- Привет, блудные сыны!
- И ты уж здесь?
- Чердак болит - надо чего-то делать...
- Небось баба-то деньги на обед дала, а ты - на стакан...
- Тут тебе обед, тут тебе и завтрак.
- Пиво-то не больно хорошее.
- Вроде бы как подсоленное.
- Эх, вот я в Костроме был - там и пиво! И палатка на каждом шагу, прямо из цистерны дуют. И вино тут под видом пива, и бутерброды... Пивовар у них хороший - вкус в самую точку попадает. И пьяных-то у них не видать, не как у нас - валяются. Выпьешь за углом два стакана, да без закуски... Вот тебе и все. А там этого нет. Там чинно, благородно. Пару кружек да бутерброд...
- Еще по одной?
- Вали!
- Не опоздаем?
- Ничего не сделается...
- А вот я в Саратове летом был. Там тоже пиво - сколько хочешь. Приезжает прям в улицу железная бочка, как у нас квасом торгуют. И все валят - кто с ведром, кто со жбаном, кто с чем...
- Это что... Тут в шестьдесят третьем, кажись, году - морозы-то зимой были сильные. . И вот у нас на межрайонной базе все красное вино - вермут там, портвейн - все замерзло Да бутылки и полопались... Ну, чего?.. Списали все. А мужики, кто на базе работает, достали чан, развели костер и давай их греть прямо с осколками. Потом через решето процеживали... Тоже ведрами домой таскали...
- Вон у меня брат в ГАИ работает, рассказывал. В Чудинове на шоссе машина с водкой перевернулась... Все до одной бутылки побились... Ну, водка вся в канаву стекла и так-то лужей стала... Милиция еще только едет, а мужики чудиновские уже на четвереньках ползут... Ведь что думали?.. Тряпки в луже мочили и в ведра выжимали. Откуда-то у них тут и тряпки, и ведра сразу взялись... Еще милиция только едет, а уж они на четвереньках ползут...
- Привет.
- Трешь, мнешь, как живешь? Яйца катаешь, как поживаешь?
- Живем по-херовски, курим папироски...
- Раздевайтесь, так не отпущен!
- Давай пальто подержу.
- Ты чего так пьешь?
- У меня баба заболела Рот открыла, закрыть не может. Орет, орет... Совсем сбесилась.
- Ну, да. Вальс - плиз! Две коленки вверх, две вниз...
- Ты чего пьешь, не торопишься?
- Пускай мастер торопится. Мне - чего?
- Эх, работа...
- На той-то неделе мы хорошо работали. Четыре дня энергии не было. Асфальтовый завод, вторчермет, сельхозтехника - три предприятия стояли...
- Ну и чего?
- А ничего. Крановщик, видно, пьяный на машине ехал, да провод и оборвал. Они в тот же день его уделали, а потом три дня начальники спорили: ты плати! - нет, ты плати, нет, ты... Четыре дня. Акт не подписывали. А всего-то дела - надо было монтерам на литровку дать...
- Вот где смех, килограмм двадцать...
- Смех смехом, а она все кверх мехом.
- А ты - чего? На больничном был?
- В командировку ездил, елки зеленые...
- В Москве побывал...
- Да ни хера я ее не видел, Москву-ту!
- Пьяный был?
- И то бы лучше... Дачу одному уделывали...
- Дачу?
- Вот, елки зеленые, чего бывает. Вызывает меня мастер. Говорит: 'Надо на несколько дней в Москву съездить'.
- 'Не могу, - говорю, - я сейчас крышу крою'. - 'Нет,
- говорит, - я больше такого человека не найду. Не подходит больше никто к этому делу...' Ну и поехали. Начальник, мастер, шофер и я. На пульмане, ЗИЛ-150. Полный был загружен. Я после-то узнал. Нашей конторе плиты бетонные во как нужны. А этот, чья дача, он в Москве плитами заведует... Дескать, вы мне дачу уделайте, а я вам - плиты... Сам начальник конторы поехал, елки зеленые... Работал у меня - я как за бригадира был. Мы там все четверо вкалывали, будь здоров - по шестнадцать часов. У нас в пульмане - кольца бетонные, трубы, тес. Колодец ему вырыли, насос поставили, бочку для душа на три метра захерачили... Доволен, гад, был. Все рыбкой сушеной угощал, лещиками... Начальник-то с мастером пить боялись, а я - мне чего? Наливай! Чудеса, елки зеленые!
- Вот.
- Вот. Дали ему год, отсидел он двенадцать месяцев и вышел досрочно...
- Айда, ребята...
- А ты чего?
- Я еще посижу. Ничто им... Башка трещит...
- Здорово!
- Ты чего?
- Я ногу сломал...
- Вот елки зеленые!
- Если бы ты ногу сломал, ты б сейчас здесь не был.
- Пошли, ребята!
- Не, честно... Я, понимаешь, ногу сломал. С воза упал. Я сейчас в отпуске. В деревне, у матери. Дочку привез в интернат. У меня жена в девятый раз с ума сошла. Она у меня у тещи, у своей матери. Девчонка все понимает, двенадцатый год... Не хочет в интернат. Я тут близко над стеклянным магазином живу. Мне две комнаты от фабрики дали. Я сейчас в город от матери ехал, со мной кондукторша знакомая попалась. Моя первая любовь. В армию меня провожала. Плакала. Теперь замужем, двое детей. Денег с меня не взяла Я теперь сам не свой. С воза свалился, ногу сломал... Я там в совхозе подрабатываю. Я с вилами наверх залез, а тракторист дернул. Вот до сих пор все болит. К врачу надо идти. Я у матери утром курице голову оттяпал. Суп сегодня будет. Я сам - в отпуске. Жена у меня, понимаешь, в десятый раз с ума сошла.. Слушай, парень, будь друг, купи мне пачку 'Прибоя'? Спасибо, друг... А может, еще по одной выпьем?.. Не хочешь? Ну, не хочешь - как хочешь...
декабрь 1970
На бывшей Больничной улице между двух вполне благополучных и даже процветающих собратьев - справа каменный, слева бревенчатый - стоит черный старый деревянный дом. Передняя стена его завалилась назад, и от этого глазницы трех застекленных окон обращены в небо, как у покойника... В стеклах отражаются облака и синева. Крыша тоже осела, в самой середине конька получилась седловина. Дому как будто перебили хребет.
Здесь живет Вася Дыль-дыль.
Жена его давным-давно бросила...
Всюду дрова: поленья, кряжи, бревна - вдоль заборов и под навесами, в кучах и штабелями... Их пилят ручными и мотоциклетными пилами, колют - кха! - топорами, швыряют, таскают, складывают в поленицы.
Кажется, поднеси спичку к любому месту - и спалишь до тла весь городишко...
Еще одна летняя примета - везде ремонт, стройка. Кроют заново и красят крыши, подрубают углы, пристраивают новые верандочки и коридоры, подводят кирпичные фундаменты...
И по ночам на спящих улочках урчат грузовики с погашенными фарами подвозят и сбрасывают ворованное: доски, шифер, кирпич, тес...
Сегодня ехал в лифте с этой нижней соседкой, с его бывшей мадам... Нет-нет, ничего... И размер подходящий - мой размер... Пардон, бывший мой...
В глазах только, пожалуй, есть что-то несытое... А так оно все очень ладно устроено. Подобные
