умираем, умирает не только наше тело, умирает и наш оперативный ум. Все, что мы прочитали, все, что мы поняли, вся наша мудрость, вся наша глупость, все наши вагоны, поезда, облака, наше тело – все это умирает. Что же не умирает? Не умирает наш созерцательный ум. Но как же быть человеку, который за всю жизнь не смог уделить внимания своему созерцательному уму? Который был занят только расчетами, устройством, заботами, операциями? Что значит повернуться от оперативного ума к уму созерцательному? Это значит повернуться от временного к вечному. Что означает мысль, что созерцательный ум не умирает? Подумайте об этом? Умирает тело, умирают чувства, умирают знания, вычитанные или полученные в личном опыте, – все гибнет. Мы строим всю жизнь Вавилонскую башню, а потом все обрушивается. Но что- то не умирает, и это что-то и есть наше сознание, наш 'пустой' созерцательный ум, такой как небо, по которому плывут облака. Небо в нас не умирает. Но если мы за всю жизнь ни разу не посмотрели на небо? Если мы сами не стали небом?
Вернемся к состояниям. У нас у каждого есть определенный набор состояний. У меня такой набор состояний, а у него иной, я люблю чай, а он – кофе, я люблю вино, он любит пиво, я люблю блондинок, а он – брюнеток. Что такое 'я', что такое субъект? Это образ. Что такое образ? Образ – это набор стереотипов. Попробуйте сейчас последовать за мной в эту очень зыбкую область оглядки на самого себя. Все наши страдания происходят от того, что мир не видит нас такими, какими мы себя видим. Мы бьемся из последних сил, чтобы быть хорошими, но нас не понимают ни родные, ни друзья. Мы достигли потрясающих совершенств, но этого никто не видит. Или видят недостаточно правильно. А самое главное – это страдания оттого, что я живу не так, как я должен жить. Я делаю не то, что я должен делать. Что делать, как выйти из этого положения? Буддизм говорит: отпустить все это. Подумайте, что такое отпустить? Отпустить свое 'я'. Отпустить свои стереотипы. Мужчины и женщины, молодые люди и девушки знают, что их отношения с людьми противоположного пола полны стереотипов. И эти стереотипы пугают нас самих. Мы ведем себя с одной девушкой так же, как с другой и с третьей. С одним мужчиной так же, как с другим, с третьим. Мы оказываемся в том же самом месте. Мы стереотипизированы. И это наше 'я'. Можем ли мы отказаться от своего 'я'? Что такое стереотип? Что такое оперативный ум? Все эти вопросы я задаю, чтобы вернуть вас к той третьей парадигме, которая начинается с внимания к состояниям. Подобно тому, как есть оперативный ум и есть созерцательный ум, есть обычные, оперативные состояния и есть высшие, или созерцательные, состояния. Оперативные состояния – это те, которые я перечислил. Они, как спички, могут быть помещены в спичечную коробку. Созерцательное состояние – это спичечная коробка. Все наши оперативные состояния, которые помогают нам жить, они нужны только для тех или иных операций. Мы их не берем с собой туда, куда мы уходим. Берем ли, вообще, мы с собой свое 'я', когда умираем? Христиане говорят, что, конечно, берем и что душа отделяется от тела, но я смотрю несколько пессимистичнее на этот вопрос. Только если человек соберет богатство на небе, он после смерти может рассчитывать на место на небе. Только если человек обращен к своим высшим состояниям, тогда он действительно
Таковы три предложенные вашему вниманию парадигмы. Первая связана с институциализированной религией в ее современном состоянии – будь то христианство, мусульманство, иудаизм, – и она намечает высокие духовные перспективы. Вторая связана с просветлением, она определяет динамику духовного опыта и делает высокие религиозные идеалы конкретной целью, к которой можно приблизиться через опыт просветления. Третья связана с созерцанием и с культивацией состояний, с иерархией состояний. Все три парадигмы говорят об одном и том же, однако каждая последующая приближает и конкретизирует нашу задачу. И между ними нет противоречий.
То, о чем мы сегодня говорили, можно назвать практической духовностью. Речь шла о сознательном повороте к практической духовности, к обретению собственного духовного опыта, и давайте посмотрим, куда нас ведет этот поворот. Не будем забывать, что мы с вами испорчены десятилетиями пропаганды современных психологических идей, согласно которым человек – это некоторое психическое пространство, до отказа наполненное архетипами и комплексами, которые находятся в состоянии постоянного конфликта. Религии же, в свою очередь, утверждают, что в человеке живут высокие и низкие побуждения, и между ними идет нескончаемая борьба. Однако радость и мудрость не живут в современном человеке. Современный человек должен вернуться туда, где живут радость, мудрость, свет. Есть мир реальности, но мы утратили с ним конкретную связь. Это реальный мир, и путь в него известен религиям –христианству, иудаизму и мусульманству. Но мы сегодня редко способны пройти этим трудным путем. Мы уже или еще не готовы для этого.
