– А визы? – напомнил Цветков.
– Утром поедете к моему адвокату. Как только откроется консульство на Марксистской, он проведет вас туда без очереди, и его человек в консульстве немедленно сделает вам краткосрочную визу. Улетите в Париж ближайшим рейсом. Сейчас я напишу на бумаге: что надо сказать таксисту, чтобы он отвез вас на виллу Васнецова. Васнецова о вашем приезде и полномочиях я предупрежу по факсу. Вопросы?
Вот это женщина! Прям как мой командир в армии!
Машина, запущенная среди ночи госпожой Сувориной, завертелась с такой скоростью, что я осознал себя, только когда уже сидел между Цветковым и Тавровым в кресле аэробуса «А- 320» авиакомпании «Эр Франс». Где-то в половине пятого дня по Москве самолет взмыл в воздух из Шереметьево-2 и понес нас в Париж – город д’Артаньяна, Робеспьера и Ширака; город уличных художников с мольбертами и уличных преступников на мотоциклах; город, который, по уверению Генриха Четвертого, «стоит мессы» и визит в который нам с готовностью оплатит госпожа Суворина, если это вдруг понадобится.
Раньше я себе и представить не мог, что визу в Францию можно оформить за пару-тройку часов. Оказывается, не только у нас, но и в неподкупной Европе всегда можно решить проблему при помощи денег. А что нельзя решить за деньги, то можно решить за большие деньги. Госпожа Суворина, невзирая на потери от разъезда с мужем, имела эти самые «большие деньги». И потому мы сейчас мчались в Париж на высоте десять тысяч метров в салоне первого класса, попивая халявные алкогольные напитки.
В аэропорту имени Шарля де Голля нас встретил шофер Васнецова. Цветков немедленно по мобильнику уведомил Суворину о нашем прибытии. Выслушав от нее дополнительные инструкции, Цветков отрывисто бросил шоферу:
– Имя, фамилия.
– Петров Игорь Данилович, – ответил тот, несколько опешив от командного голоса Цветкова.
– Правильно, – сухо отозвался Цветков. – И приметы соответствуют описанию. Теперь покажи плечо.
– Штаны снимать? – раздраженно осведомился шофер.
– Если у тебя плечо там, то снимай, – равнодушно согласился Цветков. – У тебя особая примета: на плече шрам от ножевого ранения в виде дуги сантиметров десять длиной. Показывай, или мы с тобой никуда не поедем.
Шофер вздохнул, снял пиджак, расстегнул рубашку и обнажил плечо. Разумеется, попытка гей- стриптиза в не предназначенном для оного месте не прошла незамеченной: на нас с подозрением уставился полицейский, а группа корейских туристов радостно защелкала фотоаппаратами.
– Все в порядке, можете одеваться, – разрешил Цветков тоном участкового терапевта. Шофер принялся застегивать рубашку, улыбнувшись полицейскому и показав язык корейцам, чем вызвал у них еще более бурный восторг.
Через пару часов мы прибыли на виллу Васнецова. Вилла представляла собой солидную двухэтажную постройку середины девятнадцатого века с кокетливой резной башенкой. Перед виллой раскинулся небольшой, но ухоженный сад с прекрасной лужайкой в английском стиле. Посреди лужайки был матерчатый навес вроде тех, под которыми летом ставят столики и торгуют пивом. Под навесом, невзирая на довольно прохладную погоду, сидели трое мужчин в костюмах и пили кофе. Мы подошли к ним и представились. Один был владельцем виллы Васнецовым, двое других оказались людьми мужа Сувориной: начальник службы безопасности Бурцев Евгений Евгеньевич и сотрудник этой же службы, представившийся просто как «Костя».
– Господа! Прошу меня извинить, но я вас вынужден покинуть, – сообщил Васнецов. – Будьте как дома. Ужин в девять, я дома не ужинаю. Всего хорошего!
Васнецов ушел, а мы прошли в дом и расположились в бильярдной, где был накрыт столик с выпивкой и закусками.
– Ну что же, господа! – обратился к нам Бурцев, окидывая каждого из нас пристальным взглядом. – Изложите цель вашего визита и план ваших действий.
