— Хорошо, лапа. Делай, как знаешь.
Зайдя в вестибюль, они направились к свободному лифту. Щелкнул стартер, лифтер захлопнул двери и провозгласил свое обычное: «Этажи, пожалуйста». Шестой, третий и девятый. Рэндалл подождал, пока обслужат других пассажиров, и только потом сказал: «Тринадцатый».
Лифтер недоуменно обернулся.
— Могу отвезти тебя, парень, на двенадцатый и на четырнадцатый, а пополам дели их сам.
— Чего?
— Нету у нас тринадцатого. А если бы был, никто не стал бы снимать там помещение.
— Что-то ты ошибаешься. Я был на тринадцатом сегодня утром. По взгляду, которым лифтер одарил Рэндалла, было видно, что он с трудом сдерживается.
— Смотрите сами.
Секунда быстрого подъема, затем остановка.
— Двенадцатый.
Дальше кабина пошла медленнее. Число двенадцать уползло из поля зрения, а затем сменилось другим.
— Четырнадцатый. Ну и какой выберете?
— Извините, — несколько неуверенно выговорил Рэндалл. — Какая-то глупая ошибка. Я действительно был здесь утром и думал, что запомнил этаж.
— А может, восемнадцатый, — попытался прийти ему на помощь лифтер. — Восьмерку часто путают с тройкой. А кого вы ищете?
— «Детеридж и компания», это ювелирная фирма.
— Только не в нашем корпусе, — покачал головой лифтер. — Здесь нет никаких ювелиров и никаких Детериджей.
— Вы уверены?
Вместо ответа лифтер опустил кабину на десятый этаж.
— Попробуйте узнать в десять-ноль-один. Там администрация корпуса. Нет, у них нет съемщиков по фамилии Детеридж. Нет, у них нет ни ювелиров, ни даже торговцев ювелирными изделиями. Возможно, джентльмен перепутал, и ему нужен корпус «Апекс», а не «Акме»? Рэндадл поблагодарил администратора и удалился, порядком ошарашенный.
Все это время Синтия хранила полное молчание. Теперь она заговорила.
— Слушай, Тедди…
— Да? Что тебе?
— Мы можем подняться на самый верх и обследовать все здание, этаж за этажом.
— Чего ради? Будь здесь эта фирма, в конторе здания знали бы об этом.
— А может, они знают, но не говорят. Во всей этой истории есть что-то очень сомнительное. В таком здании можно спрятать целый этаж, замаскировав его дверь под гладкую стену.
— Да нет, глупости. Просто у меня поехала крыша, вот и все. Отвела бы ты меня к психиатру.
— Никакие это не глупости, и головой ты пока не повредился. Чем отсчитывается высота в лифте? Этажи. Замаскируй этаж, чтобы его не было видно, и никто никогда не догадается, что он вообще существует. Возможно, мы вышли на что-то очень крупное.
Синтия и сама не больно-то верила своим доводам, но ликовала, что ее мужу необходимо сейчас чем-нибудь заняться. Рэндалл начал было спорить, но затем сдержался.
— А как же лестницы? Уж с лестницы-то этаж не пропустишь.
— Не знаю, может, и с лестницами устроен какой-нибудь фокус. Вот мы и постараемся это выяснить. Пошли.
Однако никаких фокусов не было и в помине. Между двенадцатым и четырнадцатым этажами они насчитали восемнадцать ступенек — ровно столько же, как и между любыми двумя соседними этажами. Они прошли все здание сверху донизу и прочитали надпись на матовом стекле каждой двери. На это потребовалось довольно много времени — Синтия наотрез отвергла предложенный мужем вариант — разделиться, и каждому осматривать по половине этажа. Она не хотела ни на секунду терять его из виду.
И нигде ни тринадцатого этажа, ни двери с надписью «Детеридж и компания». И никаких ювелирных фирм, хотя бы и с другим названием. Даже простое чтение названий фирм на дверях требовало уйму времени; чтобы зайти под тем или иным предлогом в каждую фирму не хватило бы и суток.
Рэндалл смотрел на дверь с надписью «Прайд, Гринвей, Гамильтон, Стейнболт, Картер и Гринвей, адвокаты».
— За это время, — задумчиво сказал он, — надпись на двери могли и поменять.
— Только уж не на этой, — указала на адвокатскую контору Синтия. — Да и вообще, если это было декорацией, они могли изменить все подчистую, до неузнаваемости.
Однако несмотря на уверенный тон, она смотрела на невинно выглядевшую надпись с растущим волнением. При всей своей доступности административное здание — место удивительно скрытное. Звукоизолирующие стены, плотные жалюзи и ничего не говорящие названия фирм. В таком месте может произойти, что угодно, в самом буквальном смысле — что угодно. И никто не узнает. И никто не поинтересуется. Никто даже ничего и не заметит. Никаких полицейских, обходящих свой участок; соседи, расстояние до которых — толщина стенки, могли бы с тем же успехом находиться на Луне, даже уборщица не зайдет, если съемщик этого не хочет. Администрация заинтересуется арендатором в одном- единственном случае — если тот не внесет арендную плату в срок. Можете совершать преступления по своему вкусу и набивать шкафы широким ассортиментом трупов.
Синтия зябко поежилась.
— Пошли дальше, Тедди. Надо спешить.
Осмотрев остаток здания быстро, как только могли, они вернулись в вестибюль. Вид человеческик лиц и солнечной свет несколько успокоили Синтию, хотя они и не нашли загадочную фирму.
Остановившись на ступеньке, Рэндалл растерянно огляделся.
— Как ты думаешь, а может, мы и вправду были в другом здании? — спросил он с сомнением в голосе.
— Ни в коем разе. Видишь этот табачный киоск? Я знаю каждое мушиное пятнышко на его витрине.
— Тогда где же решение?
— Решением будет ленч. Пошли.
— О'кей, только я, пожалуй, перейду на жидкую диету.
Синтия кое-как заставила мужа закусить третью дозу виски тарелкой гуляша из говяжьей тушенки. Выпив в довершение две чашки кофе, он оказался трезвым, как стеклышко, и еще более несчастным, чем прежде.
— Син…
— Да, Тедди?
— Так что же это со мной случилось?
— Я думаю, — медленно ответила Синтия, — что мы стали жертвой великолепного, высокопрофессионального гипноза.
— Вот и я так думаю — теперь. Или это, или у меня и вправду крыша поехала. Так что пусть будет гипноз. Хотелось бы только знать — для чего это все?
Синтия рассеянно водила вилкой по тарелке.
— А вот я не уверена, что мне хочется знать. Знаешь, Тедди, что мне хочется сделать?
— Что?
— Отослать мистеру Хогу эти пять сотен с запиской, что мы не можем ему помочь и поэтому возвращаем деньги.
Рэндалл явно был поражен.
— Вернуть деньги? Силы небесные!
По лицу Синтии можно было подумать, что ее поймали на совершенно непристойном предложении, однако она не отступала.
