рассматривал съехавшихся красавиц и со вздохом отвернулся. Ни одной, хотя бы чуть напоминавшей княгиню Хорешани! А остроумный везир, опасаясь змея-искусителя, не показал свою дочь. Говорят, она подобна спелому гранату и расцветающей лилии. Усмехнувшись, Хосро спросил Гульшари, почему она сочла удобным не представить царю княжну, как обещала. Ведь Магдана может напомнить, что не все розы увяли в метехском саду.
Взволнованная пышным празднеством, чему способствовал приезд Зураба, сияющая Гульшари совсем позабыла о Магдане. Дальновидный мирза прав, сейчас как раз время представить царю обольстительный цветок. И Гульшари поспешила в покои княжны.
Навстречу ей уже бежали прислужницы, растерянно размахивая руками:
- Княжна спряталась в саду!..
- Напрасно говоришь, княжна купается в бассейне!
- Чтоб вам на язык сорока плюнула!
Звонкие пощечины, щедро расточаемые Гульшари, пресекли спор прислужниц...
Гостеприимец приказал слугам бить в серебряный шар. Вардан поспешил закончить приветствие пожеланием Симону Второму процарствовать не меньше двухсот лет. Тут чубукчи решил, что теперь пора, и едва слышно прошептал:
- Светлый князь, нигде не могут найти княжну.
Осторожно выбравшись из зала с оранжевыми птицами, Шадиман поспешил в комнату 'мечты и размышлений'. Но едва распахнул дверь, в гневе и изумлении застыл на пороге:
- Кто сюда входил?!
- Светлый князь, - просунулся в щель двери чубукчи, - я уже выпытывал у стражников. Одно твердят: кроме княжны - никто. Разве пропустили бы?!
- Пригласи сюда княжну!
Шадиману хотелось выкрикнуть: 'Приволоки за косы!' Но чубукчи все же не больше чем слуга. И Шадиман повторил:
- Пригласи!
Чубукчи хотелось выкрикнуть, что княжна исчезла, но ведь князь Шадиман его господин, и чубукчи безнадежно прохрипел:
- Слушаю и повинуюсь!
А Шадиман в суеверном ужасе взирал на растерзанное деревце: 'Неужели так погибнут мои взлелеянные долгими годами замыслы о возрождении блеска княжеского сословия? Вот валяются лимончики, затоптанные плоды моих чаяний! Как ждал я налитых солнцем моих питомцев! Сколько забот уделил я им! Но она ли совершила злодеяние?! Может, судьба прокралась сюда?! Судьбу ни один страж не задержит!.. Она входит то в легком, словно облако, покрывале, неся в руках рог изобилия, изобилия удач и счастья, или входит в тяжелом, словно туча, плаще, неся сосуд с несчастьями... Судьба! Госпожа жизни! Ее любовь и ненависть одинаково страшны...'
Шадиман не заметил, как спустились сумерки. Чубукчи стоял у порога, не смея нарушить тяжелое безмолвие.
- Не нашел? - Шадиман резко обернулся.
- Весь замок перевернули, светлый князь.
- Напрасно шум подымаете! Вели Квешелю и молодому Отару оседлать коней и выехать к старому пасечнику - пусть там живут, пока о них не вспомню... Дай по кисету с марчили, не следует обременять 'пастуха пчел'. Потом скрытно ищи везде, в Тбилиси и за стенами города. Понял?
- Все понял, светлый князь...
- Достань праздничную куладжу и лучшие драгоценности! Скоро начнется пир...
На следующий день, едва Шадиман проснулся, чубукчи несмело доложил, что княгиня Гульшари, просит князя пожаловать к ней. Шадиман усмехнулся: профазанила приманку, теперь будет хвостом вертеть.
И действительно, едва Шадиман вошел, Гульшари растерянно и тревожно сообщила ему об исчезновении Магданы. Из Тбилиси никак не могла выехать ворота стерегут верные Андукапару дружинники. Из Метехи тоже нет, ибо у ворот личная охрана Андукапара... Остается одна страшная возможность, но... и там, на скалистых отрогах, нависших над Курой, стража Андукапара. Значит, если не бросилась в реку от 'приятного' жениха, то, наверно, ангелы живую на небо взяли. Может, Зураб догонит?
