двадцати четырех артиллерийских и минометных батарей, не считая тридцати пяти тяжелых минометов и сотни шестиствольных установок. Пятнадцать пушек стреляли снарядами в тысячу килограммов на сорок километров. Восемьсот шестьдесят два квартала в городе - и каждый из них связан друг с другом единой оборонительной системой.
По городу Вернер фон Шлиден, которому присвоили недавно звание майора, шел пешком, многие улицы были перекрыты баррикадами, колючей проволокой и рогатками. На машине его путь удлинился бы в несколько раз. Он не знал, зачем его вызывают в гестапо, но днем раньше звонил Вильгельм Хорст и предупредил, что хочет его видеть у себя. Майор Вернер фон Шлиден пересек площадь перед Северным вокзалом и вошел в узкий проулок, в глубине которого находилось здание главного отдела гестапо. Теперь дорогу сюда перекрывал полосатый шлагбаум, охраняемый четырьмя эсэсовцами, по два с каждой стороны.
Один из них проверил документы майора и лениво показал рукой, что тот может пройти по тротуару с левой стороны, где не было ограды.
В приемной Хорста Вернер уже не увидел той миловидной женщины в форме шарфюрера СС - кажется, ее звали Элен, - которую он заметил прошлой осенью, во время первого визита к оберштурмбанфюреру.
Вместо нее за пишущей машинкой возвышался здоровенный парень с гривой рыжих, почти огненных волос, в черном мундире, который был ему явно тесен. Марлевая повязка закрывала его лоб, заставляя топорщиться рыжую шевелюру спереди. Вернера никто не встречал ни у входа, ни в приемной. Рыжий эсэсовец не обращал на него ни малейшего внимания и стучал на машинке. Майор в нерешительности остановился, хотел было обратиться к секретарю в черном мундире, но в это время дверь из кабинета Хорста отворилась, и оттуда вышел оберштурмбанфюрер. Увидев Вернера, он, улыбаясь, поприветствовал его, обнял за плечи и повел к себе.
- Вот что, майор, - сказал Хорст, когда они уселись поудобнее и закурили, - нам или, точнее, мне лично необходимо вот такое количество взрывчатки. - Он протянул фон Шлидену исписанный цифрами листок.
Вернер быстро пробежал его и откинулся на спинку кресла.
- Ого! - сказал он. - Куда так много? Ведь этого хватит, чтобы взорвать весь Кенигсберг...
- Не преувеличивай, Вернер. Так уж и весь Кенигсберг... И не задавай лишних вопросов. Ты должен представить мне списки частей и отдельных складов, где мы возьмем эту взрывчатку. Разбросай общее количество так, чтоб в частях ничего не заподозрили.
- И мне снова сопровождать тебя. Вилли?
- В этом необходимости нет. Твоя задача сугубо техническая. С остальным мы справимся сами.
- Все будет исполнено, - ответил Вернер. - Этот листок я могу взять с собой?
- О да! Только не потеряй... И еще... Подождите, Вернер! - обращаясь вдруг на 'вы', сказал Хорст.
Уже поднявшийся из кресла Вернер фон Шлиден внимательно посмотрел на оберштурмбанфюрера и снова сел.
- Где-то вы были неосторожны, майор, - сказал Хорст. - Я нарушаю служебный долг, но вы мой друг, Вернер, в наше время это, пожалуй, единственная ценность.
- Я не понимаю вас, Вилли.
- Не буду вас ни о чем спрашивать - вы делаете свое дело, я делаю свое. Но учтите: вами интересуется оберст фон Динклер.
- Фон Динклер? Но ведь его святая обязанность интересоваться всеми офицерами, поскольку он возглавляет военную контрразведку...
'Очень хорошо, - подумал Вернер, - дезинформация Слесаря сработала. Партия 'Три лица Януса' развертывается по всем правилам. А правила установили мы сами. Спасибо товарищам! Теперь ты мой самый надежный телохранитель, Вилли Хорст'.
