Прекрасно. Так, так, продолжайте, но поспокойнее, с чувством, вот так! Идем дальше: глубокий бас, мягче, глубже, с душой. Тихо! Я бы сказал даже тихонечко!.. Он чувствовал, что произведение близится к финалу.
- Я дирижер, поэтому должен руководить до конца,- пояснил он малышу, ускоряя темп.- Теперь поехали! Быстрее! Сильнее! Вернулись в исходное положение - и скорей, скорей к финишу!
Артист кончил с криком издыхающего ишака и припал к инструменту. Тот передернулся, стряхнул его с себя, и актеры поменялись ролями. Теперь музыкант стал в позу. Партнер пристроил к нему свой разбухший смычок, который и на этот раз вошел гладко, как по маслу. Второе отделение проходило так же длительно и живо, как и первое. Но стиль был немного другой. По выражению лица и свистящему звуку, который парень время от времени издавал, чувствовалось, что он действительно наслаждается. Его партнер, только что выразивший себя столь сумбурно, замер с блуждающей улыбкой на губах.
Желая подбодрить его, Гвидо жестом показал, что глоток из фонтана, который вот-вот ударит, помог бы ему восстановить силы. Но юноша не понял и решил, что зритель захотел поучаствовать в спектакле. Он прикрыл глаза и застыл с открытым ртом, из которого капала слюна.
Второй тоже неверно истолковал жест итальянца, но решил во что бы то ни стало довести дело до конца.
- Браво, ребята!- воскликнул Гвидо, когда музыкант извлек свою флейту, почти не уменьшившуюся в разме?ao. Получив на чай, молодцы поклонились, грациозно приподняв подолы.
- Тебе понравилось?- спросил Гвидо малыша, когда они выходили из комнаты.Когда начнешь этим заниматься сам? По-моему, ты кое-что уже знаешь.
Мальчуган с обожанием взирал на итальянца, вцепившись в его штанину.
- Что до меня, старик,- продолжал Гвидо,- то мне поздно этим заниматься. Я не выучился в детстве. Если ты не начнешь прямо сейчас, потом будет трудно привыкнуть. Поверь мне, я знаю, что говорю.- Он печально вздохнул и опустил руку на плечо маленького друга.- Вот почему я советую тебе не откладывать учебу, мышонок. Иначе ты вырастешь таким же глупым ублюдком, как и все остальные...
***
- Ты виделась с отцом?- спросил Гвидо, встретившись с Ваной за обедом.
Она сделала неопределенный жест.
- Все в порядке. Как ты?
- Женщин на улицах почти не видно. А те, что осмеливаются выйти, закутаны по самые глаза, ничего не разберешь. Кажется, свобода не распространяется на женщин в твоем благословенном Сивахе, а, Вана?
- Не более, чем в других местах.
- А где же хваленая сексуальная свобода сивахцев?
- Только в двух случаях здесь можно ею воспользоваться - гомосексуализм и кровосмешение, которые раньше были запрещены почти везде.
- А как же все остальное?
- Здесь действуют суровые законы Корана. Гвидо заметил Мехди Яссерита и поманил его.
- Кто это?- удивленно спросила Вана.
- Специалист по эпистолярной логике.
- Кого только здесь не встретишь,- рассмеялась девушка.
Представив гостя и предложив ему сесть (Мехди не заставил себя долго упрашивать), Гвидо сказал:
- Моя спутница утверждает, что в этом оазисе властвует ислам. А у меня сложилось впечатление, что это место отличается от всего остального Египта моралью и такой степенью эмансипации, которой позавидует любая передовая нация.
- Здесь существует такая поговорка,- ответил Мехди.- не знаю, смогу ли в точности передать ее по- английски: 'Любое новшество без религиозной основы есть заблуждение, которому надо сопротивляться и которое надо подавлять всеми возможными способами. Вечная свежесть Корана может вместить бесконечное множество новшеств'. Там, где живут по этой поговорке, альтернативы законам ислама нет.
- Вы согласны с этим?- спросил Гвидо.
- Совершенно не согласен! Высказывание принадлежит моему покойному коллеге, профессору Хасану эль-Бана, который в 1929 году основал Исламское братство.
- Вы принадлежите к этому братству?
- Нет, Бог миловал!- воскликнул египтянин.
- Тогда почему цитируете их программу?
- Чтобы вы лучше поняли внутренние противоречия Египта, которому волей-неволей придется становиться современной нацией.
- Но Сивах останется вне времени!- твердо сказала Вана.
- Я не знаю, чего хотят сивахцы, если они вообще чего-нибудь хотят,вздохнул Мехди.- Иногда я просто удивляюсь, как легко некоторые люди решают, что нужно меньшинству.
- Вы, верно, невысокого мнения об умственных способностях женщин?раздраженно спросила она.
- Не могу не отметить,- вмешался Гвидо,- что меня разочаровал статус женщины. Здесь, в Сивахе, он не выше, чем в любой другой части Египта.
- Откуда ему взяться?- сказал Мехди. - Амон тут не помощник. Думаете, наша вера уважала матерей, сестер, жен и дочерей больше, чем теперь это делает ислам?
- Некоторые традиции заставили нас поверить в это.
- Как отличить традицию от легенды?- напористо спросил логик.
- Разве жители Сиваха стали бы проявлять такую неизменную приверженность старине, если бы она не казалась им лучше современности?
- Обычное заигрывание с древней культурой. Чтобы отличаться от своих сограждан.
- А почему они так стремятся отличаться от всех именно в этом плане?
- Массовый психоз.
- Но не такой массовый, как у остального человечества, когда все стремятся быть похожими друг на друга.
- Не все. Ведь в мире то и дело проявляется недовольство, вспыхивают восстания, совершаются перевороты. Сивахцы не восстают и не проявляют недовольство. Они счастливы верить, что отличны от других. У вас в стране,продолжал Мехди,- люди тоже предаются иллюзорным надеждам, уходят в секты, уединяются.
- Да, но сивахцы откололись от остального человечества две тысячи лет назад,- возразил Гвидо.- Такая невероятно длительная бравада не может не заинтересовать.
- Это тревожный симптом?- спросил Мехди.
- Напротив. По-моему, очень обнадеживающий. Вы ведь сами говорили, что сивахцы никогда не восстают.
Мехди в молчании дожевал жестковатое мясо жареного козленка.
***
- Я не уверен, что твои боги заинтересуют меня,- сказал Гвидо на следующее утро, когда Вана пригласила его в храм Амона.
- Если ты не познакомишься с богами, то не сможешь рассмотреть людей.
- Мои глаза широко открыты. Я не виноват в том, что вижу только то, что вижу.
- Никто не может отгородиться От веры.
- Я знаю, что существуют мифы и ритуалы. Но разве достаточно этого, чтобы поверить в призраков?
- Но твои соотечественники верят,- напомнила Вана.- Если бы все были счастливы, для религии не нашлось бы места на Земле. Но люди несчастны.
- И все же критика религии лежит в основе любой другой критики.
- Эта мысль не пугает меня, потому что я признаю, что в основе всего лежит материя.
Агхорн находится почти в двух милях от Сивах-эль-Кабира. Когда-то он славился своими храмами, колоннадами, форумом, каменными домами и мощеными улицами. Сегодня большая часть древнего Амония, града Амона, обратилась в прах.
