Рена была из тех дам, которые сами себе задают вопрос, сами на него отвечают, а потом полчаса объясняют, почему ответ был неправильным. В свободное время она рисовала карандашом на салфетках зубы и скелеты. По всем параметрам она устраивала Прорехова, поскольку ничего не требовала - ни любви, ни денег. Просто белки и углеводы. Такое белое безмолвие было по плечу Прорехову. А отвечать за умниц - не его профиль.
Заходившие в гости по работе Паша Крепыш и Юра Цапа скоро оказались за бортом отношений. Рена отвадила их от визитов. Отделом безопасности холдинга были подобраны причины, по которым парни отправились каждый в свой город. Посмотрели, как живет товарищ из прошлой жизни, и достаточно. А то еще самим захочется. Но на всех здесь не хватит.
- Хотите анекдот? - говорил им Прорехов на прощание.
- Уже слышали, - отвечали друзья.
- Тогда другой, - не отставал Прорехов, понимая, что ремейк в его исполнении засекли. Но толпа, уставшая присутствовать рядом без дела, замолкала.
После семейной утряски Прорехов глубже погрузился в свою среду. Если раньше алкогольная зависимость - это протозойное заболевание - проявлялась в форме спорадических случаев, то теперь она стала возникать в виде затяжных эпидемических вспышек. Впереди маячила стадия красного опеченения, которая могла легко перейти в кому.
Зайдя как-то в кафе 'Папарацци' вместе с Бурятом и посмотрев на этот микробный пейзаж, губернатор Макаров сказал Прорехову:
- Может, ты хоть на время тормознешься? Уже на себя не стал похож! Давай-ка, брат, немножко напряжемся.
- Что ты все наезжаешь? - отмахнулся Прорехов. - То все один выл на эту тему, а теперь ты. Ишь, привычку взяли! Давай лучше сядем, потолкуем... Накануне Прорехов вступил в свежую партию и теперь иронично подтрунивал над старовером Макароном.
- От твоего систематического толкования у тебя уже давно изо рта печенкой пахнет! - твердо сказал Макарон. - Шел бы домой после работы! Болтаешься здесь, как висячая строка!
- Не до дома мне! - оправдался Прорехов. - Ты же видишь, я только немного расслаблен - в целом я на работе!
- И что толку? - продолжал Макарон, понимая, что навлекает на себя весь оставшийся гнев Прорехова. - На работе работают, а ты квасишь без конца!
- А вот этого не тронь! - щелкнул Прорехов пальцем себе по кадыку и включил отток желчи. - Это мое личное!
- Никто не спорит, - удерживался Макаров от резких выражений. - То, что у тебя лицо коричневое, как у циррозника, - это твое личное, а то, что ты смертельный договор подписал с почтамтом, - уже наш общий бизнес!
- Какой договор? - не понял Прорехов.
- На рассылку газет, - пояснил Макарон. - Извини, что влез не в свое дело. Но знаешь, сколько бы мы платили за доставку одной газеты в день? Сорок три рубля! Да, да, ты подписал такой договор! Тебе подсунули, и ты его подписал! Оборот холдинга в два раза меньше, чем то, что ты намерен отвалить почте!
- Не может быть! - удивился Прорехов.
- Может! Вот он - посмотри, - Макаров вынул из папки пробитые степлером листы. - Но он уже недействительный, я успел изъять его из обращения.
- Я вроде смотрел, - притих Прорехов.
- Да не смотрел ты ничего! Ты передоверил все подчиненным, а им не до тонкостей!
- А как же ты засек?
- Не я засек, - объяснил Макаров. Свой человек на почтамте засек! Позвонил мне на днях знакомый барсучок и все доложил. При правильном подходе, имея на руках такой договор, нас можно было поиметь, как сусликов в отведенные природой сроки! Врубаешься! Ты нас чуть по миру не пустил! Поэтому с водкой давай завязывай!
- Не могу я! - признался Прорехов. - Ее вкус у меня с губ не сходит! Для меня вечер, если без питья - смысла не имеет!
