— Постойте — Алика осенило. — Вы не просто ее знаете? Тогда, в машине, она думала, что я Влад, и что-то сказала о вас. Что же она сказала? Кажется, она упрекнула Владика в том, что он решил сделать из нее…
Алик вспомнил тот разговор до последнего слова и, ошарашенный невероятной догадкой, замолчал.
— Олег, ты должен меня выслушать. Пожалуйста, только без истерик, — Ян Олегович потянулся за новой сигарой.
— Это вы? Это все из-за вас? Так? Где она?
— Я понятия не имею, где она. Успокойся. Сядь, я прошу тебя. Ты все сейчас узнаешь.
Ян Олегович прикрыл ладонью глаза и несколько минут, раскачиваясь в кресле, молчал. Алик подошел к столику и налил себе еще рюмку.
— Ну, я жду, — бесцеремонно обратился он к поникшему в одно мгновенье старику.
— В тот вечер, когда ты должен был с ней встретится, а ее не оказалось на месте… — Ян Олегович говорил очень медленно, с остановкой на каждом слове, — она была у меня.
— Об этом я уже догадался. Что вам от нее нужно? О чем вы говорили?
— Я попросил ее стать женой… — при последнем слове Алика даже передернуло, — стать женой моего сына.
— Что?
— Она отказалась, и тогда я дал ей неделю на размышление, сказав, что все равно будет по- моему.
— Какого еще сына? — закричал Алик.
— Тебя. Ты — мой сын, — он убрал ладонь, которой все это время прикрывал глаза. Они были влажными он набежавших слез.
Таня стояла по колено в воде. Маленькая горная речушка Тиса даже в самый сильный зной была прохладной. Здесь, на берегу этой живописной реки, в окружении Карпат разместился уютный городок Хуст. Вернее сказать, что в бассейне реки Тисы — не совсем горы, а Закарпатская низменность. Но горы действительно есть, невысокие и пологие, сплошь покрытые дубовыми и черноольховыми лесами. Она не была здесь уже лет пятнадцать. Тут у нее жила двоюродная тетка по маминой линии, и будучи еще школьницей, она часто гостила у этой радушной женщины. Решение поехать именно сюда Таня приняла утром, так и не сумев заснуть после странного сна. Она подумала, что сможет погостить здесь две недели, пока вернется Алик. А потом она нашла бы способ сообщить ему, что у нее все в порядке. О Яне Олеговиче она старалась не думать. В конце концов, он не Интерпол, хотя в его могуществе она не сомневалась.
Выйдя из воды, она уселась на берегу и стала наблюдать за быстрым течением речки. Года три подряд, когда ей было лет семнадцать и больше, она приезжала сюда по туристическим путевкам, а когда они заканчивались, оставалась еще на недельку у тетки Гани. С туристической группой она исходила всю Западную Украину вдоль и поперек. Были тут и восхождения на горы, и плаванье на байдарках, и посещение старинных полуразвалившихся замков в Мукачеве и где-то еще, она уже не помнила. Как это было здорово и весело. Сколько у нее всегда было новых впечатлений и поклонников! Вечерами они пели у костра под гитару и ночевали в палатке. Какая-то у них песня забавная была на мотив 'В нашем доме поселился замечательный сосед'. Таня зажмурилась от солнечных бликов на воде, сейчас она вспомнит, как-то так:
Я стою у ресторана На подъемах и на спусках,
Замуж поздно, Вытирая пот с ушей,
Сдохнуть рано, От такой большой нагрузки
Не пойти ли в турпоход, Не споешь, как соловей…
Может, кто и подберет.
Больше не помнила. Таня засмеялась, подумав, какая актуальная для нее песенка. Полжизни прожила, и никакого толка. Если через неделю ничего не изменится, значит… Что? Ну что она сделает? Таня задумалась. Или вернется и примет предложение Яна, чего она делать не хочет, или спрыгнет с моста в Тису. К слову, о Тисе. Она, как подобает всем горным речкам, узкая, быстрая и мелководная, в некоторых местах можно перейти вброд. Но если выдалось дождливое лето — все менялось, собственно, как и по весне, когда в горах таял снег. Посередине река достаточно глубокая, со множеством водоворотов. Когда вода высокая, то не такая уж безобидная эта Тиса, особенно для таких пловцов, как Таня.
Она поднялась и пошла в сторону города, скоро вернется тетка, нужно ей помочь с ужином.
После всех известий, которые свалились на Алика, он был в не себе. Мужчина сел на скамейку и закрыл глаза. Ян Олегович молчал, боясь нарушить тишину.
Не так он представлял себе этот момент. Ой, не так. Но что случилось, то случилось.
Минут через десять Алик открыл глаза и спросил:
— Значит, я не Олег Яковлевич, а Янович? — почему-то зло посмотрел на новоявленного отца.
— Да, Янович, — кратко ответил тот.
— Теперь многое понятно. И откуда у матери были деньги на учебу, и мое продвижение по службе, и ваша благосклонность, — Алик нервно засмеялся. — Скажите, папа, отчего же вы ждали, пока мне исполнится тридцать три? Почему не открылись раньше?
— Пока ты был маленьким, у меня была семья. Я не мог всем заявить о твоем существовании. А когда ты стал постарше, а потом и вовсе взрослым, я боялся, что ты будешь презирать меня.
— А как это все вышло?
— Спроси у матери.
— Ладно, с этим я позже разберусь, — Алик потер виски. — Я другого не пойму: как вам пришло в голову, опережая события, просить Таню выйти за меня замуж? Кстати, она знает, что я ваш сын?
— Нет. Поэтому, наверное, так яростно отказалась. А ведь я ей предложил очень выгодные условия.
— Зачем? Объясните мне, бестолковому! Зачем? Ведь она даже не знает о том, что я ее люблю! — Алик опять пришел в бешенство.
— Все это время я знал о каждом твоем шаге. Я знал, что Владик попросил тебя о сюрпризе для своей женщины, и ты взялся наблюдать за ней, чтобы понять характер. Ты же такой педант. Это мне Влад рассказал. А я наблюдал за тобой, и когда понял, что ты влюблен, решил тебе поспособствовать, вот и все.
— Ага, вы еще скажите, что подорвали самолет, на котором летел Влад. Не вижу логики.
— Самолет разбился сам.
— А-я-яй, как же вам повезло! Нет, но это какой-то ужас. Это немыслимо! Я — взрослый мужчина, и со своими женщинами разберусь сам. В конце концов, я могу просто получить от нее отказ. И что тогда?
— Вот на этот случай я и предложил ей сделку. Ты — единственное, что у меня осталось на этом свете. Я хотел, чтобы ты был счастлив.
— Это невероятно! Я просто не могу объяснить ваши поступки. Насильно сделать человека счастливым невозможно. Поэтому, я спрашиваю — зачем?
— Затем, сын мой, что однажды я уже допустил одну оплошность.
— То есть?
— Дело в том, что я, хоть и косвенно, виновен в смерти твоей невесты Лены. Прости.
Алик побледнел.
— Я ухожу…
Ян Олегович посмотрел на него с тревогой и грустью… Он не знал, что ему сказать.
Алик сделал несколько шагов, остановился и развернувшись, тихо произнес:
— Если к завтрашнему вечеру вы не скажете мне, где моя Таня, пеняйте на себя…
После ухода Алика Ян Олегович позвал к себе людей. Распоряжения были краткими и четкими. Нужно было убедиться, что Тани действительно нет в городе, и если это так, то выяснить, куда она могла уехать. После трех часов кропотливой работы в квартире Татьяны без труда отыскали письма от ее мамы, которая
