щедрую плату он согласился провести нас к охотничьему домику в лесу.
Путь оказался долгим и утомительным, но никто из нас по дороге не обронил ни слова. Наконец, на самой опушке, замаячила крыша небольшого деревянного дома.
Отпустив с богом проводника - Кинрю поклялся, что запомнил обратный путь - мы приблизились к домику, который при ближайшем рассмотрении оказался заброшенной лачугой. На двери висел амбарный замок, который Кинрю сбил топором, позаимствованный на этот случай у старосты.
Я толкнул разбухшую дверь, она никак не хотела открываться, но все-таки поддалась, когда Кинрю пришел мне на помощь. Из дома повеяло удушливо-кисловатым запахом. Я зажег фонарь и прошел в небольшую комнату, которая озарилась неярким матовым светом. Окна в лачуге были завешаны желтыми занавесками не первой свежести. Однако обставлена она была не плохо, но, как видно, давно, так как вся мебель была покрыта слоем вековой пыли, деревянный пол провалился и местами покрылся плесенью. Я посмотрел на потолок, было заметно, что крыша в лачуге неоднократно протекала. На стене висело охотничье ружье.
- Яков Андреевич! - позвал Кинрю из сеней.
Я откликнулся:
- Что-то случилось?
- Идите скорей сюда!
Я послушался и послушно вернулся в сени.
- Помогите мне сдвинуть этот шкаф, - попросил японец. Сначала я не понял зачем, но, проследив за взглядом Кинрю, заметил, что шкаф прикрывает крышку от погреба. Общими усилиями мы его передвинули, открыли непреподъемную крышку и по трухлявой лестнице, готовой вот-вот рассыпаться, спустились вниз.
- Ух ты! - воскликнул Кинрю. Весь пол был заложен заплесневевшими дубовымы бочонками.
- Кажется, в этот раз успели вовремя, - пробормотал я еле слышно.
Кинрю с трудом приподнял бочонок.
- Тяжелый, - заметил он. Я посветил на дно и сумел прочесть на нем выжженные буквы HS и цифру XXX.
Я заключил:
- Монеты, вероятно, голландские.
- Неужели тридцать тысяч? - охнул Кинрю.
- Похоже.
Японец без особых усилий вскрыл бочонок, на землю посыпались серебряные монеты. Я проверил и другие бочонки, которые также были полными.
- Как же нам отсюда все вывезти?
- Попросим подводы из Борисова - ответил я растерявшемуся Кинрю.
- А если за это время сюда Радович заявится?
- Вполне возможно, - заметил я. - Придется все-таки обратиться к местному старосте. Только действовать надо в строжайшей секретности.
- К старосте вы поедете, - решительно заявил Кинрю. - А я пока здесь покараулю.
Я попробовал было протестовать, но мой золотой дракон меня убедил. У него на самом деле было больше сил, чтобы справиться с Радевичем и его подручными. Он на всякий случай проверил свой пистолет. И тут я вспомнил, что мы еще не осмотрели комнату.
- Вдруг найдем что-нибудь еще?
Кинрю согласился с моими доводами, и мы вернулись в единственную комнату охотничьего домика. Я с фонарем начал осматривать пол. Частично он был покрыт недорогим истертым ковром. Мне показалось, что одна из досок под ним заметно выступает. Я попросил Кинрю помочь мне его свернуть. После чего я склонился над выступающей доской и рассмотрел на ней огромное бурое пятно. Мне вспомнилось предсказание Миры и собственные подозрения относительно австрийского офицера.
- Кровь? - догадался японец.
- Похоже на то.
С помощью все того же топора, который Кинрю повсюду таскал с собой, мы приподняли пару досок. От зрелища, которое предстало моим глазам, меня затошнило. Это были истлевшие, обглоданные крысами кости. И череп скелета совсем не походил на тот, что я нередко видел на алтаре.
- Еще одно убийство, - сердито сказал Кинрю. -По-видимому, покойный был военным, - добавил он.
- Это кости офицера Бришера, - сказал я, указав на остатки австрийской формы.
- Видимо, его тело и обнаружила графиня, когда приезжала навестить Радевича, - предположил Кинрю.
- Ты полагаешь, она могла вскрыть эти доски? - засомневался я.
- Я думаю, что Радевич настолько обнаглел, что не потрудился припрятать тело, а Татьяна набрела на домик случайно. Возможно, заблудилась в лесу. Замок, конечно, оказался ей не под силу, но она вполне могла проскользнуть сюда и через окно. Радевич каким-то образом заставил ее молчать об увиденном. И только после этого перепрятал кости.
- А почему именно здесь? Не легче было бы избавиться от трупа, закопав его где-нибудь в лесу или скинув в реку?
Японец пожал плечами:
- Иногда логика преступника необъяснима, - и предположил:
- Возможно, он торопился.
- А мне кажется, - сказал я в ответ, - что она просто случайно подслушала разговор, не предназначенный для ее ушей, и устроила по наивности сцену Родиону, которая впоследствии ей и стоила жизни.
- Может, и так, - согласился японец. Внезапно его лицо изменилось, он схватился за указательный палец и закружился по комнате.
- Да что с тобой? - изумился я.
- Кажется, я потерял кольцо, - ответил Кинрю, остановившись. - Пойду поищу его на дороге.
- Далеко не уходи, - попросил я его.
- Конечно, - он не стал возражать. - Вернусь минут через десять, а вы пока отдохните. До Студенки-то путь неблизкий. Если не найду, что ж теперь, - японец махнул рукой. - Видно, ничего не поделаешь.
Я стряхнул с кресла пыль, последовал совету Кинрю и слегка задремал. Однако мой сон прервал конский топот под окнами. Вскочив с кресла я бросился к стене за ружьем, так как поступил безрассудно, отдав пистолет Кинрю, полагая, что в лесу он может подвергнуться большей опасности, чем я под крышей этого дома.
В ту же секунду на пороге появился Радевич, за ним сбежавший проходимец Евсей и угрюмый Демьян Ермолаевич. Я нажал на курок, но ружье, к моему несчастию, оказалось незаряженным.
- Здравствуйте, Яков Андреевич, - губы Демьяна скривились в отталкивающей улыбке.
- Радевич, - сказал Родион Михайлович. - Очень приятно познакомиться, - он снял шляпу.
Кучер Евсей молча нацелил в мою сторону пистолет. Демьян Ермолаевич освободил меня от ружья, приговаривая:
- Поранитесь еще, - словно это имело какое-то значение. Я не сколько не сомневался, что Радевич на этот раз собирается избавиться от меня раз и навсегда.
Я попробовал сопротивляться, но получил удар прикладом по голове. Пока Евсей держал меня на мушке, Радевич с Демьяном связали меня и усадили в кресло.
- Пойду проверю, все ли на месте, - сказал Демьян Ермолаевич, покосившись в мою сторону с нескрываемой ненавистью, видимо, он мне никак Вареньку простить не мог, и вышел в сени.
- Ну что, Яков Андреевич, обнаружили, наконец, то, что искали? усмехнулся Радевич. Почему-то мне было совсем не страшно. Наверное, действовал Мирин талисман, или я все-таки проникся последней Соломоновой заповедью. Хотя, если говорить откровенно, больше надеялся на Кинрю.
- Обнаружил.
- Боитесь теперь, наверное? - Родион Михайлович пристально меня разглядывал. - Если не секрет, и
