— Имя того, кто послал вас за этими бумагами.
— Есть причина, по которой я не смогу вас удовлетворить.
— Какая же?
— Если я скажу вам, что я приобрел бумаги для себя, вы мне поверите?
— Нет.
— Тогда мне остается молчать. Ведь если я что-то вам все же скажу, почему вы тогда должны мне верить?
— Это ваше последнее слово?
— Совершенно верно.
— Верно, если не применять неких превосходных инструментов для извлечения более откровенных изречений.
— Попытайтесь, — ответил Бель-Роз, замолчал и скрестил руки.
Когда его увели, начальник тюрьмы заметил, что, похоже, Бель-Роз из тех, кого не заставишь заговорить.
— Посмотрим, — пробормотал Лувуа.
На другой день смотритель, принесший ужин, сунул Бель-Розу в руку записку. Тот развернул её и прочел:'С вами старый друг.» Бель-Роз узнал почерк: то была Женевьева.
Среди ночи за ним снова пришел конвой, но повели его уже другим путем. Его привели в огромную удлиненную комнату, вид которой не оставлял сомнений: то была камера пыток. В ней, помимо секретаря, находился человек, одетый в черное. Рядом сидел начальник тюрьмы, читавший какое-то письмо, которое спрятал при появлении Бель-Роза.
— Вы здесь согласно приказанию господина Лувуа, мсье, — заявил начальник тюрьмы. — Вы по- прежнему отказываетесь назвать интересующее его имя?
— По-прежнему.
— Я обязан вас предупредить, что имею право использовать все средства, которые сочту необходимым, чтобы заставить вас разговориться.
— Это ваш долг, мсье. Я попытаюсь выполнить свой.
— Вы молоды. У вас наверняка есть мать, девушка, сестра. Одно слово, и вы свободны.
— Цена этой свободы — моя честь. Будь у вас сын, вы бы ему сказали то же самое.
— Стало быть, вы ничего не скажете?
— Ничего.
— Как хотите.
Начальник тюрьмы сделал знак, и из темноты, куда не проникал свет факелов, горевших в камере, выступили два человека. Бель-Роз поначалу их не заметил. Они подошли и раздели его, оставив только штаны и рубаху. Затем принесли нечто вроде длинного портшеза и привязали руки Бель-Роза к шестам. Один принес два больших ведра воды, зачерпнул полную кружку и поднес к губам Бель-Роза.
Пытка водой, — усмехнулся Бель-Роз.
— Да, мсье, — ответил человек в черном (Врач, — подумал Бель-Роз про себя), — и многократная. Но она не калечит.
Бель-Роз взглядом поблагодарил начальника и выпил кружку. Вторую не допил до конца. Один из палачей откинул ему голову назад и насильно влил в рот все до последней капли. Бель-Роза охватила дрожь. Новая кружка. Зубы Бель-Роза застучали после первых же глотков, и вода пролилась ему на грудь. Палач сунул ему в рот железную воронку и разжал зубы. Новая кружка. Бледный Бель-Роз вцепился в шесты. По всему его телу пробегали конвульсии. Весь мир, казалось, сошелся в воронку, из которой вливалась смерть. Но в сознании у него все ещё вспыхивали время от времени образы любимых. И, странное доле, воронка делалась меньше, а весь его организм как бы становился нечувствительным к ней. Но зато потом действие воронки становилось ещё более мучительным. Врач, наконец, приложил руку к его сердцу.
— Ну? — спросил его начальник.
— Похоже, скоро конец. Одну, от силы, две кружки. С третьей появится риск смерти.
— Слышит ли он нас?
— У нас есть средство, которое заставит его слышать в любой момент.
— Какое?
— Раскаленное железо.
— Оно готово, — произнес один из палачей. На лице начальника проступили ужас и сострадание.
— На сегодня хватит, — отрезал он. И когда носилки с Бель-Розом скрылись за дверью, пробормотал:
— Я же предупреждал, что он промолчит.
ГЛАВА 29. ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА, ТОГО ХОЧЕТ БОГ
Начальник тюрьмы информировал Лувуа о результатах допроса Бель-Роза.
— Совершенно очевидно, — сказал Лувуа, пожав плечами, — что Бель-Роз выполнял получение герцога
