опустился на стул, взял карты и заявил: — Сделайте игру!
Снова деньги, снова сдал Колычев карты и снова открыл двух козырных тузов. Комплект!
— Невероятно!
— Черт возьми!
— Этак без сапог уйдешь! — раздались возгласы, а Колычев собрал деньги и снова сказал: — Сделайте игру.
Игроки разгорячились. Старая примета, что после двух взятых третья бита. И на стол посыпались удвоенные, утроенные ставки.
Колычев опять сдал карты и открыл на этот раз — четырех козырей!
— Невозможно! Что же это! Вот так съемка!
Колычев приподнялся собрать выигрыш, как вдруг раздался голос, покрывший общий шум и поразивший всех, как выстрел.
— Господа! — резко прокричал кто-то.
Патмосов быстро оглянулся и увидел молодого офицера. Он был красен, и глаза его горели негодованием.
— Господа, я требую, чтобы были сосчитаны и проверены карты!
— Что-о? — выпрямился Колычев, бледнея. — Что вы хотите этим сказать?
— Ничего-с! Просто требую проверки, после нее я готов дать объяснения!
— Проверить! Старшину! Это невероятно! — вдруг со всех сторон послышались озлобленные голоса.
— Что за подлость! — закричал, наливаясь кровью, нотариус. — Какая проверка?
— Мерзавцы! — проговорил подрядчик с презрением, но кругом с неистовством кричали: 'Проверить!' — и чьи-то руки быстро высовывались из толпы и хватали со стола не взятые Колычевым ставки.
Колычев стал бледнее бумаги. На губах его выдавилась презрительная улыбка, и глаза метали огонь. Позади его Свищев кричал:
— Старшину сюда!
Патмосов побледнел и почувствовал, как липкий, холодный пот выступил на его теле.
Он все понял! В тот момент, когда рыжий усач поднял спор из-за сдачи, карты были обменяны.
Колычев погиб, и он, старая лиса, допустил эту погибель!
Если бы не толпа, сдавившая его со всех сторон, он бы упал.
— Позвольте, господа! — протискиваясь в толпе, произнес дежурный старшина. — В чем дело?
Колычев разжал губы.
— Вот господин поручик требует проверки всех карт, — сказал он.
— На каком основании? — строго спросил старшина.
— Да-с? Как он смеет? — воскликнул горячий нотариус.
— И смею! — запальчиво произнес офицер. — Считаю невероятным такое счастье и прошу проверки. Я отвечаю!
— И ответите! — глухо произнес Колычев.
— Во всякое время! — поклонился ему офицер. — Если…
— Вы извините, Михаил Андреевич? — сказал старшина и собрал карты.
— Пожалуйста! — ответил Колычев, продолжая стоять. Только теперь он оперся на стол руками.
— Вы помогите, Петр Степанович! — обратился старшина к нотариусу и, заняв место, начал быстро считать карты.
Во всем зале наступила гробовая тишина. Все давно бросили играть и окружили большой стол тесной толпой.
Патмосов слышал в тишине биение своего сердца и не спускал взгляда с Колычева.
Старшина сбрасывал по две карты и громко считал, а нотариус тут же делал проверку.
— 28, 30, 32!
— Верно, верно, верно!
— 56, 58, 60!
— Верно!
— 100!
— Верно!
Старшина поднял руку и показал четыре карты.
— Счет верен! — сказал он. — Две колоды, 104 карты!
— Я прошу разложить карты по фигурам и очкам! — выкрикнул тот же офицер.
— По фигурам! Просим! Разложить! — снова раздались голоса.
— Небывалая подлость! — закричал нотариус.
— Вы мне ответите за это! — крикнул ему офицер.
Старшина вопросительно взглянул на Колычева.
Тот нервно передернул плечами и усмехнулся.
— Прошу и я! — сказал он.
Старшина и нотариус собрали снова карты и начали раскладку.
Опять наступила мертвая тишина. Нотариус и старшина стали выбрасывать тузов. Вдруг нотариус поднял руку с картой и замер. Колычев взглянул и покачнулся.
— Что у вас? — спросил тихо старшина.
— Покажите карту! — закричали голоса. Нотариус бросил на стол карту. Третий туз червей!
Старшина бросил на стол четвертого туза!
— Что же это? — пролепетал растерянно Колычев.
— Я прошу смотреть дальше! — закричал офицер. Старшина растерялся, нотариус был теперь бледен.
Что это? Что?
10 валетов, 11 восьмерок и только 4 двойки, 6 десяток.
Рыжий господин вдруг выдвинулся к столу.
— Очень просто! Была подменена талия, 17 карт были сброшены, а так как упавшие 17 были неизвестны, то вот и путаница!
— Вор! Шулер! Отдай назад деньги!
— Господа, я ручаюсь! — надсаживаясь, закричал старшина.
— А это что? — вдруг заревел Свищев и на глазах у всех вытащил из кармана Колычева карты.
— Мошенник! Протокол! Пусть отдаст деньги!
Колычев выпрямился во весь рост и стал шевелить побледневшими губами, но слова не вылетали из его сдавленного горла.
Вдруг он с отчаянием взмахнул руками и бросился от стола.
Толпа невольно расступилась от его порыва.
Он побежал к лестнице.
Толпа опомнилась и пришла в неистовую ярость.
— Держите его! Ловите! — закричали кругом. — Вор!
— Он нас два месяца обыгрывал! — ревел Свищев. Патмосов очнулся от ужаса и, быстро найдя Пафнутьева, сказал ему:
— Поезжай в сыскное. Спроси телефон. Звони во все части. Пусть оповестят все гостиницы, чтобы задержали его, он не переживет! Понял?
Пафнутьев кивнул и бросился со всех ног к выходу.
— Поймать, схватить! Я разъясню все завтра. Теперь его спасти! — бормотал Патмосов, торопливо занимая телефонную будку. — Барышня, дайте номер 14–73!.. Благодарю! Откуда говорят? Кто? Отлично! Пожалуйста, как только вернется ваш барин, скажите ему, что господин Патмосов все объяснил! Поняли? Все объяснил! Попросите барыню не оставлять барина ни на минуту. Я сейчас приеду!.. Все!.. Алло! Барыня! Дайте номер 5-0-7! Благодарю! Кто у телефона? Так! Барин дома? Попросите его к телефону! Андрей Федорович, вы? Здравствйте! Это я! Патмосов! Из клуба! Случилась беда! Оденьтесь. Я еду к вам!
