- Ничего не опошлил.
- Мне бы твои заботы... Ежик у тебя на голове совсем пропал - хоть снова к цирюльнику.
- Да, пора, но теперь меня уже постригут, как положено по уставу.
- Мы разговариваем, будто находимся в разных комнатах. Я о своем, ты о своем.
- Наверное, потому, что осень.
Через пару недель Артамонов уже знал, чем паровая турбина транспортного корабля отличается от газовой. За три года службы на флоте он будет вынужден разобраться с этим в деталях.
Запань Пяткое
Нечерноземье объявили Всесоюзной ударной стройкой. Что под этим имелось в виду, никто до конца так и не понял, известно было лишь то, что на весь институт выездным - отправляющимся на работы за пределы области - был один только стройотряд 'Волгодонск'. Попасть в него могли избранные. Остальным ничего не светило, кроме как строить свинарники в отрядах местного базирования. Это повергало романтиков в самую тосчайшую из всех виданных тоск. Кому было охота торчать целое лето в райцентре Стародубье и почти задаром восстанавливать рухнувшие навозоотстойники!
Ввиду избытка романтизма сам собою сформировался 'дикий' стройотряд. Артамонов подал идею - она витала в воздухе, а Мучкин приступил к ее претворению в жизнь - написал письма в леспромхозы Коми АССР. В ответах говорилось, что сплав леса относится к разряду так называемых 'нестуденческих работ' и поэтому официального вызова лесоповальные конторы прислать не могут. Но если студенты отважатся приехать сами, на свой страх и риск, то объемы работ им будут предложены какие угодно.
Стоял пик сезона отпусков, и ни на север, ни на юг никаких железнодорожных билетов достать было невозможно. Артамонову пришлось выехать в пункт формирования состава - в Харьков, чтобы добыть проездные документы на поезд Харьков - Воркута непосредственно у источника. Так что его личная одиссея началась, можно сказать, черт знает откуда, а остальные бойцы 'дикого' отряда подсели в забронированный вагон уже в Брянске. Это был летний дополнительный поезд со студентами-проводниками, какая-то сборная солянка из ржавых списанных вагонов. Рудик договорился с собратьями, чтобы бойцов 'дикого' отряда никто не тревожил до самого места назначения станции Княж-Погост, потому что после теоретической механики очень хочется расслабиться.
Решетнев на вокзал не явился - то ли опоздал, то ли еще что. После отправления поезда Матвеенков два раза рвал стоп-кран в надежде, что пасть подземного перехода вот-вот изрыгнет Виктор Сергеича. Долго всем миром гадали, что могло случиться, - ведь Решетнев никогда ничего не делал просто так. Но гадание - метод не совсем научный, и поэтому оштрафованные за стоп-кран 'дикари' уехали на лесосплав в безвестности о судьбе друга.
Матвеенков тосковал о потере Решетнева глубже всех. За неимением выразительных слов в своем необширном лексиконе он в течение суток истолковывал печаль механически - легким движением правой связочки своих сосисочек-пальцев он забрасывал в рот стаканчик за стаканчиком из неприкосновенного запаса. Когда концентрация алкоголя в крови дошла до нормы, Леша отошел ко сну и в один прием проспал почти сутки на третьей полке. Проснулся он оттого, что упал со своих вещевых полатей непосредственно на Татьяну. Состав при этом слегка пошатнулся, а Татьяна нет. Просто во сне она перевалила куль своего организма с Фельдмана на Мучкина.
Через два дня за окном поезда Харьков - Воркута закачалась тайга. 'Дикари', припав к стеклам, не отрывались от бескрайностей, теряющихся в голубой дымке. Дали игриво аукали и бежали прочь от поезда, затихая вдалеке. Тайга, как зеленая грива на шее летящей земли, трепетала, колыхалась и прядала в такт составу.
- Давайте как-нибудь себя назовем! - предложил Артамонов. - Должно же быть у стройотряда, пусть даже и дикого, какое-нибудь плохонькое название.
- 'Кряжи'!
- 'Золотые плоты'!
