– Что ж, не исключено.
Немного помолчав, Мадлен продолжала:
– А знаешь, что мне кажется странным? Окна, выходящие во двор особняка. Помню, когда я как-то раз смотрела на них вечером, ни в одном из них не горел свет. Мне это показалось необычным, ведь был только одиннадцатый час.
Томас пожал плечами:
– Может быть, барон рано лег спать. Мадлен рассмеялась:
– Неужели барон Ротбери производит впечатление человека, который рано ложится спать?
Томас покачал головой:
– Нет, не производит. Они опять помолчали.
– Предположим, – вновь заговорила Мадлен, – что его дом бьш перестроен изнутри – для того чтобы проложить в нем... потайные коридоры. – Она взглянула на своего спутника, но в темноте не смогла рассмотреть выражения его лица.
– Предположим, – кивнул Томас.
Мадлен казалось, что она разгадала тайну особняка. Она нисколько не сомневалась в том, что в доме барона имеются потайные коридоры.
– Томас, но зачем он приказал их построить? Для чего это ему потребовалось?
Он в задумчивости пробормотал:
– Ты полагаешь, для того, чтобы прятать опиум? И для того, чтобы переходить из комнаты в комнату незамеченным?
Остановившись, Мадлен вытащила руку из муфты и схватила Томаса за рукав. Он взглянул на нее вопросительно, и она прошептала:
– Барон мне кое-что сказал.
Даже в темноте Мадлен заметила, что Томас нахмурился.
– Что именно?
– Ротбери хочет, чтобы я пришла к нему ночью на свидание. Хотя он выразился несколько иначе. Я сказала, что не стоит этого делать, потому что можно наткнуться на кого-нибудь из слуг и его репутация пострадает, – именно так должна была отреагировать на это предложение порядочная женщина, и именно этих слов барон от меня ждал... Так вот, он в ответ заявил, что в особняк можно попасть не только через парадную дверь, но и другими путями.
Томас шумно выдохнул и спросил:
– Он сказал это, когда вы были одни? Мадлен кивнула.
– Да, в библиотеке. Видишь ли, барон хотел... – Она потупилась. – Он хотел... поухаживать за мной наедине. Мне же хотелось с ним поговорить, чтобы нам никто не мешал. И я предложила пойти в библиотеку. Предложила пойти в эту комнату только потому, что мне хотелось взглянуть на коллекцию книг. Но коллекции, как я уже сказала, не существует. – Мадлен прищелкнула языком и покачала головой. – То, что это может отразиться на моей репутации, его, естественно, не волновало. Мужчин такого сорта подобные вещи не волнуют.
Томас едва заметно улыбнулся.
– Но не верится, что он хочет показать мне потайной коридор, – продолжала Мадлен. – Может, он просто собирается провести меня в дом через черный ход?
Томас покачал головой:
– Чтобы наткнуться на кого-нибудь из слуг? Нет, едва ли. Хочешь знать, что я думаю?
– Ты еще спрашиваешь? – ухмыльнулась Мадлен. Еще несколько капель упало на капюшон ее пальто.
Томас, взглянув на темное ночное небо, заметил:
– Дождь усиливается.
– И я скоро окончательно замерзну, – пробормотала Мадлен.
Томас молча шагнул к ней, обнял за плечи и, прижав к себе, снова зашагал по тропинке.
– А думаю я вот что, Мадлен... Особняк барона действительно очень старый, возможно, он построен даже раньше, чем считают местные жители. И в течение времени дом не раз перестраивался – что-то нужно было обновить, что-то изменить. Мне кажется, за стенами некоторых комнат есть потайные ходы. Очень может быть, что таких ходов множество. Кроме того, в особняк можно попасть не только через парадную дверь, очевидно, есть и другие способы.
Мадлен кивнула:
– Подземные туннели...
– Может быть, туннели, а может, один туннель. Я начинаю подозревать, что именно так барон проносит в дом ящики с опиумом. И похоже, он делает это самостоятельно, так что даже слуги ни о чем не догадываются.
– А может, слуги ему помогают? Вряд ли они станут болтать. Никому ведь не хочется лишиться места.
– Верно, не станут болтать, – согласился Томас. – Но люди в таких случаях проявляют осторожность. Так что не думаю, что он доверяет слугам. И барон не будет вносить в дом ящики с украденным опиумом
