- Ну, хватит, помогите мне найти какой-то выход.
- Но раз он мертв, на что можно надеяться? Через час это станет известно всей команде.
- Перестаньте кричать, и давайте посмотрим фактам в лицо. Если мы сможем хоть что-то сделать, надо действовать немедленно. Давайте все обдумаем. Вы с кем-нибудь говорили, когда покинули каюту?
- Нет, ни с кем. Я сразу пошла... Но по дороге мне встретился слуга, разносивший завтрак.
- Он видел вас?
- Конечно. Мы шли навстречу.
- Он заходил в каюту?
- Нет, я её заперла.
- Тогда дела не так уж плохи. Вот что... Я возвращаюсь к себе. Позвоните слуге, только под любым предлогом не пускайте его сюда, и ради Бога постарайтесь выглядеть естественно. Он не должен ничего заподозрить. Как только сможете, найдите меня в салоне. Но мы не должны вести себя как заговорщики. Не забывайте этого.
- Вы же не заставите меня оставаться с ним?
- У вас есть другие предложения?
- Но я просто не могу это сделать. Он все время смотрит на меня...
- Не надо себя жалеть. Это единственный выход.
- Какой?
- Разве не ясно? Вы как обычно завтракаете с мужем. Все идет нормально. Улыбнитесь, расслабьтесь. Вы приближаетесь к Нью-Йорку. Играйте свою роль, и все будет хорошо.
Антон Корф приоткрыл дверь, осмотрел пустынный коридор и, сделав ободряющий жест, исчез.
Хильда закрыла дверь, у неё не хватило мужества даже выглянуть в коридор. Надо держать себя в руках. Она не понимала, как можно выйти из положения, но раз Корф так говорит, значит он что-то придумал.
Она сняла трубку местной связи и заказала завтрак. Обошлось без комментариев. Человек, снявший трубку, явно ничего не знал. Должно быть, слуга с тележкой стучался в дверь к хозяину и дергал ручку, но не получил ответа. Запертая дверь могла удивить его не меньше, чем странное поведение Хильды при встрече в коридоре. Теперь ей надо было действовать как можно убедительнее, чтобы отмести всякие подозрения.
В каюте стояла гнетущая тишина. Молодой женщине приходилось прилагать немало усилий, чтобы не смотреть на труп. Негр мог появиться в любую минуту, и надо было действовать быстро. Неожиданно её взгляд упал на радиоприемник. Она включила его и закурила. Тишину нарушили свист и скрежет эфирных помех. Она нетерпеливо покрутила ручку настройки, нашла какую-то танцевальную музыку, прибавила громкость, потом выключила ночник и включила свет в ванной. Нужно было отвлечь внимание слуги и заставить его подумать, что хозяин умывается. Затем открыла душ и выключила в каюте весь свет.
Хильда прильнула ухом к двери и прислушалась. Звуки музыки заполнили каюту невыносимым грохотом. В груди словно метроном стучало сердце.
Наконец до её слуха донеслось позвякивание бокалов: слуга катил по коридору тележку. Непривычному к темноте глазу трудно было разглядеть труп Карла Ричмонда.
В дверь постучали.
Хильда на цыпочках прошла в ванную и вернулась с расческой в руках.
- Нет, Карл, я предпочитаю голубой. Мне всегда казалось, что он мне идет. В старое доброе время... - заговорила она, стараясь перекричать музыку и шум воды.
Открыв дверь, она закрыла спиной кровать, улыбнулась и втащила тележку в каюту.
- Завтрак, Карл. Заканчивай, а я накрою стол.
Жестом она отпустила слугу, но тот явно не спешил уходить.
- Открыть шторы, мадам?
- Не стоит беспокоиться. Как только мы будем готовы, сразу же поднимемся на палубу. Нью-Йорк уже виден?
- На самом горизонте. Мистеру Ричмонду нужна моя помощь?
- Если ты будешь нужен, я позвоню. Сообщишь нам, когда яхта войдет в залив.
