- Позвольте узнать, почему?
- Не будет шансов еще больше пасть в моих глазах.
Жак вдруг почувствовал раскаяние. Он заставил бедное дитя страдать, и совершенно напрасно. Несмотря на весь свой цинизм, он не мог себе простить, что причинил ей боль, сыграв с ней злую шутку. Это было ее первое чувство, а он так насмехался над ним.
- Бог заступился за вас, - сказал он, - я бы никогда не простил себе, если б Боннар не помешал осуществиться моим намерениям.
- Давайте все забудем... Вы устали и вам нужно выспаться.
- И вам тоже, Мария.
- Я теперь не усну, - грустно сказала она. - До свидания... - И направилась к двери, но, прежде, чем она ее открыла, он был уже рядом.
- Мария! - воскликнул он, и его голос не позволял сомневаться в искренности его чувств. - Я клянусь вам, что есть только одна вещь на свете, которая мешает мне жениться на вас, - это уважение моей семьи, которое я потеряю, если женюсь на девушке низшего сословия. Уверяю, что с той минуты, как я вас увидел, я понял, что на всей земле не найдется другой женщины, которую я смогу полюбить... Поэтому в моем сердце навсегда останется память о вас. Навсегда.
Она отвернулась, чтобы он не видел ее слез. Она знала, что если не уйдет сейчас же, то разрыдается прямо здесь; он тут же начнет утешать ее, и тогда она пропала.
Он ласково притянул ее к себе и поцеловал в дрожащие губы. Потом отстранился сам и, легонько подтолкнув к двери, тихо и нерешительно сказал:
- Спокойной ночи, Мария... И прощайте.
Он уехал рано утром, когда Мария еще спала.
Глава третья
ИГРАЛЬНЫЙ ДОМ НА МЕДВЕЖЬЕЙ УЛИЦЕ
На углу Медвежьей улицы, где она выходит на площадь, по требованию полиции горел фонарь. Он светил едва-едва, но достаточно, чтобы игральный дом мадам Бриго хорошо просматривался издалека.
Однажды летним вечером 1637 года Жак шел по площади в сопровождении своего брата, Пьера Диэля, господина де Водрока, недовольно поглядывая на тускло освещенный игральный дом. Он шел сюда в первый раз, и сам никогда бы до этого не додумался. Он всегда уступал настояниям своего младшего брата, к которому питал снисходительно-отеческое отношение.
Пьер регулярно посещал салон мадам Бриго, Жак же находил его атмосферу неподходящей; игральный дом казался ему благодатной почвой для всяких сомнительных делишек, интриг и любовных приключений, поданных под видом невинного времяпровождения - двух партий ландскнехта. Каждый вечер туда захаживал месье Фуке - президент Американской островной компании. Седовласый, с лицом, похожим на сморщенную тыкву, он важно восседал, жонглируя пистолями, и никогда не говорил о том, что было его главным занятием, - о табаке, сахаре и плантациях индиго, а также пряностях с островов Карибского моря.
Конечно, в игральном доме не обходилось без скандалов, но во избежание и без того дурной славы, постоянные посетители ввели неписаное правило все ссоры и споры о долгах должны разрешаться в двадцать четыре часа и где-нибудь подальше от салона.
Пьер Диэль имел репутацию игрока по высоким ставкам. Удача не всегда благоволила ему, и все знали, что часто ему приходится раскалывать своего дядю - Белена д'Энабюка - на кругленькую сумму, чтобы расплатиться с долгами. Однако благодаря его молодости подобное поведение ему прощалось.
Жаку Диэлю, напротив, приписывали расчетливый холодный ум. Несмотря на то, что ему не было еще и тридцати, дядя уже доверял ему важные и деликатные поручения, после которых тот всегда возвращался с победой.
Сейчас все говорили о бриге, который несколько недель назад сошел со стапелей в Дьеппе; бриге, построенном специально для Белена в то время, когда строительство кораблей во Франции было полностью остановлено.
Они уже почти вошли в подъезд, но тут Жак заколебался.
- Не знаю, зачем только я тебе уступил, брат, - сказал он, - сегодня такой приятный вечер, что я бы лучше провел его где-нибудь на свежем воздухе, чем сидя взаперти в вонючем помещении.
- Там будет президент Фуке, - объяснил Пьер, - ты же знаешь, Жак, как я хочу получить пост в Американской островной компании. Вспомни, что говорил дядя. Колонии - это блестящее будущее для деятельной молодежи, несмотря на тамошний климат.
Жак дружески похлопал брата по плечу.
- Только не забывай, Пьер, что на острове Сент-Киттс или на Мартинике ты вряд ли найдешь мадам Бриго, а также ее игральный дом!
Пьер приготовился что-то ответить, но тут к подъезду подлетела карета, и из нее выскочил щеголеватый молодой дворянин.
- Ты знаешь Константа д'Обинэ, сына поэта? - спросил он Жака.
Тот покачал головой.
- Только понаслышке... Говорят, он задира и авантюрист, и вообще, свободен от каких-либо принципов.
- Осторожно, вот он...
Напудренный, как маркиз, к ним приближался Констант д'Обинэ. Завидев Пьера, он воскликнул с преувеличенной веселостью:
- Водрок! Какими судьбами! Рад видеть тебя. Был бы ты здесь вчера. Слышал, какую шутку сыграла со мной горькая судьбина? Теперь буду вынужден следить за моими честными друзьями, вот так, дорогой.
- Я, вроде, слышал, ты был помолвлен?
Обинэ расхохотался. Его пронзительный визгливый смех действовал Жаку на нервы.
- Да, - закивал он, - было много болтовни о соединении моей семьи с семьей сеньора де ля Ланна, вассала герцога д'Эпернона. А теперь намечаются узы между господином Константом д'Обинэ и девицей Жанной де Кардильяк.
Пьер повернулся к брату.
- Позволь представить тебе моего брата, Жака Диэля дю Парке...
- Я слышал о вас, - заметил Констант, - кажется, ваш дядюшка доволен вами сверх всякой меры, и именно благодаря вам тот самый корабль сошел со стапелей в этом году.
- Вы явно преувеличиваете, - сухо сказал Жак, - все, что я сделал, это выполнил поручение дяди... В любом случае, моя роль была ничтожной... - он остановился, и д'Обинэ уловил на его лице странное выражение.
- Хотя есть причины об этом жалеть, - добавил он с расстановкой, - мне только раз пришлось побывать в Дьеппе, чтобы устроить корабельные дела... А хотелось бы еще.
Похлопывая по плечам, д'Обинэ подталкивал компанию к игральному залу.
- Вам пришлось расстаться там с какой-нибудь чаровницей, не так ли, дю Парке? - сказал он, улыбаясь. - Эх, вам бы мои годы, юный друг, вы бы так устали от чужих жен, что вряд ли бы захотели иметь свою... Такую, чтобы хоть вы верили, что она именно ваша. Ох уж эти женщины!
Жак не ответил. Пьер открыл дверь, и салон встретил их веселым звяканьем пляшущих по столам пистолей и крон. Зал был переполнен.
- Вист или ландскнехт? - спросил Констант д'Обинэ, - ты сыграешь со мной сегодня, Водрок?
- Я бы с удовольствием, но должен отомстить виконту де Тюрло. Я дал слово... Очень сожалею.
- Я тоже сожалею, дорогой друг, - сказал он с низким поклоном, тогда, если вы не против, я вас оставлю?.. Пойду поищу удачи где-нибудь еще.
