.
- Ладно, расскажи теперь толком, что случилось? И зачем тебя сразу резать?
Наверное, это правильный подход: сначала комфорт, а уж потом - диагноз.
- Ну чего, нашли вдруг опухоль на почке. Так что не резать ее нельзя. От всяких таблеток она не рассосется.
- Ну и что! Опухоли бывают всякие. Вполне добродушные, или как это доброкачественные. Так что ты держи пистолетом - хвост.
- Я и держу, - сообщил Герой. - Просто сообщаю факты.
- Ну вот и хорошо. Надо внушить себе: 'Я буду здоров, все будет хорошо!'
Объяснять Джулии, что ему теперь все равно, что с ним будет дальше, Герой не стал.
И тут появилсь Любка.
- Привет, Герка. Вот тебя куда занесло... Ой, Джулинька, ты уже здесь. Женщины звучно расцеловались. - Ну ты посмотри, куда занесло нашего дорогого красавца! И сам теперь киснет.
- Да уж, выкинул он штуку. Ну мы тут с тобой скоординируемся, верно? После операции, может быть, придется ночами подежурить. Установим график.
- Ой, прямо уже операция?
- В таких случаях, чем скорее, тем лучше, - тоном знатока объяснила Джулия. - Опухоль надо поймать вовремя, как малька, пока он не вырос вот в такого крокодила!
- Очень хорошо, если вовремя. Но ничего просто так не бывает. Значит, чем-то ты, Герка, заслужил.
Герой не нуждался в утешениях, но такое прямое злорадство его немного удивило. Все-таки сестра могла бы поахать по-женски, а не читать мораль.
- Если все получают заслуженно, значит и Пушкин заслужил, что его вовремя застрелили. И Леннон заслужил. И Гагарин. Уж он-то такой был простой парень, все его любили, а тоже заслужил, да? А уж от чахотки умирало раньше половина поэтов и ученых, когда чахотка была как теперь рак. Тоже заслуженно?
- Не нам судить. Значит, заслужил. Отвечай за себя, а не за других. Просто надо тебе понять посланный сигнал - и перестроиться. Гагарин сразу погиб, и Леннон твой, им некогда было осознать, а тебе дается сигнал: раз растет постепенно эта опухоль, значит, что-то ты неправильно делаешь. Не туда жизнь заворачиваешь.
Любка на этом свихнулась. На том, что Бог все устраивает и во все суется. Интересно, как она исповедовалась в своем кровосмесительном грехе, и что ей сказал удивленный батюшка? Или она на том и свихнулась, что кается с тех пор?
- А я еще думаю так: иногда надо принести жертву, - сообщила Джулия. - Я замечала, когда человеку очень везет, он должен в какой-то момент принести жертву судьбе: болезнью, крупным проигрышем, инцидентом автомобильным. И дальше все опять пойдет хорошо. А будешь упорствовать, не принесешь вовремя жертву - потеряешь вообще все.
И Джулия туда же. Так ведь недаром она красовалась крестом навыпуск, когда они познакомились на шоссе. Герой забыл было - а в ней эта глупость тоже сидит. Потому они с Любкой мгновенно и подружились.
- Будем считать, что возможна в природе и обратная зависимость: сначала жертва, а потом - везение, - улыбнулся Герой. - Потому что пока мне судьба ничего особенного не преподнесла.
Вот так, спустил на тормозах. Не спорить же всерьез.
- Никто не доволен своим положением, - отозвалась Джулия. - Но все довольны своим умом. А я и со стороны скажу, что ты кажешься умным, а ум вознаграждается. Будут тебе подарки судьбы, не сомневайся.
- Вот уж нет! - возмутилась Любка. - От ума все несчастья. Вознаграждается вера и простота.
- Ладно, - прервал Герой. - Не будем на общие темы. Ты полис этот принесла?
- Да уж. Нашла в твоем бардаке.
- Пойдем сразу запишем. Теперь полис важнее диагноза.
Они подошли к загородке, которая называлась 'пост'. Сестра что-то писала.
- Вот, - сказал Герой, - впишите всё, что нужно. Что я полноправный гражданин, застрахованный от всех болезней.
- Давайте. А от всех болезней тут наши доктора страхуют. Вылечат в лучшем виде.
- Скажите ему, скажите, что надо себе внушать: 'Я буду здоров!' И не киснуть, - подхватила Любка. - Вот просто верить.
- Конечно, надо верить, - подтвердила сестра милосердия. - И особенно во врачей.
Интересно, сестра родная и сестра милосердия сказали одно и то же, но слова сестры милосердия прозвучали тепло и приятно, а Любка раздражала. И с чего она решила, что он 'киснет'?
- Буду верить, - поклонился Герой. - Во врачей и в вас. Как вас зовут?
- Надя.
- Вам, Наденька, я уже верю.
Сестра милосердия была не очень молодая и не очень красивая - вряд ли Джулия могла возревновать. Но было в ней что-то доброе и домашнее, что в больнице важнее любой красоты.
- Пошли, - дернула его за руку не Джулия, а Любка. - Не мешай занятому человеку.
Ничего не оставалось, как вернуться в палату. Любка здесь еще не была.
- Ну что тут? Белье свое не нужно? А то говорят, теперь в больницах и белья нет.
- Есть. Видишь, уже застелил.
- Ну кто же так стелет! Надо пододеяльник расправить как следует. И наволочку. Дай я. И салфетку вот принесла - на тумбочку постелить. Видишь, сразу совсем другой вид. И еще - положи под подушку.
Она протянула Герою маленькую иконку.
- Нет уж, - он довольно резко отвел руку.
- Ну и напрасно. Сам рубишь сук. Джуля, скажи хоть ты ему!
- Человек сам должен дойти, - заступилась Джулия. - Принять сердцем. А иначе не поможет.
Герой с удовольствием перешел на насущную тему:
- Чуть не забыл: тут ведь каждый ходит со своей посудой, словно староверы. Так что принеси: кружку, тарелку, приборы все.
- Ну что ж ты сразу?..
Любке явно не хотелось мотаться сюда и завтра.
- Да я еще не знал, когда звонил.
- Не беспокойся, Любочка, я завтра все привезу, - успокоила всех Джулия. А теперь, наверное, пора. Мы уже утомили. Любочка, я тебя довезу.
Джулия вовремя почувствовала момент. Все-таки с ней легко.
- Ой, но тебе ж в другую сторону! Зачем тебе крюк?
- Ничего, какой же крюк.
Уже знает Любка, где Джулия живет. До чего быстро снюхались.
Герой проводил посетительниц до лифта и обеих крепко поцеловал в губы. Сначала Любку - как родственницу, и уж напоследок Джулию - как даму сердца.
Когда вернулся в палату, сосед, успевший уже отрекомендоваться академиком (без особой к тому необходимости между прочим), заговорил сам, хотя Герой никак к нему не обращался:
- Хлопочут ваши дамы, не оставят, значит. Но от палаты-то отдельной эта первая - отступила. А то