Слуга поклонился, но Хильда уже захлопнула дверь перед его носом.
Потом прислонилась к двери и постаралась взять себя в руки. Включила свет - и перед ней предстала все та же каюта с трупом мужа в постели. Закрыла в ванной воду, после некоторых колебаний оставила включенным радиоприемник и выскользнула в коридор. Хильда заперла каюту на ключ и вернулась к себе, чтобы переодеться перед встречей с Антоном Корфом в салоне.
Тот уже ждал её. Его безупречная элегантность могла произвести впечатление на кого угодно, ей это было хорошо известно. Секретарь лениво перелистывал страницы какого-то журнала, рядом стоял бокал виски.
Выразительным взглядом Антон дал понять, чтобы она была настороже, затем с нарочитым безразличием подошел к окну, убедился в отсутствии посторонних и только тогда присел к столу.
- Все нормально?
Хильде хотелось кое-что объяснить, но Корф жестом дал понять всю бесполезность обсуждения деталей.
- Улыбайтесь, дорогая. В любую секунду сюда может кто-то войти. Наша беседа должна казаться беззаботной. Если вы будете сидеть с таким лицом, этому никто не поверит.
- Что будем делать?
- Ничего. Я уже все продумал. Нужно вести себя так, словно Карл Ричмонд жив. Это единственно возможное решение.
Хильда с трудом сглотнула слюну и недоверчиво взглянула на него.
- Сегодня мы прибываем в Нью-Йорк. Все знают, что поведение вашего мужа непредсказуемо, к тому же Карл мизантроп, и очень устал. Он сойдет на берег, но сегодня не захочет никого видеть. Такое бывало не раз. Завтра завещание будет официально зарегистрировано, а у него по некоему совпадению произойдет сердечный приступ, которого он не переживет. Я знаю несколько врачей, которые за солидный гонорар без лишних вопросов подпишут свидетельство о смерти. Тогда вы станете одной из самых богатых вдов в мире, а вашему отцу - то есть мне - незачем будет беспокоиться о старости.
Хильда непонимающе уставилась на него.
- Улыбайтесь, моя дорогая и скажите, что вы об этом думаете.
- Вы же сами говорили, что нам не удастся сойти на берег незамеченными... - наконец смогла выдавить она, - там будут газетчики, фотографы, толпы зевак. Как же тогда мы с трупом покинем борт яхты?
- Не теряйте присутствия духа. Я уже говорил вам, что мы прибудем в Нью-Йорк поздним вечером. Портовые власти поднимутся на борт и укажут место стоянки. Здесь не будет проблем, поскольку обычно их принимаю я сам. На якорь мы встанем только когда стемнеет. С другой стороны, ваш муж прикован к инвалидной коляске, это наша козырная карта. Он будет в ней, шляпа надвинута до самых бровей, очки. Его нью-йоркская машина устроена так, что в неё можно сесть, не вылезая из коляски. А как только вы доберетесь домой, он будет безвылазно сидеть в своей комнате и откажется - разумеется, через вас - принимать кого бы то ни было.
- Но люди потянулся к нему...
- Ну, это зависит от вас, моя дорогая; его следует оградить от всех посягательств. Со слугой у вас все прошло гладко. Действуйте в том же духе, а уж дома можно держаться от любопытных глаз подальше.
- Вы должны остаться со мной. Мне одной с этим не справиться.
- Чтобы держать вас за ручку и поддерживать боевой дух, я полагаю? Поверьте, у меня и без того хватит забот с врачом и адвокатом.
- Но слуги могут что-то заподозрить.
- Это зависит от вас. Он уже не раз запирался дома, и не забывайте, что его прибытие привлечет внимание многих. Мне понадобится ваша помощь. Довольно неприятно, но другого выхода нет.
- Что там еще?
- Нам нужно будет его одеть и усадить в кресло.
- Можете на меня не рассчитывать.
