Но молодого его слова только раззадорили - Это как же - оставь. Если каждая девка начнет в нашем лесу грибы собирать - так это что будет? Ну-ка пойдем со мной.
Последние его слова были обращены ко мне, но по его лицу я видела, что он еще не решил, как со мной поступить, и пока только пугает. Но сделала вид, что переполошилась насмерть.
- Да возьмите вы эти грыбы, чтобы им пусто было. Вот ведь нечистый меня попутал...
- Нечистый, говоришь? - усмехнулся парень.- А может, ты ведьма Брось, Митя, не балуй,- снова попытался защитить меня второй.
- Это что значит - не балуй...- не унимался молодой.- А вот барин-то узнает, что мы ее отпустили, так он тебе покажет 'не балуй'.
Я прислушивалась к каждому их слову, потому что в этот момент решалась моя судьба. И от того, кто победит в этом споре, зависело, попаду ли я сегодня к Орловскому, или мой план потерпит фиаско.
Молодой мужик оказался более настырным и все-таки настоял на своем. Он припугнул своего товарища, что доложит барину про его доброту, и тот порядком струхнул - Да я-то что? Разве против закону? - оправдывался он.Просто связываться неохота.
- Неохота ему...- удовлетворенно проворчал парень, добившись своего.А от барина нам за это благодарность будет. Или не понимаешь И по тому, как он игриво подмигнул, кивнув в мою сторону головой, мне стало не по себе. Я только теперь по-настоящему поняла, что моя игра может оказаться небезопасной. Одному Богу известно, что за нравы царили в поместье Орловского и каким образом он 'благодарит' своих мужиков. Но отступать было уже поздно.
Мои конвоиры с самым серьезным видом взяли меня под белы ручки и чуть не волоком потащили за собой. Некоторое время я уговаривала их отпустить меня с миром, но решение ими было принято окончательно и бесповоротно, и, убедившись в этом, я замолчала.
Мой план сработал. Но особой радости по этому поводу я уже не испытывала. Тем более что, вопреки моим ожиданиям, тащили они меня не из леса, а в прямо противоположную сторону.
Шли мы очень долго, лес становился все темнее, и в какой-то момент я заподозрила их в невесть каких намерениях и уже прикидывала, смогу ли при необходимости противостоять без оружия двум здоровым выносливым мужикам.
Но не успела прийти к окончательному выводу, поскольку через некоторое время увидела какое-то строение в глубине леса. На первый взгляд оно напоминало крепость, острог или что-то в этом роде. Недаром Орловский называл его своим Лесным Замком. Но об этом я узнала значительно позже.
Хозяина в данный момент на месте не было, это я поняла сразу. Меня втолкнули в маленькую полутемную комнату с лавкой у стены.
- Вот ужо пусть с тобой барин разбирается, как приедет,- произнес один из моих конвоиров, запирая дверь на засов.
'Вот приедет барин. Барин нас рассудит...' - не совсем к месту вспомнились мне строчки известного стихотворения.
Такого поворота событий я совершенно не ожидала и не была к нему готова. Я оказалась настоящей пленницей - меня заперли в темнице. Для полноты ощущений не хватало только кандалов на руках, кувшина с водой и черствой корки хлеба в качестве угощения.
Несмотря на недостаточное освещение, я сумела разглядеть свою темницу, и по некоторым признакам поняла, что это самая настоящая тюрьма.
Крохотное оконце под самым потолком, земляной пол и весьма неприятный запах не оставляли сомнений в том, что я недооценивала грозящей мне опасности. Здесь в лесной глуши Орловский мог сделать со мной все, что придет в его грешную голову, и ни один человек никогда об этом не узнает, если сам Орловский того не пожелает.
'Во всяком случае, пока никто не мешает мне спокойно обдумать свое положение',- попыталась я отнестись к происходящему с иронией, но, честно говоря, получилось у меня это не очень убедительно. Поскольку именно в процессе обдумывания я пришла к окончательному выводу, что, приехав сюда, поступила, мягко говоря, не слишком благоразумно.