- 'Северное сияние'! - посыпались предложения.
- 'Парма'! - выкрикнула Татьяна. - По-комяцки это - тайга.
- С чего ты взяла?!
- Откуда тебе известны такие тонкости?! - набросились на нее.
- Видите ли, я готовилась к поездке основательно. Не то, что некоторые.
- Да, 'Парма' - как раз то, что нужно, - согласился Рудик. - И красиво, и романтично!
- И давайте разрисуем куртки! - предложил Забелин. - Вырежем трафареты и разукрасим себе все спины!
Наконец-то долгожданное утро приезда. Позади две с половиной тысячи километров новых чувств, удивления, красоты и восторга. Позади десятки встречных поездов с татуированными и просто пассажирами, вывесившимися из окон до пояса, позади десятки поездов, мчащихся на сковороды южных побережий, позади сотни полустанков с лагерными и просто красивыми названиями.
- Я смотрю, здесь вовсе и никакая не глушь, - разочаровалась Татьяна.
- А ты хотела, чтобы поезд завез тебя в нехоженый край?
- Я ничего не хочу, просто пропадает эффект первопроходства.
Увесистый замок безо всяких секретов, но с заданной надежностью охранял контору леспромхоза. 'Учреждение АН-243/8' - значилось на двери.
- Не иначе, как зона, - сказал Рудик.
- Да, очень похоже, - согласился с ним Забелин.
Появился неизвестно где ночевавший сторож и сказал, что начальство туда-сюда будет. Туда-сюда, по-местному, оказалось что-то около двух часов. Но и это не вечность. Директор леспромхоза замкнул вереницу тянучки конторских служащих.
- Откуда такие орлы? - спросил он.
- Мы вам писали, - полуобиженно произнес Нынкин.
- Нам многие пишут.
- А мы, к тому же, еще и приехали, - сказал Пунтус.
- Рабсила, в принципе, принимается в неограниченном количестве... сказал директор, осматривая студенческий народец.
- Как стеклотара в 'Науке', - сказал Артамонов.
- Извините, не понял? - сдвинул брови директор.
- Придется заявить об этом на слете кондукторов!
Директор понял, что он ничего не понял, и спросил еще раз, откуда прибыл отряд. Его земляков среди приезжих не оказалось, поэтому он, уняв свое географическое любопытство, перешел к делу.
- Кто у вас старший? - спросил он уже серьезно.
- Никто. У нас все равны, - сказал Рудик.
- Так не бывает, надо же кому-то бумаги подписывать. Козлов отпущения держат на любой конюшне. Есть ли среди вас какие-нибудь там комсорги или профорги?
- Есть, - сказали в один голос Климцов и Фельдман.
Фельдман увязался в отряд исключительно из-за денег, которые, как он считал, на севере можно грести лопатой. Климцов же, как он сам объяснил, ни в деньгах, ни в романтике не нуждался - он решил просто проверить себя. Что это означало, никто не знал.
- Вот и отлично, - сказал директор. - Один будет командиром отряда, другой заместителем. Сегодня мы отправим вас в верховья реки окатывать запань. Запань - это такое место на берегу, где складируется заготовленный за зиму лес.
- Нам бы хотелось на сплав... - сказала Татьяна. - Честно говоря, мы только на него и планировали...
- Это, девушка, и есть сплав. Вернее, одна из его составных частей. Объясняю: при выпуске древесины из запани по большой весенней воде половина бревен осталась на берегу, на мелях и пляжах. Бревна нужно стащить в реку и проэкспедировать сюда. Основные орудия труда - багор и крюк. Как их половчее держать в руках, сообразите сразу после первых мозолей. И просьба: не входите ни в какие знакомства и контакты с нашими постоянными работниками. После отсидки на зоне они находятся здесь на поселении. За эту, так сказать, опасную близость с ними наша контора будет доплачивать вам пятнадцать процентов. Ты и ты со мной, - указал он на Фельдмана с Климцовым, - пойдем оформлять наряд-задание, а все остальные идите вон к тому сараю получать спецодежду и инструмент, я сейчас распоряжусь, - указал он