– Мы действуем, как вы знаете, по официальному поручению Маргариты Сергеевны Сувориной, – сказал Цветков. – Дело в том, что существует реальная угроза безопасности ее детей. Согласно полученным от нее инструкциям, мы уполномочены доставить детей в Марсель и передать их с рук на руки господину Шарину Ивану Владимировичу лично. Вот, собственно, и все.
– Давайте подробнее про «реальную угрозу», – предложил Бурцев.
Цветков рассказал о нападении на дом Сувориной. Бурцев скептически улыбнулся и снисходительно обратился к Цветкову:
– Вы явно опытный в таких делах человек. Я так думаю, что до полковника ГРУ вы не в штабе дослужились. Да и ваш напарник господин Тавров погоны милицейского полковника, очевидно, не в ДПС выслужил. Неужели вам не показалось подозрительным, что нападающие легко проникли на охраняемую вооруженной охраной виллу, связали четверых охранников, прислугу и хозяйку дома?
– Оказывать сопротивление в таких случаях нецелесообразно, – вмешался Тавров.
– Вот именно! – согласился Цветков. – Почему вас это настораживает?
– Само по себе это не настораживает, – ответил Бурцев. – Но почему госпожа Суворина, полагая, что ее дети во Франции находятся в опасности, велела вам доставить детей не домой, а на яхту, принадлежащую фактически уже бывшему мужу?
– Потому что, как мы имели возможность убедиться, дом оказался небезопасен! – напомнил Цветков.
– Да, весьма убедительно, – с усмешкой согласился Бурцев. – А теперь позвольте рассказать, как ситуация представляется Ивану Владимировичу. Мы везем детей в Марсель, и тут вы обращаетесь к ближайшему полицейскому с жалобой, что вы являетесь жертвой насилия, точно так же, как и несчастные дети, которых силой должны доставить на яхту их жестокого и коварного отца. Все это подкрепляется переданной через российское посольство жалобой госпожи Сувориной. Меня и Костю задерживают по обвинению в похищении, вынуждают дать показания против господина Шарина как организатора похищения своих собственных детей, – и дальше госпожа Суворина устраивает полноценный бракоразводный процесс, имея все козыри на руках! Согласитесь, что эта версия выглядит гораздо более убедительной.
– Как мы сможем обратиться к полицейскому, если ни слова не знаем по-французски? – воскликнул я. Но Бурцев хорошо подготовился к встрече.
– Господин Цветков знает французский в совершенстве, – напомнил он. – Неужели вы этого не знаете?
– Не собираюсь вас разубеждать, – сдержанно отозвался Цветков. – Госпожа Суворина наняла нас для выполнения разового задания, и в ее тайные замыслы, если таковые действительно имеются, мы не посвящены. Но ее поручение мы должны выполнить, поскольку связаны условиями договора. Поэтому предлагаю отложить до лучших времен ваши увлекательные конспирологические экзерсисы и перейти к делу. Конкретно: как вы предлагаете организовать доставку детей к их отцу, чтобы успокоить ваши подозрения?
Бурцев мгновенье подумал, потом принялся излагать свой план действий:
– Значит, так: вы лично везете на скоростном поезде детей в Марсель. Отправление с Лионского вокзала, через три часа вы уже в Марселе. Мы едем в том же поезде, но в другом вагоне, так что если вы действительно обеспокоены возможным похищением детей, то не теряйте бдительности. В Марселе вы, выйдя к вокзалу, возьмете такси и отвезете детей к форту Сен-Жан. Рядом с фортом находится стоянка океанских яхт. Яхта господина Шарина называется «Гаронна». Подъедете на машине как можно ближе к яхте и передадите детей господину Шарину. Все! Вы знаете, как пишется «Гаронна» по-французски, чтобы не запутаться?
– Спасибо, знаю, – вежливо отозвался Цветков. – Далеко ехать от вокзала?
– Нет, и вокзал, и форт находятся в центре, – ответил Бурцев. – Минут десять езды, не больше. Еще есть вопросы?
– Вопросов нет, есть пожелания, – решил я напомнить об актуальном. – Из-за перелета и смены часовых поясов я потерял чувство времени. Не пора ли ужинать?