- Тогда тебя придется снимать с директоров! - не выдержал Макаров. - Я буду говорить об этом с Артамоновым!
- Хорошо, я попробую бросить, - согласился Прорехов. - Только не надо на меня давить и не надо меня снимать.
- И давай без этих своих интрамуральных вплетений! - порекомендовал Макаров, - И еще, присмотри за бухгалтером. Она мимо тебя уже параллельный бизнес сотворила. Заметь, она тебе каждый день говорит: иди в кафе, не беспокойся, я здесь сама справлюсь. Она дает тебе с утра деньги, как ребенку на завтрак, - и ты свободен. И наливает с утра левый толчковый стакан. А пока тебя нет на работе, перекручивает в нужном направлении все имущество и расходные материалы. За время контакта с тобой она заметно поднялась. Я не против, чтобы люди у нас на фирме росли благосостоянием, но у нее это получается лучше всех.
- Так что мне с ней делать?
- Ничего, пригласи аудит.
- Да ты что! Там двойная бухгалтерия!
- Бухгалтерия двойная, а камера одиночная. Если не наведешь порядок пеняй на себя! Она тебя и сожрет, и подсидит, когда время придет.
До исчезновения губернатора Макарова у Прорехова, как у директора, не было проблем. Чуть что - поддержка из специального губернаторского Фонда - и сиди не горюй. От таких льгот, пусть даже и завоеванных в честном бою, Прорехов заметно расслабился. Но вот уже полгода доступ к финансовому ресурсу отрезан, и проблемы снова начали заедать. Это не давало Прорехову покоя. Он понимал, что в одиночку ему не вытянуть. Артамонов занимается черт-те где и черт-те чем, какие-то никчемные проекты тянет, а я тут один крутись! До исчезновения губернатора Макарове Прорехов делал вид, что сбавляет питьевые обороты, а когда Макарон пропал, вовсе сошел с рельсов.
Однажды в кафе 'Папарацци' неожиданно для всех присутствующих забрел Фоминат, прямо средь бела дня.
Прорехов об эту пору вел деловые переговоры с залетным редактором из района. Редактор жаждал перевести свою газету на цвет. Прорехов был неумолим. Не Прорехов, а этакий разхозяйствовавшийся не на шутку субъект, увешанный с головы до пят контрольными пакетами, взятыми в пользование у Артамонова и Макаровна. Редактор плакался, а Прорехов, как жучок типограф, стоял на своей цене, пока клиент не ушел восвояси. Журавлева, ведущая протокол, поставила палочку - сегодня ушел ни с чем пятый по счету человек, с которым не удалось договориться.
Прорехов заметил Фомината, у которого на лбу бегущей строкой сообщалось, что он здесь не случайно.
- О! Кого мы видим! Наша уважаемая оппозиция! - приободрил Прорехов давнего знакомого.
- Да какая уж тут оппозиция!? Просто смотрю, машин у кафе много, скривился Фоминат. - Подумал, может, семинар какой.
- Семинар, семинар! - обрадовано произнес Прорехов. - У нас всегда семинар! Потому что семинария... Давненько вас тут не стояло!
- Да, время летит, - вздохнул для контакта Фоминат.
Усмотрев в положении Прорехова нечто для себя полезное, Фоминат стал подкатывать к нему едва ли не ежедневно. Они играли в карты, как когда-то в природоохранном ведомстве, с той лишь разницей, что в просителях теперь был Фоминат. На спонсора сегодня больше смахивал Прорехов, что ему очень льстило.
На пике плотного общения Фоминат дал понять, что у него есть разговор с глазу на глаз. Прорехов велел народу очистить кафе.
- Мне позвонила ваша бухгалтер, - осмотрелся вокруг Фоминат. - Она сказала, что у вас на фирме сложилась такая ситуация, что есть смысл, ну, то есть, скоро у вас должны начаться неувязки с платежами. Поэтому будет лучше, если вы свой бизнес уступите нам за хорошую цену. Она дала нам весь финансовый расклад - и она права. Все ваше хозяйство надо банкротить и выводить на чистую экономическую площадку.
