— Нет-нет, господин посол, я ничуть не преувеличиваю. Более того, я прошу вас использовать все ваше мужество и проницательность, чтобы разрешить определенного рода сомнение, которое в настоящий момент овладело выдающимися умами в нашем государстве. Вы, конечно, знаете, о чем идет речь?
— Признаюсь, я не совсем понимаю вас, Ваше превосходительство. Я полагал, что моя миссия ограничивается лишь передачей императорского послания.
— Для этого ее не стоило бы поручать столь выдающемуся человеку, как вы.
Статс-секретарь глянул в окно, за которым в утреннем тумане проступал императорский парк — пруд, купы деревьев, размытые очертания беседки с загнутой крышей — и продолжил:
— Говорят, вы сведущи в древней истории?
— Это так, история весьма занимает меня.
— И какая же тема занимает вас более других?
— О, это совсем незначительная тема. Я даже думаю, не крамольная ли она?
— Назовите же ее, господин Ли Ван Вэй, — мягко, но настойчиво попросил статс-секретарь.
— История «рыжеволосых варваров» Азии. Иначе говоря, азиатских белых.
— Многие знают этот миф. Но что говорит история?
— История темна и запутана, Ваше превосходительство. Одно можно сказать несомненно — народы с белой кожей, голубыми глазами и рыжими волосами всегда играли важную роль в Азии, появляясь в разное время под разными именами — динлины, усуни, хягасы…
Разговаривая, чиновники вышли на галерею, мягко ступая по полу, выложенному квадратами речной гальки. С внутренней стороны галереи шла белая стена павильона, прорезанная ступенчатыми оконными нишами, с внешней — высокий каменный борт, на который опирались круглые деревянные колонны. Статс-секретарь провел рукой по столбу, покрытому старым, шершавым на ощупь, лаком.
— Вы сведущий человек, господин Ли Ван Вэй. Тем легче мне довести до вас весьма деликатное поручение, которое прямо касается истории.
— Я весь внимание, Ваше превосходительство.
— Вы, конечно, знаете об этих русских, столь прискорбно быстро распространившихся по просторам Сибири. Их выход на Амур создал проблему по соседству с родиной нашей династии — Манчжурией. Отсюда и пристальный интерес к этим варварам, показавшим себя весьма серьезным противником в недавней войне за Албазин. Их немного, но они уже возвели крепость на Амуре и упорно сражались за нее.
— Но мы заняли Албазин, Ваше превосходительство, — заметил посол.
— Да, это так. Учеными, приближенными ко двору, была высказана гипотеза, что эти русские варвары суть «рыжие демоны»— голубоглазый народ усуней, в древние времена воевавший с Поднебесной и теперь снова возвратившийся к нашим границам. Это предположение многое объясняет, и потому желательно проверить, так ли это. А также вызнать вооружение, устройство крепостей и состояние русских войск, ныне воюющих с кыргызами Хоорая. Кстати, мне донесли, что этим летом кыргызский каган планирует большой поход на Красноярскую крепость.
— Я не знал этого, — заметил посол, — что, джун-гары поджимают?
— Очевидно, так. Вы знаете, конечно, о секретном политическом плане, который ныне обсуждается при дворе?
— Относительно Джунгарии и Синьцзяна? Значит, Империя все же пойдет на Запад?
— Это воля Неба, господин Ли Ван Вэй. Конечно, мы пойдем на Запад, все дальше и дальше. Что же касается джунгарского направления нашей политики, было бы неплохо связать его с кыргызским — для взаимного подкрепления. Вы понимаете, о чем я говорю?
Господин Ли Ван Вэй задумчиво посмотрел на парковый пруд. Поверхность воды, растворенная в светлеющем тумане, чуть колыхалась, проходя под узким мостиком, сложенным из ноздреватых камней. Слышался щебет невидимых птиц, неторопливый плеск весел; пахло водой, перекопанной землей и дымком, поднимавшимся от жаровни.
— Кажется, я понял вас, господин статс-секретарь. — Господин Ли Ван Вэй слегка поклонился.
— Тогда счастливой дороги, и помните, что Его величество очень рассчитывает на вас.
— Приложу все усилия.
Завершив беседу, чиновники разошлись. Выйдя за фигурные ворота парка, Мастер посмотрел на улицу, на которой лежал тонкий слой желтоватой пыли. У ворот парка его ждал великолепный белый конь — потомок древних «небесных жеребцов», некогда славившихся на всю Азию. Рядом, верхом на вороном коне, ожидал телохранитель — крупный широкоплечий китаец, одетый в длинный кафтан плотного бордового шелка, черные штаны и черные сапоги на толстой подошве. На голове воинственного щеголя красовалась островерхая шапка под цвет кафтана, отороченная темным собольим мехом, на боку длинный прямой меч. Сняв повод с кованого крюка, Мастер сел в седло, и они двинулись по широкой прямой улице.
— Ты готов к отъезду, Чен? — спросил посол.
— Да, Ши-фу, сегодня в школу приходили уездные стражники. Сказали, нужно платить налоги. Я думал, в этом веке не платят налогов.
— Их платили во все века. Налоги, Чен, есть основа человеческой цивилизации — ты что, забыл лекции в американском университете? Сначала боги дали людям огонь, потом налоги.
— А потом рекламу?
— Нет, выборы. Ну все, пошутили, и будет. Со стражниками разберутся без тебя, а ты уезжаешь сегодня. Встретишься с купеческим караваном в Хайфы — не, на северной границе; пойдешь у них начальником охраны. В верховья Енисея монголы пригонят грузовое судно. В степи к кыргызам будете спускаться по воде. Мы с тобой встретимся в Саянах либо уже в степи.