Степан, в соответствии с моим приказом, в течение нескольких дней будет послушно приезжать на условленное место, не поднимая тревоги. Я была настолько легкомысленна, что даже не ограничила этот срок конкретной датой.
'А если даже потеряет терпение и заподозрит неладное,- с унынием подумала я,- то и в этом случае положение мое не намного улучшится'.
Весь ужас состоял в том, что ни Степан, ни кто бы то ни было даже не предполагали, что мне может грозить какая-то опасность. Степан даже не подозревал, куда я отправилась, да и с какой стати я стала бы посвящать его в свои планы А при мысли, что, кроме него, никто на много верст вокруг не знает моего настоящего имени, мне стало совсем не по себе.
Для синицынских крестьян я была Натальей Павловной, других знакомых у меня в этих краях не было.
Представив себе, как Степан пытается объяснить синицынским крестьянам, что их пропавшая хозяйка на самом деле никакая им не хозяйка, я не сумела сдержать стона отчаяния.
Я действовала исключительно на свой страх и риск и теперь могла жестоко поплатиться за свое легкомыслие.
Никогда не понимала смысла слов 'положение хуже губернаторского', но на этот раз именно они пришли мне в голову.
Я прислушивалась к каждому шороху, ожидая с минуты на минуту появления хозяина темницы, и предчувствие не обещало мне от этой встречи уже ничего хорошего.
Прошло, должно быть, около двух часов, прежде чем я услышала шаги за дверью. Надо ли говорить, с каким чувством я ожидала, когда дверь откроется? На всякий случай я отошла в самый дальний угол темницы и притаилась.
Засов отодвинули, дверь заскрипела и на пороге появился...
Нет, это был не Орловский, и поэтому я вздохнула облегченно. На пороге стояла немолодая, немного горбатая крестьянка, она близоруко щурила глаза, стараясь отыскать меня в полумраке. И когда ей это удалось, сказала - Барыня, как же вас угораздило сюда зайти Это было похоже на безумный сон. Я ожидала любых, самых страшных и неожиданных событий, но только не этого. И при других обстоятельствах наверняка ущипнула бы себя за руку.
- Откуда ты меня знаешь? - только и смогла я ответить ей.
- А вы меня не признали? Анюта я. У вашей матушки-покойницы в прислугах была.
С большим трудом я вспомнила эту изменившуюся до неузнаваемости женщину. Это действительно была Анюта. Но в то время, когда я последний раз видела ее, она была еще относительно молодой и здоровой.
- А ты-то здесь откуда взялась - Так я здесь уже давно живу. Я же сама из этих мест, и матушка ваша перед самой своей смертью отпустила меня в родную деревню. Муж-то мой еще раньше помер, я тоже болела и попросилась у ней помереть на родной стороне. Но вот на беду не померла, а теперь вот и сама не рада...
Она смахнула слезу и с тревогой оглянулась на дверь.
- Так ты служишь Орловскому - Им, барыня,- снова оглянулась она и перешла на шепот.- Такой грех на старости лет на душу принимаю, что не поверите...
- А сколько тут народу живет, кроме тебя? - перебила я старуху, начиная понимать, что мне сильно повезло.
- Да человек десять обычно, но сейчас только четверо...
- Мужики - Один мужик, а остальные бабы. А я ведь вас сразу признала,- вновь пустила она слезу, -- свою молоденькую барыньку...
Но мне сейчас было не до сентиментальных воспоминаний.
- А отсюда можно как-нибудь выбраться незаметно Она посмотрела на меня испуганно и, видимо, не поняла вопроса.
- То-есть как это... незаметно- А как же барин- Ему же уже сообщили о вас.
- А ты, случайно, никому не сказала, кто я такая? - спросила я, еще не зная, к каким последствиям для