Эту реальность намного яснее и мягче рисует религия просветления, утверждающая, что у человека, достигшего просветления, никто не спросит, как он туда добрался. А если человек – христианин или мусульманин, праведник или грешник, но не достиг света, то все остальное бесполезно. И наконец, идея культивации состояний дает путь к этой реальности, ступени приближения к ней.
Я хочу подытожить. То, что я говорил, удивительно просто. Мне кажется, что мне было бы легче объяснить все это восьмилетним детям. Речь идет не об идеях – мало ли на свете прекрасных идей! – речь идет о той энергии и о той уверенности, которые нам нужны, когда мы делаем – в христианской или в любой другой парадигме – усилие поворота от внешнего к внутреннему, от оперативного к созерцательному, от сна к пробуждению. На самом деле не идеи важны. Важно движение. Не томление, а действие. Сколько на свете людей, которые бесконечно томятся по Истине. Им недостает силы желания. Вам не нужны идеи, когда вы хотите пить. Вы хотите пить, и вы находите воду и пьете. Но как пробудить в человеке жажду? Речь идет о предельной серьезности каждого из нас по отношению к самому себе. Бессмысленно работать напоказ. Самое трудное из всего, что я говорю, – это жажда и действие, а не бесконечное томление. Томление приносит утомление. Жажда может принести утоление, если мы будем внимательны к себе, к своим состояниям. Логика просветления очень простая, однако не приходится рассчитывать на то, что нам будет дано просветление без наших усилий.
Каждый из пришедших сюда уже прошел немалый путь духовных поисков. У нас было немало разочарований, но были и проблески света, понимания, радости. То, о чем мы говорим сегодня, – это не технология успеха. Нельзя, прослушав курс по психотехнологии, достичь просветления. Методики рассчитаны на группы, а просветление глубоко индивидуально. Нет двух людей, у которых одна и та же судьба, у которых одна и та же внутренняя биография и один и тот же путь. И есть такая вещь, как опыт, связанный с работой с людьми, связанный с работой над самим собой. Есть такая вещь, как атмосфера совместной работы, совместного делания. Поэтому христиане объединяются в церкви, буддисты объединяются в сангхи. Одному человеку практически невозможно создать устойчивую доминанту стремления к пробуждению. Однако объединение на этой основе создает между людьми отношения нового качества, порождает человека нового качества. Община созерцателей отличается от общества оперативных работников. Люди, обращенные в себя, удивительно красивы. Но очень трудно концентрироваться на решении этой задачи одному. Отвлекает тысяча вещей: жизнь, работа, трусливая мысль: 'А не занимаюсь ли я ерундой?' Вот поэтому время от времени собираются люди, которым это нужно и интересно.
Пару месяцев назад у меня был практикум в Нижнем Новгороде. Двое суток – сорок восемь часов – мы занимались глубинной медитацией, и после этого мы понесли свое состояние в город. Нас было человек семьдесят или больше. Несколько дней подряд мы встречались в трех местах в центре города и образовывали огромную планетарную систему. Система эта вращалась и пела. Нас снимали и показывали по нижегородскому телевидению. Прохожие, глядя на нас, говорили: 'Не мешайте им, они Богу молятся'. Мы не молились никакому Богу, мы не несли городу ни добро, ни зло. Мы несли Нижнему Новгороду свое состояние. Это не белая и не черная магия, это нулевая магия. Она эффективней и белой, и черной. Это не путь добра и не путь зла. Это путь созерцания. Вы знаете, что колесо движется вокруг неподвижной оси. Вы знаете, что самый лучший правитель – это тот, который правит, ни во что не вмешиваясь. Это особый путь, который каждый сможет и должен исследовать для себя.
Несколько слов о том, что мы будем делать три недели в Зарасае. Мы остановимся в мотеле возле озера в лесу. Это около ста километров от Вильнюса. Там соберутся 'веселые сумасшедшие', и там будет радостно и интересно. Мы будем работать, мы будем брать горные вершины. У нас практически не будет формальных занятий. Будут беседы, время от времени. Однако каждый приехавший будет занят двадцать четыре часа в сутки той внутренней работой, которая не касается больше никого на свете, только этого человека. Особым пижонством на этом пути считается не показывать никому, чем ты занят, не раскрывать
