'Мне не жаль, не жаль Самого себя, Только жалко мне Зелена сада. Во зеленом саду Есть три деревца: Первое деревцо — Кипарисово, Другое деревцо — Сладка яблонька, Третье деревцо — Зелена груша. Кипарис древо — Родной батюшка; Сладка яблонька — Родна матушка. Зелена груша — Молода жена. II Как по морю-моречку по Хвалынскому Плывут, восплывают тридцать кораблей: Один-от кораблик поперед бежит, Он бежит-бежит, соколом летит. На том ли на кораблике Рыжков атаман. 'Гребите вы, молодцы, подгребайте, Своих белых рученек не жалейте! Как за нами, за молодцами, три погони: Первая погонюшка — то солдаты, Вторая погонюшка — то гусары, Третья погонюшка — донски казаки. Первой погонюшки не боюся, Второй-то погонюшки не страшуся, Третьей же погонюшки я боюся'. То не пулечка свинцовая пролетает, Не калено ядрышко прилетает. Атамана Рыжкова убивает. III Не шуми-ка ты, не греми, Мать зелена дубравушка! Не мешай-ка ты, не мешай Мне, молодцу, думу думати! Ах, приходит же на дубравушку, Приходит невзгода. Вот невзгодушка да на дубравушку — Зимонька холодна. Исповысушит, исповыкрутит Все листья-коренья Как на крутеньком и на прекрасненьком Был я на ярочке, Как на желтеньком на рассыпчатом На мелком песочке. Что не черные-то в поле Вороны слетались, — Слеталися-собиралися Молодцы ребятушки. Вы солдатушки, вы молоденьки, Вы новобраны! Получили ли вы, ребятушки, Царские присяги? Что ж ты, реченька, что ж( ты, быстрая, Долго не проходишь? Ледок тоненький, ледок осенненький Долго не проносишь? Наших милых голубушек Долго не провозишь? Наши милые голубушки Сами переедут. Известная былина-песня 'Соезжает князь Михайло со широкого подворья', рассказывающая об убийстве свекровью невестки, в сибирских тюрьмах известна до мельчайший подробностей и даже представляет лучший, полнейший вариант. В Сибири одно убийство служит поводом к двум новым убийствам:
Вынимает князь Михайло Из ножен булатный ножик: Он пронзает свое сердце, Он пронзает ретивое. Как возговорит его матушка родима: 'Ахти, злодейка я, согрешила, Три души я погубила: Се-де сына, се невестку, Се младенца во утробе!'} В сибирских тюрьмах есть еще несколько песен, общеупотребительных и любимых арестантами, несмотря на то, что они, по достоинству, сродни кисло-сладким романсам песенников. Решаюсь привести только три в образчик и в доказательство, что другие, подобные им, и знать не стоит.
Первая