- Ладно, - сказал Вильгельм Хорст, - оставим этот разговор. Я вам ничего не говорил. Но имейте в виду, Вернер, это гораздо серьезнее, чем вы думаете. Говорю вам об этом как друг и...
- Договаривайте, Вилли.
- В другой раз, дорогой Вернер, в другой раз!
На скрещении дорог Метгеттен - Кенигсберг и Кенигсберг - Пиллау стоял коренастый обер-лейтенант танкист.
Он переминался с ноги на ногу и нетерпеливо поглядывал в сторону от Кенигсберга - верно, ожидал попутную машину.
Некоторое время шоссе было пустынным, и офицер несколько раз с явным раздражением смотрел на часы.
Наконец со стороны Метгеттена показался приземистый пятнистый бронетранспортер. Когда он выехал на основное шоссе и стал выворачивать влево, на Кенигсберг, офицер решительно шагнул на середину дороги и поднял вверх руку.
Водитель резко затормозил и приоткрыл дверцу. Офицер сел рядом, и машина двинулась вперед.
В районе Иудиттена бронетранспортер остановил патруль полиции порядка. Не вставая с места, офицер протянул старшему патруля служебное удостоверение. Старший приложил два пальца к козырьку шапки. Водитель сидел неподвижно за рычагами.
- Можете ехать, - сказал старший патруля, - только возьмите влево, через Амалиенау. Впереди дорога перекрыта - разбирают развалины после ночной бомбардировки.
Через час после того как офицер-танкист остановил на шоссе бронетранспортер, его можно было увидеть у здания Центрального телеграфа, а через два часа он был уже неподалеку от форта 'Дер Дона'.
Если б комендант лагеря военнопленных встретил этого офицера на улице, вряд ли он узнал бы в нем русского, давно ликвидированного службой СД. Август Гайлитис, в кармане которого лежали безупречные документы, отлично справлялся с ролью немецкого офицера.
Вернер фон Шлиден не любил приглашать к себе в гости. С друзьями он встречался на их квартирах, в ресторане или еще где-нибудь. Но это обстоятельство никем не замечалось, ведь кошелек Вернера всегда был широко открыт для приятелей, друзей и собутыльников, и этого для них было достаточно.
На этот раз майор изменил своим привычкам. Сегодня у него в гостях был оберштурмфюрер СС Гельмут фон Дитрих.
Причина для кутежа имелась основательная: присвоение фон Шлидену майорского чина.
...Гельмут фон Дитрих опоздал на целый час, и Вернер стал уже беспокоиться, что тот не придет совсем.
За тщательно завешенными окнами моросил теплый весенний дождь. За окнами в сгустившихся сумерках притаился большой истерзанный город.
Вернер фон Шлиден занимал уютную квартиру из трех комнат в одном из кварталов Шарлоттенбурга. Обставленная старинной мебелью, квартира эта ничем не выдавала холостяцкого положения ее хозяина.
Саксофон, замурлыкал очередное танго, и майор склонил голову, приглашая Ирму. Вдруг раздался звонок, Вернер извинился и пошел открывать;
- Доннерветтер! - сказал Гельмут вместо приветствия. - Тысяча извинений, Вернер. Никак не мог выбраться. Этот твой Хорст...
- Почему мой? - возразил фон Шлиден, принимая мокрую шинель оберштурмфюрера. - Он скорее твой, Гельмут. Но лучше поздно, чем никогда. Идем, я тебя познакомлю...
- Вы пойдете в Кенигсберг на связь со Слесарем, - сказал подполковник Климов Августу Гайлитису.
После их памятной встречи в дивизионном 'Смерше' и сдачи всех материалов и сведении, принесенных Гайлитисом, Алексей Николаевич приказал ему отдыхать,трое суток, набираться сил для выполнения нового задания.
Но уже на второй день Гайлитис явился к подполковнику и сказал, что считает преступным отдыхать, когда кругом такое делается, и что он уже наотдыхался, когда валялся в сарае на сене с простреленной