- Слушаю тебя, моя прекрасная Гульшари, и удивляюсь, о чем ты говоришь?
- О чем? - изумилась Гульшари. - О твоей дочери...
- О ней я сам позаботился... Подумай, моя княгиня: Зураб приехал, не расторгнув брака. В какое двусмысленное положение попала моя Магдана! А я? Так вот, решил избавить себя от ядовитых взглядов придворных...
- Что же ты сделал, Шадиман?
- Отправил вчера Магдану в Марабду в сопровождении верных мне мсахури.
- В Марабду Магдана не поехала. Стражники клянутся, что не открывали ворот ни для кого...
- А на что мне ворота? Разве ты забыла про подземную дорогу?
- Но почему от меня скрыл? Разве я и Андукапар тебе не самые верные друзья? - Гульшари в замешательстве смотрела на Шадимана.
- Боялся, начнешь отговаривать, ведь у тебя на мою дочь свои планы были, - и, будто не заметив смущения Гульшари, продолжал: - Пусть Зураб раньше разведется с Дареджан, потом... потом получит Магдану. Должен помнить, она дочь князя Шадимана Бараташвили... Тебя попрошу об этом любезно поведать Зурабу.
- А для придворных?
- Скажи, внезапно захотела Магдана посетить Марабду, там ведь могила матери...
Поговорив о минувшем удачном пире и приеме князей, Шадиман вежливо склонился, поцеловал ленту на платье Гульшари и спокойно направился в свои покои.
О многом следует подумать. Шадиман растянулся на тахте, подложив под голову мутаку. 'Князья охотно остались на пятидневное совещание, охотно говорят о предоставлении дружин для царского войска, охотно обещают монеты на драку с 'барсами'... Кажется, о Теймуразе никто не подозревает. А может, не верят слухам? Хосро решил так повернуть совещание, чтобы совсем разубедить князей в возможности прихода Теймураза. Наступил час спаять князей. Зураб Эристави Арагвский поможет... уже помог! Царевич Хосро прав: Зураб изменит всем, но только не княжескому сословию'.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Сквозь едва заметные трещины, словно из подземного мира, просачивался тягучий серый сумрак, заполняя бесконечный, то сужающийся, то вновь расширяющийся каменный коридор.
В похолодевшей руке Магданы догорала восьмая свеча, отбрасывая тусклые, расплывчатые блики, которые испуганно трепетали на влажных плитах свода, нависшего над Магданой.
Путь впереди мог преградить внезапный обвал, за каждым изгибом подстерегал Магдану слепой рок, но она ликовала так, словно шла по благоухающей долине, где певчие птицы возносили к голубому простору гимн пленительной свободы.
Едва мерцал огарок, роняя расплавленный воск на крупные камни перстней. 'Странно, - думала Магдана, - почему игуменья Нино подарила ровно восемь свечей? Быть может, не хватит и тысячи светильников, чтобы пройти от молельни царицы, в которой обитает теперь ведьма со скалистых вершин Арша, до каменной стены, за которой зеленеет лес, манящий пленниц'.
Но что это?! Магдана остановилась, напряженно вглядываясь. Что это пламенеет вдали?! Утренняя заря, заливающая безбрежный простор оранжевыми озерами?! Яростный огонь, столбом вырывающийся из-под земли?! Нет, это робкая полоска света, связывающая вечную мглу с вечным светилом. Быстрей, Магдана! Еще одно усилие! Выскобли узким ножом известь в стене, - ты услышишь гулкое падение камня, и перед тобой возникнет пещера, как грань перехода из небытия в жизнь. Такое счастье здесь когда-то уже испытывала казашка Зугза, спасая царицу Тэкле... Спасая от... от твоего отца, князя Шадимана, от злобного Андукапара. Но Магдана медлила - куда, куда ей торопиться?
Ничто не нарушало лесной тишины, ни беспорядочный лай своры гончих, ни топот коней, ни угрожающие раскаты рожков. Погоня не угрожала беглянке или возможно, пронеслась стороной. Но кто мог выдать ее дорогу? Гульшари не знала тайны молельни, охраняемой влахернской божьей матерью. Шадиман
